Под опекой короля гномов
Шрифт:
– Ох, ты ж...
– удивилась нянька.
– Что?
– Таньяш живо обернулась туда, куда смотрела нянька.
Зверек застыл с поднятой лапой, вытаращив на них круглые глазенки.
– Ой, какой хорошенький...
– прошептала принцесса.
– Иди сюда маленький... Ты откуда такой взялся? Отец, что ли привез?
– Вечно он вам заморское да чуждое тащит...
– недовольно пробурчала Рьянка, испытывая облегчение.
Зверек нерешительно потоптался на месте и все же подошел к зовущей его принцессе.
– Иди сюда пушистик... иди сюда хороший... а шерстка-то какая! Мне бы из такой шапку...
Зверек
– Вот бы тебя отец привез... а если кого иного ты, так я тебя все одно выкуплю. Ничего, не откажут. Я же дочь короля, - с улыбкой сказала Таньяш, поглаживая зверька, довольно виляющего пушистым хвостом. А нянька рада-радешенька была, что ее нечаянные слова были позабыты...
... Мастер Трохшен был гномом уважаемым, умным и проницательным. Пусть он и был стар, и глаза его уж не так зорки, как в молодости, но видел он лучше и глубже многих. И сейчас старый мастер, задумчиво смотрел на своего короля, не понимая, как может тот так обманываться.
– Что скажете, мастер? Как вам новый воспитанник?
– Что я могу сказать... могло быть хуже.
– Он вам не по нраву?
– нахмурился король.
– Отчего же? Милый ребенок. Открытый, не гордый, порывистый, ершистый, любопытный... но все же, могу я спросить откровенно?
– Можно, мастер. Вам я дам ответ на любой вопрос.
– Хм-м... ваше величество, зачем он здесь, этот ребенок? Для чего? Разве не говорили вы, что с людьми лучше не иметь дела?
– Я от своих слов не отказываюсь, мастер. Если бы можно было, я бы оборвал все связи с человечьем племенем, но... мы вынуждены принять то, что люди нам полезны. В наших пещерах не растет пшеница. Ткани, лечебные травы, хлеб, иное продовольствие - это мы можем взять только у людей.
– Истинно так, - согласился мастер.
– Но разве не нанесли они вам обиды?
– Да, мастер. Эти крысы поддержали наших врагов, эльфов. Поэтому я намерен прекратить с ними торговлю. Пусть ищут доброе железо для своих мечей где угодно, а от нас они уже ничего не получат.
– Но... как мне понять вас? Вы только сказали, что мы не можем прекратить с ними торговлю...
– Вы спрашивали о мальчике. Дело в нем. И в том, что я узнал. Пять дней назад Пустошь и остатки леса Виршен исчезли с лица земли. Я сам был тому свидетелем. Вместо этого там теперь шумит совсем иной лес с диковинными зверями и птицами. А вместе с ним появились и те, кто кажутся обычными людьми. Лес, сменяется засеянными полями, каменным трактом, поселениями. Рядом с нашими горами появилось королевство. Новое королевство из ниоткуда. В это трудно поверить, но это так. И это королевство не связано с другими королевствами людей. Его жители смотрели на меня спокойно, с долей любопытства, но без злобы и зависти. Этот мальчик, родственник их правителя. Их король, которого они называют Князем, убил свою сестру и ее мужа, чтобы стать единственным наследником своего отца. Но мальчика он пощадил и его подкинули ко двору одного человека, который вырастил его под именем своего умершего ребенка. Я вот что думаю, мастер. Мальчик может однажды вернуть себе то, что должно было достаться его матери. Если он станет взрослым под защитой
Мастер помолчал, обдумывая сказанное.
– Никто не станет воевать за человека...
– Мы и не будем воевать. Знать этого королевства не очень довольна своим теперешним правителем, а ежели он притеснит их или сделает что не потребное...
– То они поддержат... вашего воспитанника, - понимающе кивнул мастер.
– Теперь я вас понимаю, но... будет ли мальчик благодарен вам? Люди не помнят добра, предпочитая его забыть.
– Люди - да, но люди ли они? Этот мальчик превращается в зверя.
– Вы правы, ваше величество. Я следил за этим ребенком. Не похож он на обычного человеческого ребенка. Но каким он нам нужен? Воином или правителем?
– И тем, и другим.
– Это трудно. Он не может быть королем-правителем и королем-воином одновременно.
– Он должен уметь привлекать союзников, которые завоюют ему его королевство, и должен уметь управлять, дабы удержать это королевство в своих руках. Но и опыт воина у него должен быть.
Мастер чуть улыбнулся.
– Привлекать союзников он уже умеет. Служба разведчиком даст ему опыт воина, а всему остальному научим. Но ему не хватает жесткости. Я хочу попросить вас отдать ему в услужение вашего раба. Мальчик к нему привязан.
– К Тарку? Он увидел его только сегодня.
– Нет, ваше величество. К Хорту.
– К Хорту?
– Гторхар нахмурился.
– Раб сбежал, чтобы вернуться за мальчишкой... Он не должен привязываться к рабам!
– Ваше величество, поверьте моему опыту. Этот раб нужен, чтобы ваш воспитанник получил несколько очень важных уроков. Тяжелых, болезненных, но необходимых. И первый из них будет посвящен предательству...
*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***
Хорт знал, что надеяться на снисхождение не стоило. Ему надо быть благодарным за то, что он избежал участи остальных беглецов - ноги ему ломать не приказали. Король счел за лучшее изменить наказание, но благодарности к нему юный гном не почувствовал. Трудно быть благодарным, когда тебя привязывают к столбу, а палач за спиной расправляет длинный кнут и бьет им по воздуху для пробы. Несколько сухих, звонких щелчков кнута - это всего лишь обещание боли.
Хорт невольно закрывает глаза и отчаянно закусывает губу. Нет, ему не страшно. Страх перед болью совершенно не причем. Бывало рабов забивали кнутом, в назидание остальным. Еще живя на нижнем уровне, Хорт не раз становился свидетелем подобного, но, по-правде, не считал это ужасным. Куда страшней безнадежность и беспросветность, понимание, что ничего не изменить. Ты навеки раб, презренный урод, ничтожество в глазах всех и что умрешь однажды под кнутом, а твое тело отдадут крысам на прокорм...
Робкая надежда на что-то, смутная, зыбкая, появилась, когда Гторхар взял его к себе, но сейчас она развеялась как дым, и от этого было до боли горько...
Палач не был намерен тянуть бесконечно. Кнут взвился в воздухе и обрушился на спину раба, со звонким щелчком даря первую кровавую отметину. Хорт задохнулся от боли, дернувшись в путах, а кнут вновь был поднят палачом...
Удар за ударом, все новые кровоточащие полосы и страшная боль, от которой темнеет в глазах, ноги подгибаются, а из горла рвется крик...