Под маской долга
Шрифт:
Я не заметила того момента, когда все внезапно прекратилось. Вот только вокруг бушевала метель, и сей-лиры с трудом двигались вперед, и бац, все – вокруг тишина, пустота, да и мы остановились.
– Слезаем, дальше пешком, – раздался голос ректора, и меня буквально сдернули с сей-лира.
На покачивающихся ногах я встала и огляделась. Вокруг был туман или, правильнее сказать, какая-то дымка, но от нее не веяло ни холодом, ни влажностью. Просто мгла. И, если я правильно поняла, нам надо было именно туда. Словно в ответ на мои мысли меня с двух сторон схватили
Странное ощущение. Мгновенно наступившая темнота, слепота, глухота и пустота, когда вокруг ничего нет: ни звуков, ни запахов, ни даже чувств. Мгновение «ничего» – и резкое падение в реальность.
Я на секунду зажмурилась от яркого света, резанувшего по глазам, лишь мельком удивившись, откуда он здесь, ведь по моим ощущениям все еще должна быть ночь. Но когда открыла… Такого я не видела еще никогда в жизни.
Мы находились на вершине горы, а прямо под нами будто бы в чаше простиралась утопающая в зелени долина. Мох, мягким сплошным ковром укутывавший камни, лианы, плющи; лозы с всевозможными цветами и ягодами тянулись вверх по склонам, обволакивая скалы. Травы, высокие, яркие, цвели и достигали, наверное, метра в высоту, а прямо посередине долины кружком высились вековые деревья.
Но не это больше всего поразило меня. Прямо над нашими головами из края в край простирались радуги. И не просто простирались. Трудно даже объяснить, что я видела. Из центра того самого кружка деревьев вверх уходил сноп радуг, который примерно на высоте пиков расходился веером во все стороны, создавая купол! Сплошной разноцветный купол, который к тому же излучал то сияние, что ослепило меня. Не знаю, как это можно описать, но столп света из центра просто укутывал всю долину и уходил дальше за ее пределы.
– О!
– Ах…
– Невероятно…
Наши вздохи слились в единое восхищение, передать которое просто нельзя. Такая красота поражала, вдохновляла и даже убивала, заставляя чувствовать всю свою никчемность. Это было слишком сильно, чтобы вынести. Захотелось одновременно сбежать и подойти поближе, чтобы прикоснуться, поверить, что все это не сон и не бред воспаленного сознания.
– Вы опоздали. – Раздавшийся за спиной слегка скрежетавший голос оказался сродни грозе в ясный день. Неожиданно, но не это напугало.
– Папа… – тихий шепот Эльгалион заставил вздрогнуть и медленно развернуться.
В пяти метрах от нас, под скалой, был расставлен небольшой шатер, в тени которого на мягких тюках восседали мои родители… Оба! Одетые по-походному, с равнодушными высокомерными лицами… Совсем такие, как я их запомнила, и в окружении еще четырех сей-лиров.
И они… они абсолютно спокойно отреагировали и на Селению, и на ректора, и на нас с Эльгалион! Значит… знали…
Я зажмурилась, с силой закусив губу и яростно мечтая, чтобы это оказалось галлюцинацией. Не могу! Да, знаю и всегда знала, что мы с Эль для них не существовали, но вот это… это выше моих сил. Слишком много предательства… я просто не могу.
Боль была такой сильной, ударившей по свежему шраму, что я, наверное, упала бы, если бы не Эль. Ее тихий шепот, неверящие глаза и отчаяние заставили меня удержаться. Я не могу подвести сестренку. Я – все, что у нее осталось, и если я сейчас сдамся, то и для нее все будет потеряно.
– Какая встреча, – процедила я, глядя в презрительные глаза отца, – ну, и как среди животных?
– Среди животных? Очень рад, что до тебя наконец-то это дошло, – сухо бросил отец. Хотя отец ли? – Раз уж ты так поумнела, то, надеюсь, не станешь делать глупости?
– Смотря, что вы под этим понимаете, батюшка. Может, убийство родного сына? Или продажу дочери, а?
– Значит, не поумнела, – фыркнул отец и повернулся к де Саттеру. – Так она действительно универсал?
– Да.
– А Эльгалион?
– Пока никак не проявила себя.
– Жаль. Лучше бы наоборот.
– И как же вы просмотрели-то? – Я не смогла сдержать злость в голосе, но мне никто не ответил, даже не поглядел на меня, будто я так и осталась пустым местом.
– Возможно, – не стал спорить ректор, пропустив мои слова мимо ушей. – Ладно, вы все привезли?
– Конечно.
– Тогда вперед, не будем терять время. До рассвета осталось всего два часа.
«Два часа», – эхом пронеслось в голове. А потом? Чего ждать? На что надеяться? И есть ли вообще она, эта надежда? Мои родители, сестра, ректор, муж – все, все предали, растоптав все что можно. Единственное родное существо – Эльгалион.
Я шла и не видела, куда иду. Грудь разрывало от нестерпимой боли. Резь в глазах мешала рассмотреть дорогу, а комок в горле – дышать. Слезы, эти предательские слезы так и норовили скатиться по щекам. Зачем? Не знаю… Здесь они никого не тронут, только лишний повод посмеяться.
Боги! Я до последнего надеялась… на что, я даже сама не смогу сказать, но увидеть здесь родителей, ощутить их… даже не презрение, к нему я уже привыкла. Равнодушие… Это страшнее. И самое ужасное то, что я всегда списывала их отношение исключительно на отсутствие силы универсала, а теперь… теперь видно, что я просто не нужна. Никакая! Ни универсалом, ни простой девчонкой.
Я. Никому. Не. Нужна!
Эта мысль, четкая, ядовитая, сжигающая душу кислотой, опалила и словно паутина начала опутывать сознание. Она билась, пульсировала, не давая вздохнуть. Я никчемная и ненужная… пустое место. Нет, хуже, я всем только мешаю. Что меня ждет? Даже если удастся выбраться, то куда я пойду? Мне нигде нет места…
– О чем задумалась… сестренка? Неужели дошло, что ты никто? – шипящий насмешливый шепот Селении ножом вонзился в грудь, добавляя свежих шрамов.
– Нет, – удивительно, но голос не дрогнул, – думаю, почему за столько лет ты так никому и не рассказала, что я тоже универсал. Боялась, что с твоим характером от тебя поспешат избавиться? Замена-то будет.
– Заткнись!
– А то что?
– Что? Дай-ка подумать… может, я займусь Эльгалион? Она-то не универсал. Ее беречь не нужно.