Под луной, или Пара для альфы
Шрифт:
Ее белоснежные волосы были перепачканы в крови, а голова, откинутая назад, колыхалась с каждым его уверенным движением.
Я тогда кричала. Сильно кричала, срывая связки и дёргая за руку Эрика. Не замечая боли парня и терзая руку, повисшую плетью вдоль его тела. Не могла ни о чем думать. Он и так был ранен мужчиной, лежащим почти что у наших ног. Защищая меня. На Кару его бы просто не хватило – не успел, слишком ослаб.
Адам обернулся напоследок, чтобы посмотреть на меня чужим взглядом и мазнуть им по Эрику.
Словно
А потом исчез.
– Ты и не должна была знать, - вздохнул Деймос, вырывая меня из болезненных воспоминаний.
Сейчас, рассказывая обо всем, я словно погрузилась обратно в этот момент.
Пережила все заново, успела похоронить себя, ужаснуться смерти другого и погрузиться в омут отчаяния.
А потом Деймос опять ушёл, оставив меня одну. Вернулся уже под утро, измотанный и уставший, но спать я так и не ложилась.
– Ну что? – вскочила я с кресла, откидывая телефон с открытой вкладкой городских новостей.
– Нет.
Всего одно слово окончательно выбило у меня почву из под ног.
Нет.
Кара, трогательная и прекрасная, невинная домашняя девочка, она и так потеряла брата и свою вторую сущность, свою половину. А теперь погибла, ища любовь и свою целостность? Доверившись мне и своему сердцу?
– Нет, - заплакала я, мотая головой из стороны в стороны. – Нет...
Деймос подошел ближе и крепко обнял. Он успокаивающе гладил меня по голове и что-то тихо-тихо шептал мне в волосы.
А потом рассказал про группу людей, охотящихся на оборотней, и что им удалось выяснить. Их было немало по всему миру.
Они вербовали военных, и отец Адама успешно присоединился к ним после службы, навыки его жены тоже оказались как нельзя кстати. Что не скажешь о сыне, который операциям только мешал. Пока не повзрослел.
« Отец военный, мама преподавала химию и биологию в старших классах, теперь она… домохозяйка», - вспомнила я разговор Адама с моей мамой, когда мы пили у нас чай.
Рассказал, как Адам толкал наркотики в одном элитном клубе. Только это были не совсем наркотики, а продавал их он исключительно оборотням.
Вещество блокировало способность оборота и притупляло реакции.
Изобретение его матери, позволившее им занять определенный статус в среде охотников.
Я вспомнила миссис Хаттерс. Не так я представляла себе сумасшедших ученых, вовсе не так. Немного отстранённая и холодная женщина даже со своим сыном, но в общем абсолютно обычная.
Кто мог знать, что она убивает в промышленных масштабах?
– Зачем? – только и спросила я осипшим голосом, когда Деймос закончил.
– Мы другие.
Я кивнула, принимая ответ.
А зачем воюют религиозные
Это человеческая глупость, не больше и не меньше.
А после я ушла. Вернулась в привычную жизнь.
Но, если подумать, привычной ее теперь точно не назвать.
Я вернулась в иллюзию привычной жизни.
Где-то рядом прогремел гром. Я с опаской подняла глаза на небо и поежилась от холода. И с трудом подавила желание обернуться на чёрный автомобиль, сопровождающий меня от университета. За эту неделю я так ни разу принципиально и не села в предоставленную мне машину. Но дождь – серьёзный аргумент.
Поэтому я лишь ускорила шаг и отмела идею зайти в магазин. Последние дни я питалась исключительно булочками и замороженной пиццей, дальше так жить нельзя.
– Я дома, - произнесла в пустоту тихим шепотом и провернула ключ, закрывая дверь.
В ответ лишь тикали старые часы в маминой комнате. Одиночество тяжело давило, заставляло чувствовать себя, как в вакууме. Даже топот маленьких кошачьих ножек очень обрадовал бы меня сейчас.
А в последнее время я вообще приучила себя к мысли, что никогда теперь не останусь одна. Метка оборотня иногда саднила, напоминая о днях, проведённых с ним, и от чего я добровольно отказалась. Становилось неимоверно больно ощущать себя одинокой.
Я прошла на кухню и поставила чайник. За окном полил дождь, и капли громко тарабанили по стеклу.
Вспомнился эпизод из детства. Тогда было лето и дождя никто из детей не ждал, но он был по-сезонному тёплым. Мы с Адамом забежали под козырёк подъезда и стояли там, пока остальные дети прыгали и ловили ртом капли, танцуя и дурачась.
Адам зажимал в руках какую-то книгу и боялся намочить страницы, а я не хотела бросать своего нового друга.
– На, - сказала я, протягивая мальчику свою кофточку. Она легкая и почти прозрачная, но книгу защитить от дождя была в состоянии.
– Не стоит, - махнул он головой, поправляя съехавшие очки. – Лучше надень на себя, стало прохладно. Ещё заболеешь.
Я улыбнулась и потащила Адама из укрытия, схватив его за руку. Он был таким серьёзным и угрюмым всё время, так отличался от всех, кого я знала. И мне захотелось подарить ему капельку веселья.
– Что ты делаешь?! – закричал он, спотыкаясь и роняя на землю очки.
– Ой, прости, - смутилась я, наклоняясь за ними. – Смотри, это весело! – я перепрыгнула через лужу, чтобы не испачкать новые сандалии, и завертелась под дождём, ловя тёплые капли руками.