Под небом Новгорода
Шрифт:
Епископ созвал членов Совета и повторил им слова человека без лица. Из группы знатных людей послышались восклицания:
— Это безумие!
— Он кощунствует!
— Мы не можем этого разрешить!
— Наших предков хоронили именно так!
— Но Божий закон запрещает это!
— Со времен Владимира мы христиане!
— Пусть ее похоронят рядом с матерью и братом!
— Но это была ее последняя воля!
— Она была не в своем уме!
Князь Новгородский подошел и спросил Филиппа:
— Вы уверены, что таково было ее последнее желание?
— Да, в этом нет никакого сомнения.
— Да будет так!
Князь распорядился построить на берегу специальное возвышение, заполнить лодку соломой и прикрыть ее богатой
Весь день тело Анны, королевы Франции, было выставлено на всеобщее обозрение. Толпа молча проходила мимо возвышения, бросая цветы. Вечером Филипп отнес ее на лодку, украшенную цветами, листвой и шелковыми лентами. По приказу князя епископ в последний раз благословил останки.
Тогда Филипп поджег солому и оттолкнул лодку.
Из толпы раздался гул.
В самую последнюю минуту Филипп прыгнул в горевшую лодку.
Вскоре он был далеко от берега и, стоя на носу лодки, потрясал своим мечом в сторону города. Потом он поцеловал лезвие и широким жестом бросил меч в озеро Ильмень.
Стоявшие на берегу жители Новгорода были так потрясены, что забыли обо всем на свете. Пламя поднималось все выше. Филипп лег рядом с телом Анны и обнял его. Он целовал холодное и бледное лицо. Его наполняло спокойное счастье: теперь она принадлежала ему, только ему. Огонь соединит их тела.
Он стал нежно говорить ей:
— Любимая, больше мы никогда не расстанемся… Мы вновь увидим тех, кого любили… Вскоре те, кого мы любим, присоединятся к нам… Мы навсегда вернулись в Новгород!.. Всегда наши соединенные души будут жить здесь, в этом небе… Волны повторят нашу песнь любви… Анна, любимая… Я иду к тебе, я здесь!..
Многие века в Новгороде и Санли Церковь праздновала 5 сентября — День Анны, могилой которой стало небо Новгорода.
Женщина в раме истории
Но тень объемлет всю природу…
Они воображают, что новые господа будут лучше старых.
Вниманию читателей предложен написанный сравнительно недавно исторический, — или, быть может, правильнее было бы сказать, историко-любовный, — роман современной французской писательницы Регины Дефорж. Некоторая необычность центральной фигуры повествования, равно как и специфическая авторская трактовка выбранной темы, позволяют добавить несколько слов в lumen naturale.
Действие романа «Под небом Новгорода» происходит в XI веке, в древнейший, по хронологии Карамзина, период русской истории. Сравнительно малое число относящихся к той эпохе источников усложняет задачу исторического романиста, диалектически упрощая задачу автора любовного романа. Однако следует признать, не акцентируя внимания на частностях и мелочах, что в общем и целом событийная канва повествования соответствует реально происходившим историческим событиям.
Анна Ярославна, прототип героини романа Регины Дефорж, лицо вполне историческое. Она родилась в 30-х годах XI века (более точно историки пока что не берутся сказать). Около 1044 года была помолвлена с французским королем Генрихом, в 1051 году вышла за него замуж, родила четверых детей его величеству — и канула в небытие. В киевском соборе Святой Софии сохранилось изображение семьи Ярослава Мудрого, в том числе — совсем еще молодой Анны; при этом степень адекватности соборного изображения светловолосому оригиналу всецело остается на совести неизвестного художника. Вот едва ли не все, что достоверно известно о средней дочери Ярослава, женщине, прочно занявшей свое место в истории Франции и России.
Несколько больше известно о ее отце, Великом князе Киевском. Поняв раньше многих
Читателей, интересующихся связями семьи Ярослава, мы охотно отсылаем к «Истории государства Российского» Карамзина.
Теперь о событиях, непосредственно связанных с действием романа Регины Дефорж. Следует признать, что для короля Генриха поиски новой супруги в самом деле представляли собой известную сложность. В памяти Генриха была весьма свежа горестная история его собственного отца, короля Роберта, подвергшегося церковным гонениям за женитьбу на весьма отдаленной родственнице. По этому поводу историк Г. Левен в своем «Исследовании древних связей Франции и Руси», в частности, пишет: «Генрих знал, что стоило отцу его, Роберту, супружество с Бертой, его родственницей в четвертом колене. Папа отлучил Роберта от Церкви. Такая же участь готовилась всякому монарху, который осмелился бы сочетаться браком с самой отдаленнейшей родственницей, в пятом или шестом колене, — а Генрих был родственником почти всех государей европейских. Он лишился первой супруги, дочери императора Конрада, и женился на Анне, княжне Российской».
К этому следует добавить, что по существовавшему на середину XI века раскладу русский двор считался против французского значительно более респектабельным, поэтому даже при вычитании сексуальных приоритетов Генриха (на чем Дефорж делает такой акцент в продолжение всего своего романа), даже при этом вычитании предстоящий брак едва ли казался княжне слишком уж заманчивым.
Согласно некоторым сведениям, по смерти Генриха его жена Анна удалилась в монастырь (о чем Регина Дефорж тактично умалчивает), однако года через два вернулась в мир, с тем чтобы сочетаться вторым браком с влиятельным де Крепи.
Год смерти Анны Ярославны не менее смутен для нас, чем и год ее рождения. Исторически непрозрачная для последующих поколений дымка охватывает, впрочем, и географию: существует мнение, будто Анна умерла во Франции, хотя имеются и некоторые указания на то, что незадолго до смерти она возвратилась к себе на родину. О времени кончины можем сказать следующее: на том основании, что вплоть до 1075 года Анна подписывала государственные бумаги вместе с королем Филиппом, считается, что умерла она «в 70-х годах». Иезуит Менетрие уверял, будто бы в Вильерском аббатстве ему удалось отыскать могилу Анны, однако достоверность этих сведений в последующем подтверждена не была. Что ж, в этом видится нам и некоторый изыск судьбы: явившаяся для всех нас из хронологического тумана в туман же, на исходе своего жизненного пути, и возвратилась. Тут даже прослеживается неявно выраженный рисунок фатума, вроде симпатического росчерка.