Под маской
Шрифт:
– Доброе утро, Фимбер, который час?
– Доброе утро, милорд, – холодно ответил Фимбер. – Одиннадцатый час, но, как я понимаю, ваша светлость вернулись поздно ночью, и я думаю, лучше было не будить вас рано.
– Да, я очень поздно вернулся, – подтвердил Кит.
– Я знаю это, милорд, просидев до полуночи в ожидании, что вам понадобятся мои услуги.
– Ну и дурак! Тебе следовало бы знать, – сказал Кит, наблюдая за ним сквозь ресницы.
Выражение холодной суровости на лице Фимбера усилилось. Он ответил, подбирая слова:
– Возможно, вашей светлости
– Черт! Нет! Почему?
Неосторожный ответ превратил лед в огонь.
– Милорд, где вы были? – спросил Фимбер, отбросив свою уничижительную официальность.
– Ты бы хотел знать?
– Нет, милорд. Я – нет. Но я полагаю, что вы не были бы так озабочены тем, чтобы я с вами не ездил, если бы дело было таким безобидным, как вы меня уверяли. И вы не отослали бы Челлоу обратно! Вам должно быть стыдно за то, что вы находились где-то и не послали ее светлости хотя бы словечко, чтобы ее успокоить! Ведь она уже думала, что вы, должно быть, умерли! Ну, скажите мне, милорд, не пытаясь меня дурачить, ведь вы отлично знаете, что это невозможно, – вы попали в переделку?
– Я не знаю, – честно ответил Кит, – надеюсь, что нет.
– Но это возможно, милорд! В такой момент! Если вы серьезно, скажите мне, и мы посмотрим, что можно сделать.
– Я не могу тебе сказать того, чего я сам не знаю, Фимбер.
– В самом деле, милорд? – сказал Фимбер угрюмо. – Я надеялся, ваша светлость знает, что мне можно доверять, но, видимо, я ошибся.
Глубоко оскорбленный, он повернулся и направился через всю комнату к тому месту, где стояла открытая дорожная сумка Кита. Кит лишь вынул из нее ночную рубашку, оставив содержимое сумки в беспорядке. Неодобрительно бормоча что-то себе под нос, Фимбер наклонился, чтобы распаковать ее. Он поднял жилет, взглянул на него и быстро обернулся к Киту. С минуту он недоверчиво глядел на него, а затем охнул.
– Мистер Кристофер!
Кит засмеялся и сел, сняв с себя ночной колпак.
– Я думал, что ты единственный, кого мы не могли бы провести! Как твое здоровье, Фимбер?
– Вполне крепкое, спасибо, сэр. Вы не смогли бы долго меня дурачить. Подумать только, для всех это такой сюрприз. Миледи уже знает?
– Да, она услышала, когда я входил, и встала, надеясь встретить моего брата.
– О, ничего удивительного! Но я уверен, что она была рада вас видеть, сэр. Должен заметить, что и я тоже.
Он критически осмотрел жилет, который держал в руках, и хмыкнул.
– Вы никогда не заказывали этого для себя в Лондоне, мистер Кристофер. Вы не будете это носить здесь, конечно. А остальной багаж вы тоже привезли с собой, мистер иностранец?
– Нет, он будет доставлен транспортным бюро. Я не взял с собой Франца. Я знал, что смогу рассчитывать на тебя. Ты же будешь за мной ухаживать?
Не получив немедленного ответа, он произнес удивленно:
– Не хочешь ли ты мне сказать, что я не могу, на тебя рассчитывать, Фимбер!
Слуга, казалось, очнулся от глубокой задумчивости.
– Прошу прощения, сэр! Я задумался. Заботиться о вас? Конечно, буду!
Отложив забракованный жилет в сторону и взяв пальто, брошенное Китом на кресло, он добавил:
– Разве я раньше этого не делал, мистер Кристофер? Эти польские пальто совсем вышли из моды. И к тому же вы не можете носить эту шляпу в Лондоне: теперь в моде высокие тульи.
– Оставь в покое мою вышедшую из моды одежду! – сказал Кит. – Что, черт побери, делает мой братец?
– Я знаю не больше вас, сэр, и от этого меня бросает в дрожь: возможно, что этот отъезд – каприз, приступ дурного настроения, но в то же время мне кажется, что нет. Миледи сказала вам, что он в некотором роде скоро женится?
– Она сказала, но мне он ни разу даже не намекнул об этом, – мрачно ответил Кит. – Что-то есть в этом чертовски странное! Но, если кто-нибудь и знает правду, то это ты, и поэтому расскажи ее мне, не надо ничего скрывать.
– Нет, готов поклясться, нет! – ответил Фимбер. – Никто лучше меня не может предвидеть, что он выкинет в таком настроении, но он не стал бы пускаться в загул, уже сделав предложение молодой леди! Он же не шутил, когда сказал мне, да и ее светлости, что вернется через неделю, поскольку приказал мне пригласить на сегодня парикмахера. Он будет здесь в полдень, сэр.
– А какое это имеет отношение ко мне? – спросил Кит, глядя на него с недоверием.
– Мне пришло в голову, сэр, что вы носите слишком длинную прическу. Его светлость предпочитает коринфскую стрижку.
– О, неужели? Ну, а теперь прекрати рассказывать басни и скажи мне, как ты думаешь, смогу ли я заменить брата сегодня вечером?
– Ну, сэр, – сказал Фимбер сконфуженно, – эта мысль уже приходила мне в голову. Похоже на то, что никто не видел, как вы вернулись домой. Не надо беспокоиться и об одежде, поскольку у его светлости ее предостаточно и хватит на вас обоих. Да и не впервой вам подменять его, ох, не впервой!
– Раньше было совсем другое дело. Я уже говорил об этом маме.
Фимбер обратил к нему свою возмущенную физиономию.
– Вы сказали миледи, что не сможете помочь его светлости? Вот те раз! Вы всегда были готовы на все ради него, мистер Кристофер! Как и он ради вас, и не думали, что из этого может получиться.
– Я знаю это. И ни минуты не сомневался бы, как бы опасно это ни было, если бы я был убежден, что делаю именно то, чего он хочет. Но вот ведь где собака зарыта, Фимбер: я сильно подозреваю, что меньше всего на свете он хочет жениться на мисс Стейвли. Если это так, то мне лучше было бы попытаться избавить его от этого.
– Вы не должны так поступать, сэр! Ведь он же сделал ей предложение! Вы не сделаете его обманщиком по отношению к бедной молодой леди, – он бы так никогда не поступил! Я не буду отрицать, он частенько своими выходками доставляет окружающим беспокойство, но я не знаю случая, чтобы он вел себя не по-джентльменски. Ни разу за все годы, что я прислуживаю вам!
– Пожалуй, меня больше интересует, как бы убедить мисс Стейвли отказаться от помолвки. Я хочу, чтобы ты был откровенным со мной. Не пытайся меня убедить, что Ивлин не расстроен этим, я знаю, что это так!