Под песками
Шрифт:
Квест «Война за наследие Вечного Королевства» начат.
В данной войне вы являетесь законным наследником через легенду про Ак-Сидаба, последнего человека, принятого пустыней. Вашими противниками являются еретики Вечного Королевства, не желающие гармонии земли, воды и неба.
— Мастер Энедер, это снова вы? — предполагает Ирай, хотя цвет кожи рук не похож. Сейчас кто-то снова пытается втащить в эти нелепые игры, даже не спрашивая согласия.
—
Только сейчас незнакомец решает повернуться и показать лицо. Ожидание увидеть человека сразу пропадает, так как вместо глаз, носа, губ просто колышется песок, а руки покрываются трещинами и тоже рассыпаются красным песком. Кажется, что сама пустыня нашла в закромах чей-то плащ и забралась под него.
— Я и есть пустыня. Её наследие, — произносит женский голос вместе со звуком движущегося песка. Там, где у фигуры должно быть лицо, красный песок закручивается в воронку. Можно было бы подумать, что это демон, но любой демон испускает из себя энергию родного Домена, это сразу можно было бы ощутить.
— А ты наследник, — продолжает говорить песок. — Вступи в схватку с еретиками, и тогда получишь награду.
— Позволь задать вопрос: кто тебя заставляет делать это?
— Никто. Воля последних жителей Вечного Королевства есть моя воля. Еретик выпустил на свободу всё зло, что существовало внутри Песочных Часов, и сейчас здесь разразится война.
— Песочные Часы — это магическая реликвия Аль-Мишота. Какое внутри них может быть зло?
— Часы являлись тюрьмой. Теперь её не существует. Теперь возьми оружие в руки и встреться с судьбой.
Под ногами действительно появляется старинный меч, вонзенный в камни. Ржавчина уже съедает благородное оружие, а золото рукояти навсегда потускнело. Ирай лишь улыбается, услышав про судьбу.
— Нет, я не хочу в этом участвовать. Мы продолжим наше путешествие и не будем вам мешать.
— Глупое решение, ведь за победу положена награда. Легенды сильны и могут дать большое преимущество, но наследие — это мощь куда более высокого порядка.
— Ифрат может пробуждать силы древности сколько хочет, я не буду играть по его правилам, — отрезает Гнисир.
— Ты так и не научился верить в волшебство историй, — голос резко меняется на очень знакомый, который душелишенный не слышал уже очень много лет. А вот песок вместо лица собеседницы перестает вращаться и принимает вполне конкретный облик.
— Как думаешь, — произносит пустыня, — я просто так оказалась здесь? Или в сердце Черной пустыни? Если ты идешь ко мне, то будь добр прийти с дарами.
Тут Ирай чувствует, что почва уходит из-под ног, так как этой встречи никак здесь не ожидал. Пускай лицо состоит из песка, но эти черты принадлежат хорошо знакомому человеку. На него смотрят холодные глаза Камиры, той самой, за душой и жизнью которой он отправился в этой путешествие. А кинжал на поясе начинает испускать черный дым.
— Камира, ты можешь покинуть Черную пустыню?
— Ты не понимаешь, Ирай, и никогда особо не понимал, что творится у меня в голове. Я была мечтательницей, мне казалось, что за пологом жестокого мира есть область мистики и загадки. Это был мой способ пережить тот бесконечный кошмар, что окружал нас во время и после Поветрия. Когда Ифрат пришел по мою душу, я добровольно согласилась помочь ему в обмен на участие в грандиозной истории. Так я стала частью пустыни. Если ты хочешь меня «спасти», то будь добр, заверши квест.
Ирай смотрит в лицо давней подруги, а потом опускает взор на торчащую из камня рукоять старинного меча. Потом нагибается и резко выдергивает оружие, которое не выдержало подобной нагрузки. Клинок обломился, оставив скошенный огрызок около рукояти.
— Он сломан, — говорит Гнисир. — Но я пойду на что угодно, чтобы закончить начатое. Я «спасу» каждого из вас.
— Я знаю тебя, так что верю, что это возможно. Но просто не будет, — голос Камиры становится тише, а плащ оседает на землю, когда песок прекратил поддерживать человеческую форму. А вокруг тем временем возникают песчаные фигуры, держащие в руках старинное оружие. Теперь это не просто поход за душой Камиры, а участие в крупномасштабной войне, про которую никто в Домене не узнает, так как пески в любом случае поглотят проигравшего.
Лояльные воины Вечного Королевства преклоняют колени перед претендентом на корону, и точно так же делают кровожадные духи еретиков за много миль к югу на месте опустошенного за один день Мель-Анолара.
А еще в красных сумерках к небу стремится яркая голубая линия. Это сигнал опасности, остальная группа в опасности.
Глава 29
Снова бешеная скачка по направлению луча, что пару минут назад ударил в небо. Амелла теперь бежит в облике лисы рядом и нисколько не отстает, а за спиной Ирай буквально чувствует невесомые шаги песчаных духов, которые присягнули на верность новому полководцу.
«Словно мир действительно превращается в партию мунлуда», — размышляет юноша, не испытывающий по этому поводу никаких светлых чувств. Пускай в правилах настольной игры нет такой фракции, как Вечное Королевство, и юнитов по типу песчаных духов, ареал пустынь там тоже представлен по большей части шаманами пустыни и редкими монстрами.
Но куда больше волнует встреча с Камирой, которая по её же словам добровольно согласилась помочь Ифрату и стать пустыней, что бы это ни значило. Она говорила как Камира, вела себя как Камира и даже знала то, что знала давняя подруга, но Гнисир привык не доверять всему слепо, так как бог игр легко мог узнать всё это из души несчастной девушки. Но уже не может просто всё бросить, пока души Камиры и Хамада не будут упокоены.
Впереди вырастает песчаная буря, в которой и должны находиться спутники. Точнее, это больше похоже на широкий вихрь, а при близком рассмотрении оказывается, что группа окружена песчаными духами, которые носятся вокруг на огромной скорости. Их размытые силуэты с трудом можно разглядеть в багровых сумерках, а поразить тем более.
Гнисир подгоняет верблюда, но животное резко останавливается и пытается повернуть в другую сторону. Очевидно, что оно боится жителей пустыни и не хочет к ним приближаться, поэтому Ирай спрыгивает и теперь бежит на своих двоих, пока впереди не рождается яркий взрыв. В этот раз никто не стал сдерживать Клогги, которая разошлась не на шутку.