Под крышами Парижа
Шрифт:
Полоумные они, суки эти…. все, блядь, до единой… Что б ты с ними ни делал, это отлично, изумительно… Хочешь, они приведут тебе свою сестру, или дочь свою, или бабушку? Чудесно! Хочешь избить так, что жопа отвалится? Ах, они только выскочат хлыст купить! Они благодарны за все, и что б ты с ними ни делал – все в удовольствие. Иного объяснения нет…. все пёзды башкой скорбные…….
Эрнест в постели с бутылкой, а на голове у него – гирлянда жухлых розовых листьев. Когда я захожу к нему в спальню, он откладывает «Флато» и зовет танцовщиц, но никто не приходит.
– Хммм…. танцовщиц нет, – говорит Эрнест. – Должно быть, выкарабкиваюсь. – И делает глоток из бутылки.
В точности он не помнит, сколько уже бухает, говорит мне Эрнест, но поймет это, как только вернется
– Он меня домой на ужин пригласил, – рассказывает мне Эрнест, – и угадай, что мы застали? Эту его пизду как раз заваливают, мало того – прямо на столе, за которым мы собирались ужинать! Ты когда-нибудь такое слыхал? На этом самом обеденном столе голой жопой, а мужик ей заправляет….
Вспомнив про заправляющего мужика, Эрнест возбуждается так, что ему нужно еще выпить. На сей раз он не забывает предложить мне, а еще предлагает сплести и мне веночек, если хочу.
– Давай подискутируем, – говорит Эрнест. – Ты согласишься, если угодно, с тем, что брак – институт благородный и священный, а я стану придерживаться противоположного мнения. – Он приподымается, опираясь на локоть, и натягивает на себя простыню, как тогу, но, прежде чем спор успевает завязаться, Эрнест забывает, о чем он. – Что ты думаешь про такую вот пизду? – осведомляется он. – Ты же наверняка решил бы, что ей хотя бы хватит совести обделать все так, чтоб муж мог привести кого-нибудь домой и при этом не опозориться? Но нет…. она ерзает и повизгивает, как поросенок в день забоя, а этот хуястый лягушатник засандаливает ей по самые уши. А я, Алф, я как обычно – в комнату вхожу первым. Ну что мне было делать? Откуда я знал, что у них это не в порядке вещей: что нам, может, и не нужно вставать за этим парнем в очередь, чтоб тоже поучаствовать? Как быть, Алф? Я только и мог – смотреть, что будет дальше; если б ее муж тоже снял штаны, то все нормально, и потом, может, мы бы вместе поужинали, разлатав ее по очереди. Слушай! Перед тобой когда-нибудь какой-нибудь придурок хвастался новым радио, а то и целой машиной и прямо в самый разгар оно вдруг не работает? Что он тогда говорит? Он всегда говорит: «Забавно, раньше оно так никогда себя не вело». А этот парняга, он только твердил «она» – все время, пока мы ужинали ржаным вискариком…..
Наконец Эрнест вынужден перевести дух; после чего он заводит ариа да капо и рассказывает всю историю заново:
– Потом, уже напившись, мы нашли себе какую-то пизду, и все у нас спроворилось, чтоб удалось ее завалить… только что, по-твоему, потом случилось, Алф? Этот парень решил, что жене своей он сможет ввинтить до черта лучше того лягушатника, что ее ебал, и сообщает мне, что идет домой ей показать. И меня с собой даже не приглашает! Господи боже, ну хоть это-то можно сделать – после того, как он меня на ужин к себе звал, верно? А он просто заглотил пару пептонных таблеток, что в барах продают, и пошел сам себе…. Эдак сразу видно, что пизда может испортить хорошего человека…
Где-то по пути Эрнест прихватил пачку гривуазных фотографий. Они лежат у него на бюро, и я, слушая его историю уже в третий раз, начинаю их перебирать. Очень высокого класса они, пёзды там на пизду похожи, а не на кучку тетушек, старающихся выглядеть пикантно…. и в первой же полудюжине…. Анна. Я испускаю вопль, и Эрнесту надо посмотреть, что я там нашел… он даже не знал, что они у него есть.
Что ж, мир тесен, говорит Эрнест, просматривая их все и находя еще парочку с Анной… наверное, потому он их и купил, раз она в этой пачке была. А Анна – еще одна сука заносчивая, говорит он мне. Как по-моему, доведет ли Анна до добра меня или вообще кого-нибудь из нас? Никого ни до какого добра Анна не доведет, она меньше всех на свете на такое способна.
Уходя, я уношу снимки Анны с собой в кармане, а большую часть Эрнестовой кварты виски – у себя в желудке. Эрнест достал еще пинту из своего бюро и по-прежнему разговаривает, снова зовет своих танцовщиц. Я иду в контору, а поскольку там мне всегда нечего делать, пишу пару писем, чтобы видели, что
И только выхожу на улицу, как сталкиваюсь с Артуром. Он искал меня, сообщает он и при этом так возбужден, что вообще едва способен два слова связать. Прежде чем сказать мне, в чем дело, он должен выпить – и даже улицу переходить туда, где у меня кредит, ему долго, поэтому мы заходим в тот бар, что рядом с конторой, а кредит у меня там истощился уже почти как месяц.
Выясняется, что Артура навещала наша маленькая подружка Шарлотт. Его не было дома, но она оставила записку…. приглашение нам обоим заглянуть к ней повидаться. Артур по этому поводу весь обсирается и желает читать записку вслух, чтоб я точно ни одной славной подробности не пропустил.
– Ты вообрази, эта пизденка ко мне на фатеру приходит, – заикаясь, лепечет он. – Господи, даже представить себе не могу, что они подумали, когда звонок – и она там в дверях стоит…. Решат, что я у себя там совсем рехнулся. Глянь, перечитай вот тут еще… что это, как не приглашение зайти и кинуть ей палку? Господи, я ж тебе говорил, она сука? Говорил, а? – Он залпом выпивает перно и требует себе еще. – Слушай, Алф, как у тебя сегодня с наглостью? При тебе она, твоя наглость? Боже мой, у меня кишка тонка туда идти и встречаться с нею наедине… а вот если б ты со мной пошел, было б нормально… – Он тревожно глядит на меня: как я это все восприму. – Слышь, Алф, я тебе так скажу…. ты ее можешь первым попробовать. Мы туда оба придем, и ты ей ввинтишь, а я после подскочу… Господи, я ж не обязан был тебе про все это рассказывать, знаешь…. Мог бы и один туда сходить и сам ее завалить. Но я так не могу, Алф…. Вот только – ты когда-нибудь в жизни о таком слыхал? Кто, нахуй, вообще слыхал про карлицу, которая еще и сука? Черт, я раньше как-то не задумывался о половой жизни карликов….
Я вовсе не уверен, что Артур не несет ахинею. Из этой записки он вычитывает больше, чем там говорится, а определенно предлагается в ней одно – встретиться и выпить. Но я доверяю интуиции Артура, если не его рассужденьям, и все это дело с карлицей до того безумно, что притягательно. Короче, мы наносим визит…..
Впуская нас, Шарлотт смотрится куколкой… только на куколках нет всего того, что есть на ней. Если она и удивлена, обнаружив у дверей нас обоих, то виду не подает…. Она так рада, что мы пришли, говорит она… а то просто не знала, чем себя нынче занять. Затем, когда мы уже устроились в креслах, заходит полицейская собака ростом с человека и намеревается, судя по всему, сожрать и Артура, и меня.
Если б нам не грозила столь непосредственная опасность быть сожранными, было бы смешно смотреть, как девушка борется с этим зверем. Она хватает его за ошейник, и пес, даже вполовину не стараясь, отрывает ее от пола и мотает ею по сторонам. Но Шарлотт хлопает его по носу, говорит, что у него отвратительные манеры, и он успокаивается почти незамедлительно. Если б он на нее хоть гавкнул, она б не устояла на ногах, но он поджимает хвост и убредает прочь.
Шарлотт говорит, что хочет его запереть, поэтому выбегает за ним следом, виляя крохотной попкой столь же действенно, как любая полномасштабная женщина. Артур шепчет мне… вопросов нет, зачем она держит у себя такое животное, правда? Если б у нее был игрушечный бультерьер или какая-то из этих безволосых мексиканских тварей, то был бы просто комнатный зверек… но, Исусе, заметил ли я, какой хер у этого сукина сына?
После второй порции вопросов уже нет….. Шарлотт напрашивается на еблю. И никакой, к чертям, разницы между тем, как себя ведет она, и тем, как это бы делала любая другая пизда. Все, что говорим мы с Артуром, очень ее развлекает, а иногда это забавно, даже когда мы вовсе не имели такого в виду.
Вот же пиздешка! Она чарующа, когда сидит в кресле, которое чересчур для нее велико, закидывает одну крохотную ножку на другую и оправляет на себе юбку, чтоб мы могли подглядеть, что у нее там под низом….. Но как же, блядь, уложить карлицу в постель с собой – об этом мне раньше никогда не приходилось волноваться, и я не знаю, что делать дальше. Смотрю на Артура – тот щерится мне в ответ. Мы пьем дальше очень хороший Шарлоттин скотч…. она запивает свой водой, и, чтобы на нее подействовало, ей много не потребуется….