Под крышами Парижа (сборник)
Шрифт:
Артур считает, что нам нужно еще разок ей ввинтить, сразу же.
– Полной мерой, – говорит он.
Читает небольшую нотацию о нашем обязательстве как перед теми, кто был до нас, так и перед теми, кто придет после. Первая укладка, провозглашает он, была просто для удовольствия… вторая – ответственность, которую мы взвалили себе на плечи. Второй круг, похоже, – вот что на самом деле имеет значение, лишь он из нее всю дурь выбьет.
– Мля, неужто вы не видите, как оно все? – говорит он, судя по голосу – чуточку пьяно. – Теперь нам она попалась, поэтому дразнить нас больше не станет… но этого мало. Нам нужно так
Из чего именно выводится это заключение, не так ясно, как могло быть, но никто не оспаривает логику Артура. Сид говорит ему, чтоб брал и еб ее.
– Я б и сам, – говорит Сид, – но хер не могу от нее оторвать. Как же славно она за него держится, а? Как будто он цветочек или что-то. – Он щекочет мисс Кэвендиш под подбородком.
Артур пару раз мажет по ней хером. Он у него вялый, как тряпка, и, очевидно, таким и останется.
– Я не то чтоб не хотел ей ввинчивать, – поясняет он. – Но, господи Исусе, я ж только что с нее слез. Ведь нельзя ожидать, что он сразу опять подскочит. Ты как, Алф?
Когда Артур это говорит, я чувствую, как пальцы пизды дергаются и сжимаются на моей елде. Мисс Кэвендиш по-прежнему страшно, и, похоже, она обнаруживает, что я в состоянии ее взять. Джон Четверг в прекрасной форме….
– Не надо больше… – Мисс Кэвендиш без очков замечательно хороша, и ей почти что удается меня убедить, что мы с нею разыгрываем грязную шутку. – Я не стану про вас докладывать, честно, если вы больше так со мной не будете…….
Она не станет про нас докладывать! Женской логики довольно для того, чтоб мужчина глотку себе перерезал. Она преступно… на самом деле преступно дразнила Сида и меня не один день… а до этого… бог знает скольких мужчин и сколько лет. Она швыряла эту свою пизду нам прямо в рожи, а потом выхватывала ее в последнюю минуту так часто, что мы выглядели лепечущими идиотами, да и хроническими рукоблудами в придачу. Теперь же… ОНА намерена воздержаться от того, чтоб на НАС настучать! Я чуть не швыряю свой хуй ей под хвост… если б у Джона Четверга были ноги, наружу б остались торчать только цыпочки.
– Это тебе за тот раз, когда тебе нужно было поставить мышеловку, – сообщаю ей я, и мой хуй входит в нее снова. – А это – за тот, когда ты хотела, чтоб я тебе картины повесил, а сама скакала вокруг в банном халатике, который с тебя чуть не падал. А это – за окно, которое заело… за чулан, который не открывался… за отставшие обои….
У меня список мог бы длиться несколько минут, но я никогда не мог разговаривать со скоростью ебли. Я вколачиваю хуй в фигу этой суки, пока та не готова расколоться совсем. Но теперь уж она слишком не сопротивляется… Я щиплю ее за жопу, чтоб сольцы под хвост ей чутка насыпать…
– Не пизда она, а черт-те что, – с отвращением говорит Артур. – Или слишком ерзает, или не добьешься, чтоб хоть разок дрыгнулась. Может, ее надо поучить ебаться, раз уж мы тут. Ебись, черт тебя дери, или я тебе в ухо нассу…
Мисс Кэвендиш возвращается к жизни лишь для того, чтобы уведомить Артура, что ее не запугать. Может, мы и способны ее изнасиловать, но принуждать ее не сможем… мы можем покорить ее тело, но не волю и т. д. и т. п….
– Может, придется подвинтить гайки, Сид, – говорит Артур.
– Ну, похоже, нужно кое-что ей сильно прояснить…
Мисс Кэвендиш тут же стихает. Встревает Артур… ему всегда хотелось сделать такие фотографии, чтоб всей фотографии конец. У него бродят замыслы… Мисс Кэвендиш, с римской свечой, вылетающей из задницы, и черной говехой на пальцах ног, патриотически размахивает триколором… Мисс Кэвендиш стоит на голове или подвешена за ноги в углу, а шелудивый уличный пес… или, быть может, толстый малец… старается в нее прицелиться…
– Или лучше будешь себя вести как хорошая девочка и ебаться? – спрашивает он.
Мисс Кэвендиш очень трудно заставить себя стукаться со мною жопами. Но Сид и Артур напугали ее до уссачки… она верит, что мы способны на что угодно. Сид призывает явить больше энтузиазма…
– Аллегро кон мото! – кричит он ей. – Господи, как же паршиво ты подмахиваешь! Эй, ты считаешь, люди так ебутся? Неудивительно, что тебя не уложишь…
– Такими движениями только с собой играться, – советует Сиду Артур. – Входит в привычку как бы… но пару раз им елду в жопу вгонишь, и привычки как не бывало.
– Вы заткнетесь, наконец? – ору им я. – Нормально с ней все будет, если не трогать… мля, да я хорошие деньги платил за поебки похуже этой…
Мисс Кэвендиш наплевать на комплимент. Она старается выражать лицом упрек, однако преуспевает лишь в том, что выглядит слегка обалделой. Хуй мой выскальзывает из ее фиги, и она подтягивает жопу повыше, чтоб я снова его вставил…
Артур клянется, что ей это начинает нравиться… Сид говорит, что у него просто воображение разыгралось.
– Ей не полагается это любить, – говорит Сид. – Если ей нравится, значит мы всё неправильно делаем. Что скажешь, Алф… как тебе кажется, ей нравится?
Я не могу думать ни о чем, кроме своего хуя… он потерялся где-то у нее под хвостом, а я кончаю….
Сид готов брать ее следующим. Сука даже ноги не сводит, когда я с нею заканчиваю… оставляет раздвинутыми и ждет, чтоб на нее залез Сид… Мы перестали делать вид, будто держим ее, поэтому я сажусь в кресло и смотрю с другого края комнаты.
Сид ебет ее долго. Когда для него все становится слишком жарко и он готов пальнуть, он прекращает и отдыхает, а мисс Кэвендиш не придумывает ничего лучше, как тоже остановиться. Если б она не перестала ебаться, он бы кончил за половину всего времени, но, как только он перестает совать в нее свой хер, она тоже бросает. Я устаю уже оттого, что за ними наблюдаю…
– Знаешь, а она неплоха, – критически произносит Сид в одну из таких пауз. – Если б мы сюда поднимались почаще, из нее могла бы получиться настоящая пизда. Скажем… смог бы ты уделить пару вечеров в неделю, Артур?
Но угрозы теперь меньше действуют на мисс Кэвендиш… быть может, она убеждена, что ничего хуже с ней произойти не может, или, вероятно, знает, что мы дурим ей голову. Она смотрит на хуй Артура… тот распухает у нее в руке.
– Хватит баки заколачивать, выеби уже ее, а? – ноет Артур. – У меня убивец опять поднялся, но всю ночь он так не простоит…