Под маской хеппи-энда
Шрифт:
Внезапно Кэтрин поняла, что должна сделать. Ну конечно, все так просто! Том больше не любит ее, она больше не любит Тома – так зачем ломать комедию и мучить друг друга? Да, именно так она и сделает... как можно скорее встретится с одним чрезвычайно влиятельным человеком (конечно, тайно!), и этот человек поможет ей избавиться от Тома.
Кэтрин наклонилась к спящему мужу, поцеловала его в щеку и пробормотала:
– Том, мне очень жаль, однако пришла пора радикальных действий. Увы, дорогой, ты мне только мешаешь. Ты не хочешь, чтобы я стала сенатором, и уж точно не захочешь,
Том заворочался во сне, и Кэтрин отпрянула от супруга. То, что она задумала, очень и очень опасно. И если Том узнает... Однако он никогда не узнает ни о чем, потому что... Потому что вскоре все изменится, Кэтрин не сомневалась.
Скоро, даже очень скоро, начнется ее новая жизнь – без Тома. И она будет сама себе хозяйкой. И осуществятся ее заветные мечты. И она станет президентом!
– Только жаль, Том, что ты не насладишься сполна этим светлым моментом! – добавила тихонько Кэтрин и, накрывшись одеялом и отодвинувшись от супруга, принялась разрабатывать детальный план.
Бэзил
– Танюша, что нам делать? – произнес я отчего-то шепотом и сам поразился тому, как странно звучал мой голос.
В горле у меня пересохло, руки и ноги ходили ходуном, и более всего мне хотелось оказаться как можно дальше от города Майами, солнечной Флориды и вообще от благословенной Америки. И во что я только вляпался, старый идиот! Тоже мне, Сенека, решил поиграть в шпионов, побродить по политическому лабиринту, в котором затаился минотавр, раскрыть тайну столетия! Да уж, точно, Сенека и Сократ в одном флаконе! И тот, и другой плохо кончили: первому пришлось вскрыть вены по приказанию некогда любимого воспитанника Нерона, а другой испил чашу цикуты. А мне, похоже, даже не придется кончать с собой – разлюбезный наемный убийца отправит меня и Таню на тот свет. И причем всего через несколько секунд!
Танюша же, казалось, сошла с ума – отчего-то она скинула свое и без того легкое одеяние. Я воззрился на нее, а девица, ничуть меня не смущаясь (ну еще бы, на том свете, надо думать, все ходят голышом – надо уже привыкать), набросила на себя халат. Мне же она вручила пустую бутылку из-под шампанского и скомандовала:
– За дверь!
– Что? – изумился я.
А Танюша пихнула меня в угол, затем вышла в коридор и нарочито громко произнесла:
– Одну секунду, я сейчас открою! Я принимала душ!
Стоя в углу, я мог через щелку между косяком и дверью наблюдать за тем, что происходит в коридоре. Входная дверь внезапно распахнулась – и я увидел субъекта в униформе официанта. Около него возвышался столик на колесиках.
Таня, приняв соблазнительную позу, с почти распахнутыми полами халата, голосом сирены проворковала:
– О, вы, наверное, ошиблись, я ничего не заказывала. Однако все равно заходите!
Субъект, молодой мужчина с темными волосами и невыразительным лицом, несколько смутился, и на его тонких губах заиграла странная улыбка. Наверняка наемный убийца решил совместить приятное с полезным – если жертва сама предлагает ему себя, то он вряд ли скажет «нет».
– Прошу вас, проходите, – сказала Танюша, отлично игравшая роль роковой соблазнительницы. – Здесь так жарко, не находите? Быть может, вам снять форменную куртку?
Убийца решительно закрыл дверь, подошел к Тане и, положив ей руку на бедро, сказал:
– Мне и так хорошо, детка...
Ну еще бы, наверняка у него под униформой спрятан пистолет с глушителем, понял я. Господи, а у нас из оружия всего лишь пустая бутылка из-под шампанского!
В этот момент произошло невероятное – незваный гость, только что твердо стоявший на ногах и нависший над Таней, вдруг охнул, неведомая сила подняла его в воздух – и он шмякнулся на пол.
– Дядя Вася! – закричала Таня, и я ринулся в коридор.
Киллер силился подняться, одновременно тыча рукой себе под мышку. Я увидел внушительных размеров пистолет с глушителем – и, зажмурившись, со всей силы опустил на физиономию мерзавца бутылку. Раздался крайне отвратительный звук. Осторожно открыв глаза, я увидел, что лицо несостоявшегося убийцы превратилось в кровавую маску. Я вскрикнул, выпустил бутылку из рук и простонал:
– Я убил его, Танюша! Господи, я убил его!
Таня же, обшаривая карманы гостя, заявила:
– Да брось, дядя Вася, ты только рассек ему кожу на лбу, поэтому такая кровища. Он потерял сознание, однако ненадолго.
Она подхватила пистолет и запихнула его в карман халата. Затем кинула мне удостоверение, найденное у киллера. Я изучил его – агент Секретной службы США Рон Дельдага.
– Помоги мне, – заявила Таня, вытаскивая поясок, – он скоро очухается и наверняка снова попытается нас убить, поэтому мы должны предпринять кое-какие профилактические меры. Ну, дядя Вася, чего ты стоишь как истукан? Ни разу, что ли, не приходилось связывать людей?
– Вообще-то ни разу, – честно признался я и кинулся на помощь Тане.
Более всего меня страшила мысль о том, что агент сейчас придет в себя и все же укокошит нас. И только когда мы связали его по рукам и ногам (пришлось разорвать простыню и использовать шнуры от портьер), я немного успокоился. Так-то лучше!
Мы оттащили пленника в центральную комнату, и я отправился в ванную – кровь была у меня на руках, на лице, на одежде. Глядя на себя в зеркало, я подумал, что если сейчас в номер ворвется полиция, то решит, что я совершил жуткое преступление и укокошил по крайней мере пятерых человек – так много крови вылилось из раны на лбу агента Рона Дельдаги!
Вернувшись, я увидел, что наша жертва уже пришла в себя – агент Секретной службы извивался на ковре, вращая глазами, тужась и подвывая.
– Не советую вам так напрягаться, – заметил я учтиво, – у вас может случиться инсульт, и тогда вам уже никто не поможет.
Агент затих и уставился на меня. Раздались булькающие звуки – рот у агента был забит моими грязными носками и завязан шелковым шейным платком от Жана-Поля Годо. Я ведь купил его в Париже, в бутике на Елисейских Полях, за целых девятьсот пятьдесят евро! А теперь он используется в качестве намордника для агента Секретной службы и к тому же весь перепачкан кровью. Точно не отстирать.