Под небом Финского залива
Шрифт:
Света не подняла глаз от тарелки, она видела каждую травинку и блестку на поверхности вермишелевого супа, и казалось, она в одно мгновенье сосчитала все плавающие там вермишелинки. "Анечка, милая, не обижайся,-говорила она ей мысленно.- Этот снаряд нарочитой грубости и внутреннего раздражения Гены, прикрытый внешней бесстрастностью, предназначался только мне одной, но к тебе полетели осколки от его разрыва. Гена хотел поразить этим снарядом только меня, не принимай на себя огонь его раскаленной души". Но словесно она ничем не выразила своего отношения к Гениной грубости, она знала, что тогда он нагрубит еще больше, потому что на каждое свое слово в поддержку Ани она получит новый, теперь уже направленный непосредственно на нее, и потому
Аня закончила обед раньше всех, так как не доела до конца ни первое, ни второе, сказала "приятного аппетита", за что Света поблагодарила, и вышла из-за стола. Гена тоже торопился закончить обед, а Света еще только наполовину съела второе, ей даже жевать было трудно, в таком напряжении она находилась. Но вот Гена залпом выпил компот, стремительно вышел из-за стола и еще более стремительно пошел из столовой. Света оставила в покое полупустую тарелку и компот и спешно бросилась вслед за Геной, пытаясь его догнать. Но догнать его было не так легко, потому что шаг у него был широкий, особенно сейчас, когда он весь кипел от Аниного замечания, хотя оно явилось только катализатором его плохого настроения. Второй раз - вчера в разговоре Светланы с Сергеем, а сегодня от Ани -он слышит осуждение в свой адрес. Для его гордого характера это было слишком. Но Света решила осуществить задуманное ею в самую последнюю минуту перед тем, как Гена пулей вылетел из-за стола. Она чуть ли не "марафонила", сокращая дистанцию между ними. Гена вышел в коридор и направился к лестнице, ведущей наверх, в жилые этажи. Света остановилась у основания лестницы, немного поодаль от ее начала, и когда Гена быстро пробежал четыре-пять ступенек и оказался лицом к Светлане, она сказала достаточно громко, чтобы он услышал: - Гена, можно тебя остановить на одну секунду? Гена ровно на секунду приостановил свое восхождение, взглянул на Свету сверху вниз, потому что иначе он и не мог на нее смотреть, она находилась намного ниже по сравнению с ним,- и спросил с таким высокомерием и заносчивостью, что Света тут же пожалела о своем намерении, но отступать было поздно:
– Чего еще тебе?
Света собрала остатки своего хладнокровия и произнесла спокойно и сдержанно:
– Извини меня за вчерашнюю навязчивость.
– Пож-ж-жалуйста,- раздраженно ответил Гена, многократно раскатывая букву "ж", зазвучавшую как большой рассерженный шмель, которого потревожили во время сбора нектара с душистого цветка, и продолжил свой бег вверх по лестнице.
Света повернулась и пошла в другую сторону, к выходу, ведущему из коридора на "круг", и, сев на скамейку, облегченно вздохнула, как после выполнения сложной и трудной работы, требующей большой затраты энергии. Но она была довольна, что сказала Геннадию эта слова, потому что понимала подкоркой, что сто фраза. "Значит, не хотят , сказанная им Ане, относилась и к тому факту, что он не пришел на поляну, где ждала его Света, и потом ей вспомнилось сказанное им когда-то Марине; "Терпеть не могу, когда навязываются". Все это, вместе взятое, высветившись в мозгу Светы, и толкнуло ее к этому спонтанному поступку. Этой фразой она, как щитом, закрылась от всех его оскорбительных для нее прошлых, сегодняшних и будущих, если они будут, выходок. Ею она четко подвела черту под всеми отношениями, что были у них до вчерашнего вечера и несостоявшегося свидания, и теми, что остались им на будущее: ее интуиция подсказывала ей, что они обменялись последними любезностями.
Посидев на воздухе и сбросив с себя остатки напряжения от краткого общения со своей злополучной любовью, Света поднялась в палату. Елена Ивановна в последнее время совсем не появлялась на тихом часе, где-то проводила время с Иваном Ивановичем. Света провалялась полтора часа в постели, но так и не смогла. Уснуть, мысли крутились все вокруг одного и того же. После сегодняшних Гениных грубостей вроде бы и жалеть особенно не о чем, а почему-то все равно не может Света отделаться от чувства горечи и сожаления по поводу их бессловесной ссоры, и опять больно ей, что так все нелепо получилось, саднит в душе, и все тут.
Кончился санаторный час. Света с трудом заставила себя подняться с постели, хотелось валяться до ужина, такая лень на нее накатила. Вышла на "круг", села на скамейку, погода была чудесная, о любви шептала: вышел бы сейчас
Гена, сел рядом, и ничего больше не нужно. Не вышел Гена - Сережа появился и сел рядом, сказал:
А я завтра уезжаю рано утром, ты еще спать будешь.
Да, Сереж, я знаю... Что он делает?
Пришел с обеда, лег на кровать, опять глаза - в потолок, до сих пор лежит, разговаривать не хочет.
И книжку не читает?
– поинтересовалась Света.
Он ее уже прочитал. Газетки просмотрел вчерашние. А больше у нас в палате и книг нет, мы с Толькой даже и не записывались в библиотеку, нам и газет здесь хватает, вернее, хватало, Толя сегодня уехал утром.
Уехал? Даже не простился...
Ты же утром у Аси была...
А тебя на обеде не было, где был-то?
Так Толю провожал, потом в городе крутился, покупки кое-какие сделал. Как в гости съездила?
Нормально... Уезжают все, завтра - ты, послезавтра - Елена Ивановна и Аня с Саней. А потом и я. Не люблю последней уезжать...
Хочешь, останусь, чтобы тебя проводить?
Ты что, Сереж?! Я не к тому: просто немножко грустно...
Давай в шашки сыграем?
Давай,- согласилась Света.
Подошли к столику, расставили шашки, что-то в последнее время возле него совсем стало скучно: разъехались заядлые шашисты. Стали играть. Не успела Светка оглянуться, как Сергей почти загнал ее в угол.
Ну, даешь!
– сказала Света.- Теперь с тобой ухо востро надо держать, ты посмотри как научился.
Так не зря же мы каждый день с Толей в шашки играли, я уж и его часто обыгрывать стал.
Ну, нет,- возразила Света.- Я не сдамся!
Давай выкручивайся.
Света долго думала над очередным ходом и наконец нашла тог, который мог ее выручить. Сережа уже не ожидал подвоха и сделал тот неправильный ход, от которого зависела вся дальнейшая игра, Света легко свела партию к ничьей.
– Выкрутилась все же. Это я дурака свалял,- Сережа опять стал расставлять шашки.
Они сыграли еще три партии, но все время получалась ничья.
– Ну, молодец, Сережка,- сказала Света.- Никак не могу с тобой справиться, даже и играть неинтересно стало
победителя нет.
Давай прогуляемся,- предложил Сергей.
Давай, а то мне завтра и гулять не с кем будет. Вышли с территории санатория, пошли вдоль шоссе, где
всегда в это время гуляли отдыхающие. Вот и сегодня на их пути попадались парочки, стайки девчонок и женщин постарше. А вот и Марина со своими сопалатницами.
Здравствуйте,- поздоровалась она первой и спросила с насмешкой, непонятно к кому обращаясь:
Перемена декораций?
– Прощание с любимой,- ответил небрежно Сережа- Женщины, идущие рядом с ней, засмеялись негромко.
Зачем ты так?
– спросила Света, когда они отошли от них на достаточное расстояние.
Пусть не ехидничают,- ответил Сережа,- И потом, я сказал правду, ты это знаешь.
Чудной ты, Сережка, чего бы тебе в Маринку не влюбиться, такая красивая девчонка.
Свет, ну кто может сказать, почему человек тянется к одному и избегает внимания другого, это трудно объяснить, хотя, возможно, и есть какое-то объяснение.
Пожалуй, ты прав, Сереж, действительно не всегда можно все разложить по полочкам, и если начнешь раскладывать, то окажется, что и положить-то нечего...