Под опекой короля гномов
Шрифт:
– Где Хорт?
– грубо спросил он.
Старик склонился еще ниже.
– Мой господин, этот выродок крыс...
– Короче!
– рыкнул приглушенно, бережа ребра, Гторхар, обрывая Тарка.
– Сбежал, подлец... сбежал! Нет его в цитадели...
Гторхар ушам своим не верил. Как сбежал? Куда?
– Бросил вас, своего господина, - противно ныл старый раб.
– Сбежал, воспользовался тем, что стражи ваши, господин, спешили доставить вас, мой господин, в цитадель...
Гторхар не слушал Тарка. Лишь хмыкнул одобрительно, удивляясь, забывшись на миг. Ох, не зря этот
– Сбежал, значит... ну и крысы с ним!
– оборвал старика Тарта он.
– Принеси еды и вина. Живо! И главу стражи ко мне позови.
– Слушаюсь, мой господин...
– Тарк кланяясь, шаркая, торопливо покинул палаты, спеша исполнить приказ.
Ренхар, глава его личной стражи, явился быстро.
– Мой король, - поприветствовал его страж, встав перед ним навытяжку, смотря так, как должно гному и воину - прямо и открыто.
– Ренхар... мне сказали, что мой раб сбежал.
– Да, ваше величество, - воин и не подумал оправдываться.
– Прикажите найти его?
– Крысы с ним. Где эльф-пленник? Тоже сбежал?
– Нет, брошен в темницах.
– А мальчик?
– с недобрым прищуром спросил король гномов.
Страж помрачнел.
– Где он?!
– Он остался в горах.
– Что-о-о ты сказал?!
– Мой король, мальчишка спустился на уступ, на который вы упали. Он обвязал вас веревкой и мы подняли вас, ваше величество. Но один из стражей упустил веревку. Мы не могли вытащить мальчишку. Пришлось оставить его. Мы доставили вас в цитадель уже к ночи.
– А в горы идти ночью не след... Ясно, Ренхар.
– Ваш раб сбежал из-за мальчишки, - вдруг обронил страж.
Гторхар удивленно поднял бровь. Оправдывает?
– Вот как? Значит отделается плетьми, ежели вернется. Утром был отправлен отряд за мальчишкой?
– Мой король...
– Значит, нет. Я должен убедиться, что он мертв, а если он все еще жив, то он должен быть здесь. Ты меня понял, Ренхар?
– Да, мой король, - твердо сказал воин.
– Я доставлю его вам живым или мертвым.
– Лучше живым, - отрезал король.
– А если по пути поймаете раба... Не трогать. Я сам с ним разберусь. Отправляйся немедля.
Воин чуть склонил голову в знак почтения, развернулся и вышел, чеканя шаг.
*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***
...Я не верила тому, что меня бросили. Взяли - и бросили! Оставили одну!
Но разум твердил, что все верно, все правильно. Кто им я, а кто Гторхар? И он ранен, ему нужна помощь, а ее можно получить только в цитадели гномов. Его надо доставить туда, как можно скорее, а путь возможно дальний, и терять время на меня, смерти подобно. Подумаешь, сижу на уступе. А вылезти наверх - слабо? Стена только кажется отвесной. Так что подотри сопли и ползи наверх! Тоже мне, воительница, льер так называемый, чуть что, так сразу реветь? Нечего сопли распускать,
Я зло смахнула рукавом слезы с глаз и уставилась на скалу, уходящую ввысь. Левой рукой ухватилась за полукруглый, гладкий выступ, правой - за неглубокую щель. Подтянулась, нащупала ногой опору...
Взглянуть вниз - я боялась. Знала, что увижу, а увидев, могла испугаться, и тогда я могу сорваться вниз. В бездну.
Это было невероятной глупостью с моей стороны. Без веревки, без страховки, без снаряжения, опрометчиво карабкаться вверх. Но и останься я там, то могла стать добычей ночных сетхов. Так что у меня и не было особого выбора. Я должна была вылезти на тропу.
Сколько раз я была на грани, сколько раз, за время подъема, чувствуя, как сводят от судорог руки, я думала, что сейчас не выдержу и упаду? Скажу честно - я ревела, сглатывала слезы и вновь цеплялась за очередную, едва видную щель. Я не смотрела вверх, не смотрела вниз - я просто ползла. И сделала невозможное. Я почти добралась до тропы, когда в ворот вцепилась рука и потянула вверх, вытаскивая на тропу.
Наверно видок у меня был еще тот. Зареванная, с дрожащими руками, с обломанными до крови ногтями на пальцах. Сидела на тропе и никак не могла прийти в себя. Выбралась... Все таки выбралась!
– Теркле нес. Ишь ванхер, - участливо сказал, сидящий рядом гном. ('Смелый ты. Сам выбрался.')
Я покосилась на гнома, стыдясь посмотреть прямо. Ведь сразу увидит, что я ревела. Стыдно же... а впрочем, толку с того?
А рядом сидел тот самый светловолосый гном. Один. А где все остальные? Он один решил вернуться за мной?
– Спасибо, - тихо сказала я.
– Спасибо, что вернулся...
Конечно, он не понял моих слов. Никто из гномов не понимал языка на котором я говорила. Почему понимал Гторхар и Лиэль? Уверена, дело в менгире, где мы вместе укрылись от той страшной грозы. Иного объяснения просто нет.
– Варсет эхэт цорхш. Дрешт вирите. ('Здесь нельзя оставаться. Нужно укрытие') - проговорил гном, вставая, и протягивая мне руку, чтобы помочь встать.
... На горы опускалась ночь, а ночи в горах Ухарта полны смертельной опасности. Полузвери-полуптицы сетхи, могучие, с длинными клыками, коты-хархи, редкие кровожадные тролли, шехшты - ядовитые ящерицы-хамелеоны - не являются главной опасностью здесь. Куда более опасны и страшны зэтхи - огромные змеи, способные стремительным броском бросаться на жертву, преодолевая огромное расстояние. Они охотятся и в пещерах, и на поверхности, главным образом ночью.
Тогда я ничего не знала, в отличии от Хорта, прекрасно осознающего наши шансы на выживание. До цитадели не добраться до ночи, которая стремительно опускалась на горы. Получить небольшой шанс на жизнь можно было найдя убежище. Неподалеку находилась неглубокая пещера, но она слабо подходила на эту роль. И все же это лучше, чем ничего. И мы пошли к ней. Треволнения дня и страшная усталость привели к тому, что когда мы достигли пещеры, я вырубилась, стоило мне сесть и привалиться спиной к стене пещеры. Рядом устроился Хорт и спустя короткое время его сильное плечо приняло роль подушки для моей головы. Впрочем, он не был против этого...