Под куполом
Шрифт:
Олли услышал, как клубни лавиной сыплются на него, и сдержал паническое желание податься назад. Он словно хоронил себя живым, и, хотя говорил себе, что наверняка умрет, если не похоронит себя заживо, помогало это не очень. Олли ловил ртом воздух, кашлял, дышал скорее картофельной пылью, а не воздухом. Натянул на лицо кислородную маску… и ничего не изменилось.
Наверное, целая вечность ушла у него на то, чтобы нащупать вентиль баллона. Сердце колотилось в груди, как зверь в клетке. Перед глазами в темноте начали распускаться алые цветы. Холодный вес клубней давил на него. Он рехнулся, пойдя на такое, рехнулся, как Рори, решивший выстрелить в Купол, и теперь
Наконец пальцы нащупали вентиль. Поначалу тот не поворачивался, но Олли осознал, что пытается повернуть его не в ту сторону. Крутанул в обратном направлении, и холодный благословенный воздух заполнил маску.
Олли лежал под клубнями, жадно вдыхая. Он чуть дернулся, когда огонь вышиб дверь в подвал; на мгновение буквально увидел себя в грязной куче, под которой лежал. Становилось все жарче, и он задался вопросом: не взорвется ли полупустой баллон с кислородом? Мелькнули в голове и другие вопросы: на сколько хватит кислорода в полном баллоне и стоила ли овчинка выделки?
Но эти вопросы задавал мозг, а тело стремилось только к одному — выжить. Олли все глубже заползал под кучу клубней, таща с собой баллон и поправляя маску всякий раз, когда она чуть сползала.
3
Если бы букмекеры в Вегасе принимали ставки на тех, кто может выжить в катастрофе Дня встреч, шансы Сэма Вердро они бы оценили в тысячу к одному. Но иной раз выигрыш приносили и куда меньшие шансы — это и есть та самая причина, по которой люди вновь и вновь приходят в казино, — и именно Сэма, плетущегося по Блэк-Ридж-роуд, увидела Джулия незадолго перед тем, как беглецы бросились к своим автомобилям, стоявшим у фермерского дома.
Сэм Бухло выжил по той же причине, что и Олли: у него был кислород.
Четырьмя годами раньше он пришел к доктору Хаскелу (Волшебнику — вы его помните). Когда Сэм сказал, что в последнее время ему не хватает воздуха, доктор Хаскел послушал свистящее дыхание старого пьяницы и спросил, сколько тот курит.
«Когда работал в лесу, выкуривал по четыре пачки в день, — ответил Сэм, — но теперь, когда живу на социальное пособие и пенсию по инвалидности, курю, конечно, меньше».
Доктор Хаскел спросил, сколько именно он теперь курит? Сэм ответил, что пачки две в день. «Американ игле».
«Раньше я курил «Честердымки», — пояснил он, — но теперь они выпускаются только с фильтром. И они дорогие. «Игле» дешевые, и фильтр можно оторвать до того, как закуриваешь. Проще простого». — И Сэм закашлялся.
Доктор Хаскел не нашел рака легких (к своему удивлению), но рентгеновские снимки вроде бы показали чертовски запущенную эмфизему, и он сказал Сэму, что тому, вероятно, до конца своих дней придется жить на кислороде. Диагноз он поставил неправильный, но не будем слишком уж строги. Как говорят врачи, если слышишь стук копыт, думаешь не о зебре. Опять же люди склонны видеть то, что они хотели бы увидеть, не правда ли? И хотя доктор Хаскел умер, прямо скажем, геройской смертью, никто, включая и Расти Эверетта, никогда не принял бы его за Грегори Хауса. На самом деле у Сэма был бронхит, который прошел вскоре после того, как Волшебник выявил у него эмфизему легких.
К тому времени Сэм уже подписался на еженедельную поставку баллона кислорода «Каслс эр» (компанией, расположенной, естественно, в Касл-Роке) и так и не отказался от этой услуги. И чего ради? Как и лекарство от гипертонии, он получал кислород по программе, которую называл «МЕДИКЭЛ». [180]
180
В оригинале «THE MEDICAL». Вероятно, речь идет о программе «MEDICARE», направленной на бесплатное медицинское обслуживание малоимущих и пожилых американцев.
Иной раз, однако, проходила не одна неделя, прежде чем Сэм вспоминал о том, что нужно заглянуть в маленькую пристройку, которую он называл «кислородным баром». И по приезде парней из «Каслс эр», которые забирали пустые баллоны (к этому они относились спустя рукава), Сэму приходилось идти в кислородный бар, откручивать вентили, полностью выпускать кислород из баллонов, потом грузить их на красный возок сына и катить к веселенькому синему автофургону с нарисованными на бортах пузырьками воздуха.
Если бы Сэм все еще жил на Литл-Битч-роуд, на том участке, где находился дом старого Вердро, то сгорел бы (как это случилось с Мартой Эдмундс) в первые же минуты после взрыва. Но и дом, и лесной массив, окружавший его, давно уже ушли за неуплату налогов (в 2008 году их за сущие гроши купила одна из подставных компаний Джима Ренни). Младшая сестра Сэма владела небольшим участком леса на Год-Крик-роуд, и именно там обретался Сэм в тот день, когда взорвался мир. Лачуга ничего особенного собой не представляла, и справлять нужду приходилось во дворе (подачу воды в дом обеспечивал только старый ручной насос на кухне), зато все налоги уплачивались, младшая сестренка за этим следила… и по программе «МЕДИКЭЛ» Сэм получал все, что ему полагалось.
Он не гордился своей ролью в инициировании бунта у «Мира еды». За долгие годы Сэм выпил с отцом Джорджии Ру много виски и еще больше пива и огорчался из-за того, что пришлось запустить камнем в лицо дочери этого человека. Он постоянно думал о том, какой звук вызвал удар куска кварца, вспоминал, как отвисла сломанная челюсть Джорджии, как она стала похожа на куклу-чревовещателя с раззявленным ртом. Господи, да он же мог ее убить, просто чудо, что не убил, хотя и прожила Джорджия после этого недолго. А потом в голову пришла совсем уж тоскливая мысль: если б он оставил ее в покое, она бы не попала в больницу. А если б не попала в больницу, то, вероятно, жила бы и сейчас.
Если так посмотреть, выходило, что убил ее он.
Взрыв на радиостанции вырвал его из пьяного сна, заставил сесть на кровати, схватившись за грудь, оглядываясь вокруг себя. Окно над кроватью разбилось. Собственно, разбились все окна, а дверь на западной стене сорвало с петель.
Сэм вышел из лачуги на заросший сорняками двор и в изумлении уставился на запад, где, казалось, весь мир полыхал огнем.
4
В атомном убежище, расположенном под тем местом, где ранее возвышалось здание муниципалитета, работал генератор — маленький, устаревшей модели, но именно благодаря ему обитатели бункера оставались в этом мире и не перешли в последующий. Лампы, питающиеся от аккумуляторов, отбрасывали желтоватый свет из углов большой комнаты. Картер сидел на единственном стуле. Большой Джим занял диван, рассчитанный на двоих, и ел сардины из банки, доставая их по одной толстыми пальцами и укладывая на галеты.