Под опекой короля гномов
Шрифт:
– Не понимаю о чем ты.
– Понимаешь, - Витор медленно подошел к Яшме.
– Просто я долго хотел верить. Дубрав славный мальчик. Жаль, что еще одного ребенка у нас не случилось.
– В этом нет моей вины, - дрогнув, ответила Яшма, отвернувшись.
Князь мягко провел ладонями по ее плечам.
– Знаю. Оттого не винил. Любая женщина, желая удержать мужчину, поступит так...
– О чем ты?
– Яшме было дурно от произнесенного.
– Ты... понимаешь. За твоим холодом трудно увидеть любовь, - он нежно поцеловал ее плечо.
– Прости, что иногда
– Витор...
– Я не виню тебя. И Дубрав... я вырастил его. Его я не обижу. Но... пойми. Я не могу отдать ему княжество.
Яшма резко обернулась. Мягкая, сожалеющая улыбка Витора и... Яшма окончательно уверилась - он знает все. О прошлом. Но знает ли о настоящем?
– Он считает тебя отцом...
– выдавила она первое, что пришло на ум.
– Да. Но корону я отдам не ему.
– Но...
– Она мне роднее. Трон наследуют по крови во всех землях.
– Витор!
Князь приложил палец к ее губам, заставляя умолкнуть.
– Я принял решение. Моя крестница и племянница будет здесь в конце недели. Она ни о чем не знает. Когда она будет здесь я поговорю и с ней, и с Дубравом. Нет! Выслушай до конца. Раз сложилось так, как сложилось, они заключат помолвку, а после и брак. Со стороны будет выглядеть, что сын князя женился на девочке из бедного рода. Не будет никакого позора. Это лучший выход, понимаешь?
Яшма согласно склонила голову.
– А детям... необязательно знать всю правду. Им же спокойнее, верно?
– Да, верно...
– хрипло выдохнула Яшма, умирая от ужаса.
Что же она наделала? Что теперь будет? Если Вереск убьет девчонку...
Это будет конец.
... Дни шли за днями.
Яшма не находила себе места, молясь про себя Хранителю, чтобы все обошлось. Но надежды было мало. На третий день она поймала ледяной взгляд мужа, который тут же отвернулся от нее. Витор резко отдалился от нее, став держать дистанцию. Страх неизбежности расплаты охватил ее. И она не заставила себя ждать...
– Ваше величество, - в дверях застыли двое стражников, - прошу вас следовать за нами.
– Что это значит?
– испуганно спросила Яшма, вставая.
Четверка фрейлин, рассевшись кружком вокруг, вытаращились на стражу. Лишь пятая, Тамира Хвострубой, ранее читавшая книгу стихов, улыбнулась, склонив голову. Перевертыш знала, что происходит.
– Вас требует к себе Князь.
– И мой муж для этого посылает стражу?!
– голос Яшмы взвился.
– Ваше величество, прошу вас пройти с нами.
Яшма нервно сжала в руках платок, гордо подняла голову и, обмирая внутри от ужаса, вышла из своих покоев, сопровождаемая стражами. Она четко понимала, что муж все узнал и теперь придется отвечать. И на сей раз он ее не простит...
Стража и Яшма прошли через коридоры замка, встречая на своем пути придворных и слуг, что почтительно приветствовали легкими поклонами свою княгиню. Даже не подозревая, что это в последний раз...
... Дубрав ничего не понимал. Не понимал, почему стражник, прервал его тренировку с наставником и привел сюда. В эту камеру, в подземелье замка. Мальчик нервно
Что все это значит?
Дверь камеры открылась и в камеру вошла мать.
– Матушка!
– Дубрав?! Хранитель! Что ты здесь делаешь?!
– вскрикнула Яшма, бледная как снег.
– Он здесь для того, чтобы узнать правду, - ледяным голосом оборвал ее отец.
– Витор, прошу...
– Нет, моя дорогая... Хватит! Я достаточно прощал! И с меня хватит... Ты переступила грань.
– Витор! Я виновата, но Дубрав ребенок!
– Дарина тоже была ребенком. Тебе было ее жаль? С чего мне жалеть твоего выродка?!
– заорал Витор вне себя от ярости.
Мальчик в шоке смотрел на того, кто всю его жизнь заменял ему отца.
– И сейчас, моя дорогая, ты расскажешь все... Все, Яшма. Или я прикажу убить твоего щенка.
– Отец!
– Я тебе не отец!
– яростно оборвал Дубрава Витор.
– Вот твой папаша!
Мужчина посреди камеры поднял голову и посмотрел на мальчика, который в ужасе затряс головой.
– Нет! Не правда!
– Прости малыш, - горько выдохнул его настоящий отец, сонерес Вереск.
– Простить?
– зло спросил Витор.
– Благодаря вам двоим у него два варианта. Смерть, или камера до конца жизни!
– Он не виноват, Витор!
– закричала Яшма, падая на колени перед ним.
– Не виноват?! Неужели? А что я должен сделать? Обласкать его, притвориться его отцом, корону отдать? Нет... этого не будет. Но я оставлю его в живых... если ты сейчас же расскажешь, как со своим... любовником... убила мою сестру. Ее мужа. Как приказала ему убить мою племянницу. Как хотела моей гибели. Регентство захотела? Сука!
Витор в бешенстве ударил Яшму. Дал ей такую пощечину, что она упала на пол. Дубрав вскрикнул, бросился к ней, но стражник схватил его, не пуская вперед.
– Не трогай ее! Мама!
– закричал Дубрав, забившись в руках стража.
– Мама... Твоя мама последняя дрянь. Ну же, Яшма... лучше расскажи все сама. И я оставлю его в живых. Ты же знаешь, я не раз убивал. И приказывать убить, мне не впервой...
Яшма сжалась на полу и слезы потекли из глаз.
– Витор...
– провыла она.
– Говори!
И она рассказала. Обо всем. Витор не перебивал ее, лишь презрительно-ненавидяще кривя губы. Молча слушали стражники, первые доверенные Князя, стоящие у стен. Каждое слово Яшмы записывал писец, расположившийся за небольшим столом у крохотного окна под потолком. Слушал Дубрав, не в силах осознать весь масштаб ужаса происходящего. В этот страшный день был вынесен приговор его матери и отцу, которых обвинили в измене родине и Князю, а после прилюдно казнили...