Под Локком
Шрифт:
— Ты хочешь что-то определенное, детка?
— Думаю, да, но этот Гингивит хочет этого больше меня, — этим я заработала толчок локтем от Слима и засмеялась в ответ. — Может быть. Только может быть.
— Не знаешь, где делать? — спросил Декс.
Я зыркнула на своего любимого рыжего и подмигнула:
— Я знаю, где я точно не хочу.
— Черт, жаль, что мы не можем сделать ее на твоем шраме, — Слим снова подтолкнул меня локтем.
В животе возникло ощущение разбитой об бетон тарелки. Кровь отхлынула от лица, у меня пресеклось
Рука Декса немного напряглась.
— Какой шрам?
О, черт. Черт, черт, черт!
Я нацепила на лицо улыбку, не сомневаюсь, она была вялая и дрожащая.
Я могла солгать. Было бы достаточно легко сменить тему разговора. Единственная проблема была в том, что в миг, когда я подумала о том, чтобы снова солгать и найти какую-то другую тему, чувство вины кольнуло мне сердце. Может это потому, что я знала, что Сонни все еще зол на меня, но может причина была во всех этих людях, которые стали мне небезразличны впервые за долгое-долгое время.
Но ответ, его воплощение, был уже здесь.
Я не хотела этого. Мне не следовало продолжать прятать то, что было неотъемлемой частью меня, как мое имя.
Это должно было случиться, я знала. Иначе рано или поздно они бы сами это выяснили. Продолжать хранить в секрете мой рак, не было четким планом.
Когда я взглянула на Блейка, чувствуя глубокое сожаление и настороженность в его чертах, это укрепило мой позвоночник и напомнило о том, что у меня есть яйца. Яйца весьма пригодились мне по жизни. И если Блейк действительно обеспокоен из-за того, что что-то происходит с его маленьким мальчиком, то я смогу это сделать. Не такое уж это большое дело.
В моей жизни были вещи и похуже, чем люди, которые, как я опасалась, будут нянчиться со мной, как с ребенком. Будут жалеть меня. И мне нужно было перестать быть хитрой задницей, которая предпочитает все держать в себе. Стала бы я когда-нибудь скрывать такое от Я-я? Ни за что.
Я посмотрела на Декса и показала свою руку, мои пальцы тряслись при этом. Тут не о чем было нервничать. Нечего бояться.
— У меня на руке корявый шрам.
Не сложно, правда?
Его глаза закрылись, и обида исказила его черты.
— Откуда? — спросил он осторожно.
Ты сможешь это сделать, Риз.
Это не было таким уж большим делом. Правда, не было.
Я потянула за край своей кофты и начала снимать её через голову, аккуратно, держа свои руки перпендикулярно телу таким образом, чтобы рука случайно не промелькнула.
— Стрип-шоу? — услышала насмешку Слима. — Кто-нибудь разменяет по десятке?
Улыбка сошла с моих губ, когда я стянула одежду с рук и скомкала материю. Я сделала глубокий вдох и надела на себя еще одну дрожащую улыбку, когда подняла свою больную руку и подвигала ей так, чтобы было похоже, что я напрягаю мышцы на ней. Не так уж много там оставалось, больше половины бицепса на моей руке было удалено.
Я
— У меня был рак, когда я была маленькой, — когда я говорила им это, смотрела на Блейка. Может, рассказать мою историю, и не было самой лучшей идеей, чтобы наладить с ним контакт.
Если Джуниор был болен, услышать о том, что я перенесла столько операций, было бы совсем не сказкой для него. Но я была жива, и я была здесь. Живая, и здесь — эти слова намного лучше, чем простое слово — нет. Не здесь. Не существует.
Тогда, когда я была больна, мне приходилось слышать иные слова. Рост опухоли. Лимфоузла. Ампутация. Такие слова, то, что за ними могло последовать, вынуждали тебя взрослеть очень быстро. Они заставляли меня помнить о том, чтобы правильно расставлять приоритеты, ценить и быть благодарной. Но по большей части производные от этих слов меня очень пугали. Я хотела жить, даже несмотря на то, что жизнь не всегда состояла из веселья и игр.
Я забыла все это по пути куда-то. Была большая разница между жизнью и существованием. И это место, эти люди напомнили мне об этом.
Через секунду я уронила свою ущербную конечность и выдохнула. Декс смотрел на меня с пустым выражением на лице, пока глаза Слима становились все шире.
— Ни хрена себе! — сказал он, потянувшись, чтобы схватить меня в охапку. Он поднял мою руку и мягко потрогал нечувствительную кожу кончиками пальцев. — Какого рода?
— Саркома мягких тканей, — пояснила я. — Рак был в основном в мышцах.
— Почему ты ничего не говорила? — удивление с лица Слима стерла гримаса обиды, скривившая его губы.
Это была не совсем та реакция, которую я ожидала.
— Я говорю вам сейчас.
— Но ты могла сказать и раньше, — уверенно парировал он. — Эй, Слим, мне пришлось преодолеть чертов рак. Просто подумала, что ты должен знать об этом.
Я уже открыла было рот, чтобы ответить ему, как Блейк подал голос, который я уже и не надеялась от него услышать.
— У ДжейЭра обнаружили острую лимфобластную лейкемию.
Все аргументы у меня и Слима мгновенно умерли.
Первой заговорила Блу:
— Сожалею, Би, — сказала она, сомкнув свои руки вокруг этого большого мужчины.
— Чувак, — единственное, что хрипло прошептал Слим.
Вот дерьмо. Я встала коленями на сиденье и осторожно потянулась через стол, чтобы не задеть ни одну из бутылок, и положила свои ладони на руку Блейка.
— Мне жаль.
Он издал слабый, беспокойный выдох.
— Врачи позвонили и сказали, что уровень его эритроцитов на нуле. Они провели несколько исследований, чтобы выяснить, что произошло, — объяснял он из-за плеча Блу. — Я до смерти напуган.