Под куполом
Шрифт:
— Бейсболку отнесу, а говорить ничего не буду, — спокойно отвечает Памела. — Это Мэри-Лу Костас. Ей семнадцать, она уже год замужем за дальнобойщиком, который почти в два раза ее старше, и она, вероятно, надеется, что он приедет, чтобы повидаться с ней.
Генри вздыхает:
— Она все равно идиотка, но, наверное, в семнадцать мы все такие.
А народ продолжает прибывать. Один мужчина воду с собой, похоже, не взял, зато прихватил большущий бумбокс, который настроен на волну ХНВ и оглашает окрестности очередным псалмом. Двое его друзей развернули плакат: «Пожалуйста, помогите нам».
— Все будет
Разрастающаяся толпа ждет на солнце. Те, у кого слабый мочевой пузырь, отходят в кусты к западу от дороги, чтобы отлить. Большинству приходится поднапрячься, прежде чем испытать облегчение. Одна полная женщина (Мейбл Олстон, которая также страдает от диабета) подворачивает лодыжку и лежит, вопя, пока двое мужчин не приходят ей на помощь, поднимают на единственную оставшуюся здоровой ногу. Ленни Мичам, начальник почтового отделения (во всяком случае, до прошлой недели, когда поступили последние почтовые отправления), находит для нее трость. После чего говорит Генри, что Мейбл надо отвезти в город. Тот отвечает, что не может выделить ей машину. Пусть посидит в тени, говорит он.
Ленни вскидывает руки, обводит ими обе стороны дороги.
— На случай, если ты не заметил, с одной стороны пастбище для коров, а с другой кусты. Никакой тени.
Генри указывает на амбар фермы Динсмора:
— Там тени предостаточно.
— Туда же идти четверть мили! — возмущенно восклицает Ленни.
Идти максимум восьмушку, но Генри не спорит.
— Посади ее на переднее сиденье моего автомобиля.
— Очень жарко на солнце. Ей нужен холодный воздух.
Да, Генри знает: ей нужен кондиционер, но это означает, что надо включить двигатель и жечь бензин. Пока недостатка бензина нет, но только при одном условии: если его откачают из подземных цистерн автозаправочной станции. В конце концов он приходит к заключению, что проблемами надо заниматься по мере их поступления.
— Ключ в замке зажигания, — говорит Генри. — Только поставь кондиционер на «минимально холодный», хорошо?
Ленни обещает, что так и сделает, и возвращается к Мейбл. Но та никуда уходить не собирается, хотя пот катится по щекам и лицо ярко-красное.
— Я еще не могу идти! — верещит она. — Мне надо кое-что сделать!
Лео Ламуан, один из новых патрульных, подходит к Генри. Без такой компании тот мог бы и обойтись. Мозгов у Лео не больше, чем у турнепса.
— Как она добралась сюда, молодчага? — Такой уж он, Лео Ламуан, всех называет молодчагами.
— Не знаю, но добралась, — устало отвечает Генри. У него начинает болеть голова. — Приведи нескольких женщин, пусть постоят вокруг нее за моим патрульным автомобилем, пока она будет отливать.
— Каких женщин, молодчага?
— Больших. — Генри отходит в сторону: боится, что не сможет устоять перед желанием вдарить Лео Ламуану в нос.
— Да что это за полиция?! — вопрошает какая-то женщина, когда она и еще четыре других отводят Мейбл к патрульной машине, где Мейбл пописает, держась за задний бампер, тогда как все пятеро загородят ее ради приличия.
Ни к чему не подготовленная, хочется ответить Генри. Скажите спасибо Ренни и Рэндолфу, вашим бесстрашным лидерам, которые ни к чему не подготовились.
— Никакой другой у вас нет.
Справедливости ради надо отметить, что большинство людей, как женский «почетный караул» Мейбл, с готовностью помогают друг другу. Те, кто не забыл принести воду, делятся с теми, кто позабыл, и большинство пьют по чуть-чуть, хотя, как и в любой толпе, находятся идиоты, кто наливается водой без меры и не задумываясь. Некоторые жуют печенье и крекеры, от которых пить им скоро захочется еще больше. Дочка Мэри-Лу Костас начинает раздраженно вопить под бейсболкой «Ред сокс», которая ей велика. Мэри-Лу принесла бутылку воды и смачивает перегревшиеся щечки и шею малышки, но бутылка скоро опустеет.
Генри хватает за руку Памелу Чен и вновь указывает на Мэри-Лу:
— Возьми у нее бутылку и наполни водой, которую мы привезли. Постарайся, чтобы поменьше людей увидели, как ты это делаешь, иначе вода закончится еще до полудня.
Она отправляется выполнять поручение, и Генри думает: «Из этой женщины вышел бы толк, если б она захотела служить в полиции маленького городка».
Никто не смотрит, что делает Памела. Это хорошо. По прибытии автобусов горожане забудут про жару и жажду хотя бы на какое-то время. Разумеется, после того как гости уедут… и люди поймут, что им предстоит долгая пешая прогулка до города…
Тут Генри осеняет. Он оглядывает «патрульных» и видит, как много среди них дундуков и как мало людей, на которых можно положиться. Большинство тех, кто хоть на что-то годится, Рэндолф оставил себе для выполнения некоей секретной операции. Генри думает, что она как-то связана с производством наркотиков, в организации которого Андреа обвинила Ренни, но сейчас ему на это наплевать. Главное, что тех копов здесь нет, а сам Генри не может уехать с шоссе номер 119.
Но он знает того, кто может, и подзывает его к себе.
— Что ты хочешь, Генри? — спрашивает Билл Оллнат.
— Ключи от школы при тебе?
Оллнат, тридцать лет проработавший уборщиком в средней школе Милла, кивает:
— При мне. — Хлопает по связке ключей, поблескивающих на дымчатом солнце. — Всегда ношу, а что?
— Возьми машину номер Четыре. Вернись в город, насколько можно быстро, чтобы не задавить никого из опаздывающих. Сядь в один из автобусов и подгони его сюда. Один из тех, что на сорок четыре места.
Оллната такое указание не радует. Его лицо застывает — как бывает у янки. Генри, сам янки, видел подобное множество раз и терпеть этого не может. Выражение на лице как бы говорит: «У меня хватает и своих дел, дружище».
— Если ты собираешься усадить всех этих людей в один школьный автобус, то ты псих.
— Не всех, только тех, кто не сможет самостоятельно вернуться обратно. — Генри думает о Мейбл и Мэри-Лу с ее перегревшейся дочкой, но, разумеется, к трем часам дня найдутся и другие, кто не сможет дойти до города. А может, и вообще идти.
Но лицо Оллната совершенно непроницаемо. Вскинутый подбородок напоминает нос корабля.
— Нет, сэр. Приезжают оба моих сына с женами, они это сказали. И привозят детей. Я не хочу упустить встречу с ними. И я не могу оставить жену. Она очень расстроена.