Под открытым небом
Шрифт:
Обводит рукой танцпол неуверенным движением и, не дожидаясь моего ответа, тащит из толпы.
Господи, девочка. Такого древнего намека на секс я уже давно не встречал.
Чувствую, что вечер закончится обычно. Как это бывало ранее, но я не сопротивляюсь.
Минуя ярко окрашенные двери, она затягивает меня в женский туалет. Я ловлю себя на мысли: наверное, мне стоит выйти и оставить эту девушку наедине со своими милыми дамскими заморочками. Однако, она уже приняла решение.
Блондинка резко толкает меня к умывальникам, не заботясь о том, что в любой момент сюда могут войти или же выйти из кабинки. Хитро улыбаясь,
– Расслабься, – обхватывает моими руками свою упругую на ощупь попку, – и получай удовольствие, красавчик.
Теплые ладони притягивают к себе мое лицо, когда губы прикасаются ко рту, и, помимо настойчивого скользкого языка, я ощущаю что-то еще. Она глубже продвигает свой язык, засовывая мне чуть ли не в глотку запрещенный препарат.
Вот, черт!
Отталкиваю ее, чтобы сплюнуть эту синтетическую дрянь. Айрис самодовольно улыбается. Мне так хочется послать ее куда подальше, невзирая на то, что она представительница слабого пола.
– Ох, простите, я…
Наше внимание привлекает звук голоса, появившегося из ниоткуда. Я оборачиваюсь и понимаю, что его обладательница – та самая «танцующая лань». Нерешительно застывая в дверях, она пытается «сдать назад», но замечает, где находятся мои руки.
Черт. Они все еще на заднице Айрис.
Я резко одергиваю их.
– Хотя, знаете что? – девчонка шире открывает дверь, злостно сверкая глазами. – Проваливайте сами. А мне срочно нужно…
Я отстраняюсь от блондинки, когда танцовщица, не договорив, залетает в одну из кабинок и с грохотом захлопывает дверь.
Дерзкая штучка.
Такое ощущение, будто меня застали за чем-то неприличным.
Замирая на месте, я продолжаю прожигать взглядом дверь кабинки, за которой только что спряталась отчаянная девушка, пока Айрис не дергает меня за локоть.
– Ты так и будешь туда пялиться или, наконец, уже трахнешь меня?
– Нет, – выстреливаю без раздумий, пятясь от нее, как от прокаженной, к выходу.
Блонди зависает на мне вопросительным взглядом. А затем, на: раз, два, три…
– Да пошел ты, м*дак!
И стремительно выбегает из туалета, задевая меня своим плечом.
Что тут сказать? Ты в любом случае м*дак, если не собираешься разделять с девушкой что-то наиболее важное и значимое для тебя, кроме постельных отношений. Когда тупо переспишь с ней и свалишь на следующее же утро, или как сейчас, откажешь ей безо всяких на то причин.
Так что…
Я уже говорил, что такой вид отношений мне наскучил и не имеет никакого смысла?
Глава 2.1
Джиа
«Ты летишь домой? Случилось что-то серьезное? Надеюсь, у тебя все хорошо. В любом случае, Джи, сразу же приезжай ко мне, а вечером, наконец-то, сходим куда-нибудь, как в старые добрые времена. Например, в клуб».
Клуб? Только не это.
Прочитав сообщение от своей сестры Жаклин, блокирую телефон и убираю его в передний карман джинсовых шортов.
Признаться, я не любительница далеких расстояний, однако девять часов не самого удобного полета, и вот я в солнечном Майами. Мчусь в автобусе навстречу своей сестренке. Своей второй половинке.
Судьба не в состоянии держать нас на далеком расстоянии.
Мы с Жаклин всегда отлично ладили. Родители нас воспитали в строгих правилах, постоянно держали в узде, не давали спуску. Они не какие-то там агрессоры, но давление чрезмерной родительской опеки не прошло бесследно.
Мы любим наших маму и папу, и благодаря им многого добились. Однако в силу некоторых последних обстоятельств, наши пути потихоньку разошлись.
Когда я была маленькой, родители сразу разглядели наш с Жаклин танцевальный потенциал, и без раздумий в пять лет мы обе были отданы в престижную балетную студию Майами.
Я росла, развивалась, работала на износ, и, да, мне это нравилось. Моей сестре повезло меньше. Она сломала ногу и не смогла побороть свой страх перед танцевальной стихией. Я никогда не хотела расстраивать родителей, всегда желала видеть всплески гордости в их глазах. Отец мечтал лицезреть меня на сцене больших всемирно известных театров в качестве прима-балерины, а мама охотно соглашалась с ним во всем. Я делала успехи в балете, Жаклин развивалась как художник. Все шло свом чередом, пока я не повзрослела и поняла, что нельзя зацикливаться на одном балете.
Мне хотелось попробовать различные стили танца. Например, джаз, фанк, хип-хоп, исполнителей, которых очень часто можно встретить на улицах города. Проходя мимо танцующих «попрошаек», я каждый раз завидую тому, как ловко и свободно они взаимодействуют и управляют своим телом. Им не нужно тянуть «носок», держать спину, втягивать живот, эти танцовщики исполняют «фристайл» – импровизируют, другими словами. В этом направлении они ощущают себя свободными, невесомыми, раскованными.
Чего не сделаешь в балете. Здесь ты всегда собран, внимателен, твои движения отточены и верны, и не дай бог ошибиться хоть раз во время выступления – тебя сожрут с потрохами и выпрут на роль второго, если не третьего, плана. На репетициях нужно пахать до седьмого пота, иначе ты добьешься не тех результатов, к которым стремился. Этот путь пропитан болью, слезами, железной выдержкой, а кое-где и кровью. Это другая своеобразная жизнь, и ты полностью ей отдаешься. Этот танец отнимает у тебя время, силы, энергию. Ради чего? Ради того, чтобы услышать, как это красиво. Быть балериной – нечеловеческий труд.
Нет, я ни в коем случае не хочу сказать, что не люблю балет. Многие говорят – я рождена для него. Но в современном мире столько разновидностей танца, что этот факт не может отставлять меня равнодушной.
И как бы там ни было, балет – это моя жизнь. Но мне хочется прочувствовать и другую: безбашенную, яркую, дикую. Сейчас, как никогда, я нуждаюсь в том, чтобы поменять свое серое существование, которое идет по плану. По плану моего отца. А я не сторонник всего этого. Мне только двадцать два, поэтому, пока еще не поздно, пора поменять жизнь, танцевальное мировоззрение и просто быть свободной без всякой опеки и не утруждать себя мыслями о том, что ты чем-то кому-то обязан.