Под опекой короля гномов
Шрифт:
Да, возможно это грубо и поспешно, но пусть человек считает меня простым, как древко топора. Пусть недооценивает и сболтнет лишнего.
Льер успокаивающе поднял руки.
– Ничего, что уронит вашу честь, уважаемый. Не стану скрывать, я и вы оказались в затруднительном положении. Мы можем помочь друг другу.
– И как же?
– спросил эльф с невозмутимым видом. Вот же ошметок Аркаша!
– Я рад, что именно вы вольно-невольно оказались с юным Ромашем. Ему грозит опасность.
– Какая?
– тут же спросил я.
– Смертельная. Если
Та-а-к...
– И кто он?
– спросил эльф.
– Он... позвольте я расскажу вам одну историю. Она связана с тем, кого вы знаете под именем Ива Ромаша. На свете был ребенок с этим именем, но он умер больше десяти лет назад. Да, именно так...
Мужчина встал, прошелся по комнате...
– Одиннадцать лет назад срок жизни Алесия Гордого подошел к своему концу. И встал вопрос, кто наследует ему. У Князя было двое детей - дочь и сын. Мирайя была первым ребенком Князя. Умная, красивая, добрая женщина, которая со всеми была равна и старалась соответствовать своему статусу юной Княгини. И был Витор, тот, кто ныне Князь. Тогда, одиннадцать лет назад, он позволял себе поступки не красящие его. Многие из льеров желали, чтобы власть в Аркаме была передана его сестре. Все знали об этом и Алесий стал думать о ней, как о своей наследнице, но, незадолго до его смерти, Мирайя, со своим мужем и ребенком, погибла. Их изломанная карета была найдена на дне глубокого оврага. Княгиню и ее мужа похоронили, а вот ребенка... его тела не нашли. Поэтому ныне власть в Аркаме принадлежит Витору...
– Причем здесь мальчишка?
– грубо прервал я его рассказ.
– Я не верю в случайности. Мирайя умерла не своей смертью, а этот... ребенок... спустя две недели был подброшен ко двору льера Ромаша. Этот человек был моим хорошим знакомым. Он скрыл смерть своего родного ребенка и назвал его именем подкидыша по одной простой причине. Он был уверен, что это ребенок Мирайи. И его можно понять. В княжеской семье принято наносить детям на запястье княжеский знак. На запястье ребенка был страшный ожог и когда он зажил...
– Знак был еще виден?
– догадался я.
– Именно так. Мы... вырезали его у ребенка.
Повисло молчание.
– Как вы понимаете, мы не могли иначе... Наше молчание было залогом жизни этого ребенка. Вот только у нас нет, и не было уверенности, что Витор не знает о нем. Его люди могли подбросить ребенка по его прямому распоряжению. Овин Ромаш был призван ко двору нового Князя, где его подробно расспросили, как он живет, как здоровье его жены и детей... особенно младшего ребенка. Овина отпустили домой, с пожеланием хорошо воспитать сыновей... после этого я решил, что будет безопаснее прекратить свои отношения с другом. Можете считать меня трусом, если желаете.
– Я вас понимаю, - угрюмо сказал я.
Нет, я понимал его! Рисковать своей семьей могут лишь те, у кого нет совести, а есть дурная голова и желание помахать кулаками во имя чести... своей чести.
Льер помолчал.
– Овин и сам оборвал все знакомства. Стал затворником. Однажды во мне
– Как Князя, - закончил эльф.
Мужчина кивнул.
– Больше я Овина не видел... Знаете, я слышал тот разнос, что устроил вам Ив. Не сердитесь на него. Овин, верно, приучил его говорить со взрослыми, как с равными. Мальчик уверен, что имеет право на это.
– Девочка может стать наследницей?
– спросил эльф.
Льер внимательно посмотрел на него.
– Да. Может.
– Ясно.
А мне ничего не ясно!
– Мальчишка знает, кто он?
– Не уверен.
– А рассказать ему все не хотите?
– едко поинтересовался я.
– Если Овин не рассказал все ему, то у него были на это причины. Ему всего тринадцать лет. Он не противник Князю. Он не в том возрасте, чтобы уметь сдерживать свои истинные чувства и порывы. И это опасно для него. Смертельно опасно. Вы же все понимаете.
Тут ничего не скажешь. Что правда, то правда.
– Что вы хотите от нас?
– спросил прямо.
– Я вижу, что мальчик не безразличен вам. И прошу вас... стать его телохранителями. Я заплачу. Вам же нужны деньги.
Ясно. Решил переложить свой долг перед мертвым другом на чужие плечи. Вот теперь я перестал тебя уважать, льер. Так мужчины не поступают. А ведь этот ершистый, крикливый мальчишка мог бы быть твоим Князем. А может он им еще и станет. Возьмет то, что принадлежит ему по рождению. Вот тогда льер, ты пожалеешь, что не был рядом с ним.
С такого как ты, деньги содрать можно без лишнего стыда.
– Значит, вы хотите, чтобы мы охраняли мальчишку?
– спросил эльф.
– Да. И, если при дворе Князя, ему будет угрожать опасность... если возникнет тень опасности... Я не прошу вас рисковать жизнями ради него.
– Что-о-о?!
– взвился я.
– Поймите же, уважаемый гном! Вы можете охранять его по дороге ко двору, но не во дворце самого Князя!
– Значит, мы должны отвести его на убой?! Как скотину!?
– заорал я.
– Нет! Он же не убил его тогда! Поймите, у Князя лишь один сын! Ему нужен еще один наследник! Ветр лишь чудом не убил его сына, а если он вновь придет на нашу землю? Где уверенность, что сын Князя не умрет? Передать власть в чужие руки? Уж лучше тогда отдать венец Ив!
– Его. Просто. Убьют.
– А может и нет... Ив слишком мало лет, чтобы подымать льеров. Он не опасен. Кому служить - взрослому или ребенку? Спрятать его? Где? В каком месте? Князь пустит по его следу охотников, с приказом доставить его живым или мертвым. Тогда у него вовсе не останется шанса!
Я с трудом взял себя в руки.
– Я могу отвести его к гномам...
– и только сказав это, понял, что предложение смешно.
– И кому он там нужен?
– желчно спросил эльф.