Под навесом мрака
Шрифт:
«Все ОК», — заверила она себя.
Слова в голове звучали издевательски. Она не помнила совсем ничего. Неужели она бежала… Но как ей это удалось? Маша попыталась разозлиться на саму себя. Глупо, но это помогало всегда, когда нужно было сосредоточиться и навести в голове порядок. Она сжала ручки и больно укусила себя за губу. Нет, сейчас затея не закончилась ничем хорошим. На ладонях остались отметины он ногтей и она чуть было не прокусила себе губу. Рассердиться не удалось. Она понимала, что единственное чувство, которое у нее есть сейчас это растерянность. И если бы не вода, показавшаяся ей такой горячей, которая и привела девушку в себя, вполне возможно, что она шла бы бездумно дальше и дальше. То, что кололи ей там, казалось слишком сильным средством, и она до сих пор не могла очнуться.
На секунду Маша задумалась о том, как же все-таки дрянно должно быть выглядит она сейчас. Без туфлей, с растрепанными волосами, вся мокрая насквозь, в испорченных напрочь блузке и юбке. А ведь именно эту блузку она хотела себе на день рождения! Именно сейчас, когда Маша сидела у ручья, обхватив себя руками, ей захотелось топнуть ножкой и закричать, что так не должно быть. Только не с ней и… НЕ С ЕЕ РЕБЕНКОМ. Девушка аккуратно положила руки на живот, где уже пятый месяц теплилось ее дитя. Только ради него стоило взять себя в руки и попытаться посмотреть на произошедшее со стороны.
Вода из ручья теперь не казалась такой горячей, какой могла показаться сперва. Маша почувствовала, как тело пробивает дрожь и начинают коченеть конечности.
«Ты дура», — подумала она.
Все что было, все, что случилось с ней в том странном госпитале, сейчас это не важно. Нужно было думать о другом. Что будет с Кириллом? Она крепче прежнего обхватила себя руками и принялась растирать плечи ладонями. Судя по всему, солнце давно скрылось за небосводом. Было далеко за полночь. Пришла ночная пора и темнота вокруг сковывала. Зубы предательски застучали, но мысли, несмотря на холод прояснялись. Разум судорожно пытался выдернуть ее из омута вопросов и догадок и буквально силой заставить мыслить рационально.
«Я же могу, да? Могу?».
Но как только она вспоминала о том, что сделали с ней эти люди, о странной зеленоватой жидкости, которая вышла из нее в воду ручья, на глаза наворачивались слезы и девушка с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Там… Там…
Она судорожно потерла ладонями плечи и сжалась в комок. Подбородок уперся в колени, которые дрожали, словно отбойный молоток. Она изо всех сил старалась вспомнить что же произошло с ней после того как ее вывели во двор госпиталя и как она оказалась тут. Где она порвала и перепачкала вещи и что это было за место, куда она пришла? Маша с ужасом осознала, что в ее голове остались какие-то отрывки, смутные очертания, словно пятна не отстиравшегося порошка на вещах. Она помнила лишь тот самый двор огороженный частоколом рядом с коровником. А потом… Вспомнить то, что было потом представлялось затруднительным. Маша помнила странную вспышку ярко-белого света и удар. Именно в этот момент ее выключило. Именно выключило, как будто некто нажал на невидимый тумблер в голове.
Девушка некоторое время так и сидела, склонив голову. Воспоминания нехотя возвращались какими-то неясными очертаниями и отрывками. Маша смутно вспомнила картинку того как она бежала сюда сквозь лес. Какие-то люди… Девушка вспомнила, что видела много людей, была паника. Но вспомнить, что это были за люди, с чем была связана паника, ей не удалось.
Маленькие пальчики с отличным маникюром впились на мгновение в плечи. На коже остались красно-лиловые кровоподтеки. Господи, почему судьба распорядилась так, что однажды такая история случилась именно с ней. Маша старалась подавить отчаяние, зарождавшееся в душе.
«Я не могу допустить, чтобы Кирилл пострадал из-за… меня», — подумала она.
Как бы то ни было, нужно что-то делать дальше. Вернуться домой, рассказать отцу о случившемся… Все, что угодно только не сидеть на месте. В это мгновение, не смотря на то, что ее трусило от холода, по телу прошла волна жара, накрывшая ее с ног до головы. Ощущение было таково, будто кто-то поставил рядом радиатор и врубил его на полную мощь. Земля под ногами обдала ее паром и девушка испуганно отскочила в сторону. С того места, на котором она только что стояла вверх била тонкая струя пара.
— Ты испугала меня! — Маша всплеснула руками.
Пар бил из небольшой трещины в земле, куда запросто могла провалиться человеческая нога. Сделай Маша шаг в сторону и ее ступня оказалась бы там, тогда перелома не избежать. Но ей повезло. Девушка облегченно вздохнула. Интересно откуда эта штуковина появилась здесь?
Девушка огляделась по сторонам, пытаясь понять, где находиться. Над головой Маши расстилалось необычное небо. Такого неба как это девушке не доводилось видеть ни разу. Она не видела луны, не было на этом небе звезд. Только странный бесконечный шлейф, как показалось Маше бордового цвета, с оттенком лилового. На секунду девушка подумала, что во всем виноват странный туман, заволокший все пространство вокруг, из-за которого резко ухудшилась видимость. Ввысь смотрели верхушки деревьев и то ли из-за того что осень вступала в свои права, то ли по другой непонятной девушке причине, листья деревьев засохли и пожелтели, хотя Маша отчетливо помнила что город еще днем дышал зеленью. В конце концов, листва не опадала в конце августа! Но больше всего молоденькую девушку озадачило другое. Трещина, которую она заметила рядом с ручьем, теперь казалась лишь недоразумением. Вокруг себя Маша видела странные впадины в земле, самые настоящие провалы, как будто грунт резко обвалился вниз, потянув за собой деревья и кустарники. На месте провалов образовались оползни, а из огромных дыр валил пар.
Ужас от увиденного и от осознания того, что девушка не помнила, как оказалась тут увеличивался. Она не помнила, как бежала сюда, с какой стороны. Только ручеек, ветка похожая на элемент частокола и ссадины на руках и шеи. Вот — все, что осталось от мира, который она привыкла видеть каждый день, мира который был близок и знаком. Все остальное казалось каким-то чужим, странным.
— Успокойся, — Маша услышала собственные слова.
Поддаться панике вновь и лишиться рассудка, нужного сейчас как никогда она успеет всегда. Но что если все это плод ее воображения? Галлюцинация? Побочное действие препаратов, которые ей вкололи? Мысли вселили уверенность. И словно в подтверждение Маша нагнулась и подняла с земли желтый листик тополя.
— На самом деле ты зеленый, правда?
В ответ лист рассыпался в ее руках. Он высох настолько, что не выдержал прикосновения девушки. Маша, как-то удрученно покачав головой, подняла с земли камушек. Она подошла к одному из провалов в земле и бросила туда свой камушек. Камень исчез в пустоте. Маша вздрогнула. Неужели все, что она видит вокруг — все это было реально? Все эти впадины, трещины, странное небо, все это разделяло ее от мира, в котором она привыкла жить.
«Нас», — поправила она сама себя. — «Меня и Кирилла».
Она почувствовала как закололо в груди от одной мысли что ей придется пробираться через оползни и трещины в сырой земле. Как она смогла попасть сюда и не свернуть шею, не провалиться в одну из ям. Это было чудо. Мысли постепенно вновь начинали путаться, цепляясь одна за другую, словно чья-то нога в голове ставила им подсечки по пути. Она усилием воли вернула рассудок обратно.
«Я не хочу об этом думать», — заверила она.
Слова, прозвучавшие в сознании, получились убедительными. Несколько секунд она, покачиваясь, не думая ни о чем, смотрела на спокойно, размеренно плескавшуюся у ног воду. Зубы выдавали дробь. Такими темпами можно было распрощаться со всеми пломбами, особенно с теми, которые она поставила много лет назад, когда еще не было всяких ультра навороченных технологий, а зубы пломбировались обычным цементом или чем-то очень похожим на него.