Под опекой короля гномов
Шрифт:
Что касается судьбы самого мальчика, то Витор сдержал свое обещание. Не мог он убить ребенка, которого вырастил, но и видеть его не мог также...
Боль в душе бывает сильнее боли душевной. Он любил Яшму. Так сильно, как может любить мужчина. Но и простить предательства было невозможно. Почему? Потому что сам когда-то совершил предательство, предав собственную сестру. И эта вина жила в нем годы, отравляя существование. Он пытался заглушить свою вину. Он нашел ее дочь, выжившую в автокатастрофе. Нашел ей семью, незримо приглядывал за ней, мечтая однажды рассказать ей правду о себе... но так и не решился на это. И верно никогда бы не решился.
А теперь было
Слишком поздно.
Новорожденная малышка в розовом конверте...
Трехмесячная кроха в крестильном платьице на руках крестного отца, родного дяди...
Его сестра с мужем-офицером с маленькой дочкой, на фоне дома... за неделю до гибели.
Шестилетняя, смешная малышка, с огромными бантами в черной юбочке и белой кофте, с огромным рюкзаком за спиной... ее первое сентября.
Фотографии...
Фотографии...
Моменты жизни, которые прошли мимо него.
Он безмерно виноват и ничего не может исправить.
Фотографии полетели в камин, в жаркое, испепеляющее пламя...
Поздно.
Глава 12
Представьте себе невероятно огромную пещеру, настолько огромную, что не видишь ее предела, хотя знаешь, что он есть. Каменный свод пещеры возносится ввысь и если посмотреть вверх, то ты... ничего, кроме тьмы над головой, не увидишь. Ах, да, еще можно смутно разглядеть каменные неровные выступы, уродливыми буграми выступающие во мраке. Каменный свод пещеры поддерживают естественные каменные колонны - из цельной скалы, витыми столбами, подымающиеся вверх. У основания широкие - сто шагов в обхвате, - в середине узкие, а под сводом... кто его знает. Не видно.
Эти своеобразные колонны соединены друг с другом широкими каменными террасами, под которыми также есть столбы и террасы. И не дай вам Бог, загореться желанием и попробовать подойти к краю, чтобы взглянуть вниз, пытаясь разглядеть "основание" пещеры. Там тоже все скрыто тьмой.
Считай посередине уровней террас и колонн расположился город гномов. Маленькие каменные домики жались друг к другу, тесно соседствуя, и перемигиваясь яркими пятнышками окон. Они извилистыми лентами-улочками опоясывали каменные колонны и потихоньку расползались, занимая всю террасу. Узкие улочки освещены - на каждом домике висят фонари, напоминающие мне изящные, маленькие, кованые клеточки для птиц, в которых, за дверцами, плошка с маслом с торчащим вверх фитильком, с пляшущим на конце огоньком пламени. Под ногами твердый камень, ровно отшлифованный сотнями тысяч прошедших по нему гномов. Целыми поколениями отшлифованный.
Под крышами домов тянуться глиняные желобы-трубы, по которым течет в каждый дом вода. Откуда это вода поступает я не знаю, но это и неважно. Главное то, что удобно и совершенно естественно - вода нужна всем и легче было провести вот такое подобие водопровода-акведука, чем наладить поставку воды с помощью рабов. Что было бесполезным и непродуктивным использованием столь важного трудового ресурса...
... А на улочках города кипела жизнь. Спешили прохожие, озабоченные своими делами, бегали дети, кто-то останавливался поговорить со знакомым, хозяйки домов, распахнув окна, переговаривались с соседками, так, не покидая своих владений. Иногда от группок ребятни, играющей на улочках, отделялся то один, то другой, смешной, крепко сбитый, щекастый малыш и, подбегая к дому, в котором жил, громко оповещал родительницу:
– Мама! Ну, ма-а-ам!
– Чего тебе?!
– Я еще чуть-чуть погуляю!
... Это было так знакомо, так привычно, что сердце замирало. Малявкой я сама подбегала под окна пятиэтажки
Приходилось одергивать себя, отгонять грустные мысли... сглатывать подступающий к горлу комок горечи и идти дальше вслед за наставником, который имел дурную привычку, ровно и монотонно вести повествование о давно прошедших днях, о обычаях и нравах подгорного народа. Пройдя по узким улочкам, мы выходили на округлую площадь, где в праздники выступали танцоры огня, где глашатые оглашали указы короля, важные вести... На площади всегда толпа. Здесь никогда не бывает тихо, чему способствуют заведения у площади: торговые лавки, питейные заведения и... бордели. Специфические надо заметить...
Помню, для меня стало шоком, когда я узнала, кто обслуживал клиентов... Рабы. Молодые. Гномы. Потому как связь с инородцем была постыдна и извращенна в своей основе, а значит, противна, каждому представителю гордого подгорного племени. Почему не женщины-гномки? А не было у гномов рабов-женщин... НЕ БЫЛО! Женщины дарили жизнь - долгожданных сыновей и красавиц дочек, которые в пору невест принесут в дом богатый выкуп от своего жениха. Что способствует благосостоянию родителей... Никто, в здравом уме даже представить не мог женщину в подобном заведении. И для любого гнома было бы дикостью даже подумать, представить ЖЕНЩИНУ в борделе. Зарождение жизни в чреве женщины - это величайшее священнодействие. И близость с женщиной тоже. Муж женщины из подгорного народа, ожидающей дитя, бережет свою жену и не имеет с ней близости, боясь осквернить таинство Жизни. Иначе возможно божественное наказание от Духа Гор и ты больше не обретешь свое продолжение. Рисковать никто не желал, а низменные, грязные порывы плоти можно было удовлетворить, потушить временно используя раба. Что такое раб? Просто вещь, которую должно использовать, которое по досадной случайности подобно нормальному гному...
Да, бордели здесь были. Но мне по статусу и положению не положено было даже смотреть в их сторону.
И слава Дракону! Не хотелось даже думать, что меня ради ознакомления с жизнью, в чисто воспитательных целях потащили бы ТУДА...
Я бы убилась, нежели бы пошла...
Но наставник все же решил должным объяснить мне данный момент, чем потряс меня до глубин души. Я не знаю, что испытывала больше - отвращение, ужас, жалость или гнев на подобную жестокость к бедным рабам. А когда я подумала о Хорте, мне стало плохо...
Вот тогда, в тот миг, я поклялась себе, что сделаю все, лишь бы Гторхар исполнил свое обещание и отдал его мне. Рядом со мной ему больше ничего подобного грозить не будет. В лепешку расшибусь, наизнанку вывернусь, но добьюсь его!
Гторхар совершенно четко дал понять, что если я хочу себе Хорта, то должна постараться проявить себя. Он не был оригинален. Большинство взрослых находят "ахилесову пяту" подопечного себе ребенка - ученика, сына, дочери, внука-внучки, - и шантажируют сим.
– Окончишь год на пятерки - купим компьютер... скейт... приставку... подарим собаку...
Вот только король гномов пошел дальше. Он фактически сделал из Хорта того "мальчика для битья", которых приставляли в Средневековье к малолетним принцам, чтобы заставить тех усердно учиться. Действенный стимул должна заметить. Я должна была в короткие несколько месяцев выучить чужой язык, негласные правила жизни и законы, что царили в королевстве гномов. Очень трудная задача, но страх за Хорта, четкое понимание ЧТО может случиться с ним из-за меня подстегивало меня лучше кнута.