Под ногами Земля (Сборник фантастики)
Шрифт:
Поскольку эта фраза была произнесена по-русски, она не вызвала никакого отклика у рыбаков, продолжавших разглядывать экипировку путешественника во времени.
Однако Курочкин не зря был представителем науки, ставящей радость познания выше личных неудобств.
— Мир вам, добрые люди! — сказал он, переходя на древнееврейский, в надежде, что чисто библейский оборот речи несколько скрасит дефекты произношения. — Шолом алейхем!
— Шолом! — хором ответили рыбаки.
— Рыбку ловите? — спросил Курочкин, соображая, как же
— Ловим, — подтвердил высокий, широкоплечий рыбак.
— Как уловы? План выполняете?
Рыбак ничего не ответил и занялся сетью.
— Иаков! Иоанн! — обратился он к сыновьям. — Давай, а то дотемна не управимся!
— Сейчас, отец! — ответил тот, кого звали Иаковом. — Видишь, с человеком разговариваем!
— Ради бога, не обращайте на меня внимания, — смутился Курочкин. Занимайтесь своим делом, а я просто так, рядышком посижу.
— Ничего, подождет, — сказал Иоанн, — а то мы, сыновья Зеведеевы, и так притча во языцех, с утра до ночи вкалываем. А ты откуда сам?
— Я?.. Гм… — Курочкин был совершенно не подготовлен к такому вопросу.
— Я… в общем… из Назарета, — неожиданно выпалил он.
— Из Назарета? — В голосе Иоанна звучало разочарование. — Знаю я Назарет. Ничего там нету хорошего. А это тоже в Назарете купил? — ткнул он пальцем в нейлоновый хитон.
— Это? Нет, это в другом месте, далеко отсюда.
— В Ерушалаиме?
— Да.
Иоанн пощупал ткань и присоединился к отцу. За ним неохотно поплелся Иаков.
Курочкин глядел на лодки в озере, на покрытые виноградниками холмы и внезапно почувствовал страх. Невообразимая дистанция в два тысячелетия отделяла его от привычного мира, который казался сейчас таким заманчивым.
Что ожидает его здесь, в полудикой рабовладельческой стране? Сумеет ли он найти общий язык с этими примитивными людьми? Стоила ли вообще вся затея связанного с нею риска? Он вспомнил про старичка, проглоченного динозавром.
Кто знает, не ждут ли его самого еще более тяжкие испытания? Мало ли что может случиться? Побьют камнями, распнут на кресте. Бр-р-р! От одной мысли о таком конце его пробрала дрожь. Однако теперь уже поздно идти на попятный.
Отпущенный Хранителем срок нужно использовать полностью.
— Скажите, друзья, — обратился он к рыбакам, — не приходилось ли вам слышать о человека по имени Иисус?
— Откуда он? — не поднимая головы, спросил Зеведей.
— Из Назарета.
— Твой земляк? — поинтересовался Иоанн.
— Земляк, — неохотно подтвердил Курочкин. Он не мог себе простить, что выбрал для рождения такое одиозное место.
— Чем занимается?
— Проповедует.
— Не слыхал, — сказал Зеведей.
— Постой! — Иаков перекусил зубами бечевку и встал. — Кажется, Иуда рассказывал. В прошлом году ходил один такой, проповедовал.
— Верно! — подтвердил Иоанн. — Говорил. Может, твой земляк и есть?
Курочкина захлестнула радость удачи. Он и мечтать не мог, что его поиски так быстро увенчаются успехом, и хотя это в корне противоречило его научной концепции, в нем взыграл дух исследователя.
— Иуда? — переспросил он дрожащим от волнения голосом. — Скажите, где я могу его увидеть. Поверьте, что его рассказ имеет огромное значение!
— Для чего? — спросил Зеведей.
— Для будущего. Две тысячи лет люди интересуются этим вопросом.
Пожалуйста, сведите меня с этим человеком!
— А вон он, — Иаков указал на лодку в озере, сети ставит. Может, к вечеру вернется.
— Нет, — сказал Иоанн. — У них вчера улов хороший был, наверное в Капернаум пойдут, праздновать.
— Ну сделайте одолжение! — Курочкин молитвенно сложил руки на груди. Отвезите меня к нему, я заплачу.
— Чего там платить! — Зеведей поднялся с песка. — Сейчас повезем сеть, можно дать крюк.
— Спасибо! Огромное спасибо! Вы не представляете себе, какую услугу оказываете науке! — засуетился Курочкин, натягивая сандалии и морщась при этом от боли. — Вот проклятье! — Он с яростью отбросил рифленую подошву с золочеными ремешками. — Натерли, подлые, теперь жжет, как крапива!
Придется босиком…
Сунув под мышку сандалии и сумку, он направился к лодке, которую тащил в воду Зеведей.
— Оставь здесь, — посоветовал Иаков. — И суму оставь, никто не возьмет, а то ненароком намочишь.
Совет был вполне резонным. В лодке отсутствовали скамейки, а на дне плескалась вода. Курочкин вспомнил про единственную пачку сигарет, хранившуюся в сумке, и сложил свое имущество рядом с тряпьем рыбаков.
— Ну, с богом!
Иоанн оттолкнулся веслом и направил лодку на середину озера.
— Эй, Иуда! — крикнул он, когда они поравнялись с небольшим челном, в котором сидели два рыбака. Тебя хочет видеть тут один… из Назарета!
Курочкин поморщился. Кличка «назаретянин», видно, прочно пристала к нему. Впрочем, сейчас ему было не до этого.
— А зачем? — спросил Иуда, приложив рупором ладони ко рту.
— Да подгребите ближе! — нетерпеливо произнес Курочкин. — Не могу же я так, на расстоянии.
Иоанн несколькими сильными взмахами весел подвел лодку к борту челна.
— Он ищет проповедника, земляка. Вроде ты видел такого…
— Видал, видал! — радостно закивал Иуда. — Вон и Фома видел, — указал он на своего напарника. Верно, Фома?
— Как же! — сказал Фома. — Ходил тут один, проповедовал.
— А как его звали? — спросил Курочкин, задыхаясь от волнения. — Не Иисус Христос?
— Иисус? — переспросил Иуда. — Не, иначе как-то. Не помнишь, Фома?
— Иоанн его звали, — сказал Фома. — Иоанн Предтеча, а не Иисус.
Все заставлял мыться в речке. Скоро, говорит, мессия придет, а вы грязные, вонючие, вшивые, как вы перед лицом господа бога вашего такие предстанете?