Под Москвой
Шрифт:
Изложив в общих чертах создавшуюся обстановку, генерал Рихарт предлагал немедленно усилить группу "Клоппенбург" и прорываться в направлении Данилково (левый фланг полка Бойкова). В других местах демонстрировать атаки, сковывая русских массированными артиллерийскими налетами. План этот был принят, и немцы начали его осуществлять.
После короткой, но сильной артподготовки два батальона немецкой пехоты, подкрепленные танками, навалились на левый фланг бойковского полка и начали его теснить.
...После боя Ковалев прилег
– С час тому назад там началась стрельба, - рассказывал Рогозин.
– Я послал связного, он вернулся и говорит: "Отступают". Доложил командиру полка, он приказал оставаться на месте и приготовиться к бою.
– Чего же ты сразу не разбудил!
– Ковалев подхватил автомат и застегнул крючки полушубка: спал он одетым.
– Жалко было! Спал больно хорошо. Туда пошел со взводом политрук Молостов. Связи с Бойковым уже нет.
– Эх, голова!
– Валентин бросился к телефону и приказал подводить к орудиям лошадей. Сам же с четырьмя автоматчиками на конях поскакал в направлении соседнего эскадрона.
Там во всю мощь грохотала машина боя. Немного не доехав, Валентин спешился, оставил коней в густом ельнике и с тремя батарейцами спустился в лощинку.
По руслу небольшой речушки, нагибаясь и прячась в кустарнике, гуськом уходили разрозненные группы бойцов. По ту сторону на окраине села ярко пылал сарай. Неподалеку виднелась брошенная пушка, около нее на снегу лежали убитые, - очевидно, бойцы расчета.
Вдоль речушки со зловещим свистом один за другим пролегали снаряды.
– Стой!
– крикнул Ковалев отступающим казакам Бойкова.
Бойцы остановились. Их было человек шесть. Пробираясь по кустам, подходили новые. Некоторые из них были ранены.
– Где командир?
– спросил Ковалев, подходя ближе.
– Не знаем. Убили, говорят...
– неуверенно, вразнобой ответило несколько голосов.
По звуку выстрелов Валентин понял, что впереди еще шел бой.
– А ну, заворачивай назад и занимай оборону!
– приказал Ковалев.
– Куда заворачивать-то?.. Вон они, танки...
– сказал чернявый круглолицый паренек в разорванном на плече полушубке.
Хотя танков не было видно, а только доносился из деревни рокот моторов, Ковалев понял, что, если сейчас не поставить здесь заслона, другие эскадроны его полка вместе с батареей будут отрезаны.
– Стакопа!
– крикнул Валентин одному из сопровождавших его автоматчиков.
– Быстро, аллюр два креста, кати сюда пушку.
– Есть катить пушку!
Низкорослый, плечистый, с рыжим залихватским чубом Стакопа, круто повернувшись, побежал к оставленным в ельнике лошадям.
Командный окрик Ковалева и бодрый ответ Стакопы подействовали на бойцов отрезвляюще. Они посматривали на незнакомого командира с неловкой подавленностью и некоторым
– А кто вы такой будете?
– спросил чернявый.
– Комиссар батареи. А твоя как фамилия?
– в свою очередь спросил Ковалев, сдерживая бешенство.
– Борщев, а что?
– ответил чернявый.
– Ты, Борщев, будешь за командира.
– Ковалев уставился на него острыми неморгающими глазами и решительно продолжал: - Назначаю тебя командиром. Быстро занимай оборону. Вот здесь, в кустах, - Валентин показал место.
– Подмога, что ль, придет?
– спросил Борщев.
– А как же ты думал?
– Да я ничего... Айда, ребята, располагайся...
Бойцы, переваливаясь в снегу, повернулись и, немного отойдя, заняли на ближайшей высотке позицию. Для выявления обстановки Ковалев послал несколько человек вперед. Вскоре они вернулись вместе с политруком Молостовым. Он тоже завернул человек тридцать и положил неподалеку в оборону.
– Что же здесь, Гриша, творится?
– подходя к нему, спросил Ковалев.
– Не выдержали. Командира эскадрона ранило. Политрук убит. И все полетело к черту. Я нашел командира взвода, кое-как собрал людей... На тот конец деревни ворвались танки, больше десятка. Да вот, гляди!
Из кустов было видно, как по деревне, стреляя из крупнокалиберного пулемета, прошла тупорылая танкетка и завернула в ближайший проулок. Сквозь выстрелы и шум мотора доносились крики гитлеровцев.
Разбрасывая хлопья снега, тяжелые артиллерийские кони, похрапывая, подвезли противотанковую пушку. Батарейцы ловко и слаженно развернулись на узенькой лесной дорожке и моментально сняли орудие с передков.
Ковалев подал команду. Вынырнувшая из проулка немецкая танкетка завертелась волчком и, ломая плетень, осела набок. После двух других снарядов она загорелась. Остальные танки попятились и укрылись за дома на западной окраине деревни. Натолкнувшись на сопротивление, немцы замолчали.
Ковалев и Молостов решили соединить обе группы, окопаться, подтянуть из первого эскадрона взвод своих людей, вытащить брошенную пушку и встретить гитлеровцев по-настоящему, а дальнейшее будет зависеть от приказа командира полка. Надо было действовать быстро и решительно.
– Борщев, ко мне!
– приказал Ковалев.
– Есть!
– Борщев нехотя приподнялся, заложив ладони в рукава полушубка с болтающейся на плече винтовкой, рысцой подбежал к Ковалеву.
Валентин знал, что властный, повелительный окрик не всегда достигает цели. Иногда это вредно действует на психику, озлобляет человека, толкает его на гибельный шаг; в другом случае внушает страх и выбивает из нормальной колеи. Спокойствие, волевая, суровая выдержка действуют лучше.
– Товарищ Борщев, у вас замерзли руки. Очень жалею, что вы потеряли свои рукавицы, - слова были неожиданны, как выстрел над ухом.