Под покровом ночи

Ройс Мэри

Она бросается в сторону Леры, но я вовремя успеваю перехватить ее.

— Еще и защищать ее будешь? — шипит сквозь зубы, вырываясь из моих рук. Настоящая дикарка. — Ненавижу тебя, Максимов! Еще и на букетик для своей подстилки раскошелился!

— Ян, начинай сейчас, иначе тебе пиздец, — ржет Стас.

Аврора тем временем упорно пытается ударить меня по лицу. Перехватываю ее запястья и заламываю их за спину, заключая кареглазую бестию в свои объятья. Удивительно, но после операции она стала еще агрессивней.

— Заметался

пожар голубой… позабылись родимые дали, — хоть с паузами, но декламирую. Одновременно стараюсь успокоить эту дикую кошку, не теряющую надежды выцарапать мне глаза. Стас просто втихаря ржет. Однако я продолжаю, хотя уже и сам готов зайтись в истерическом хохоте от нелепости ситуации. — В первый раз я запел про любовь. В первый раз отрекаюсь скандалить…

Аврора, наконец, прекращает дергаться, и я выпускаю ее из рук.

— Максимов, ты ненормальный что ли? — говорит она, с удивлением глядя на меняя. Ее грудь часто вздымается, моя тоже. Только вот моя не от злости, а от волнения. Чувствую себя идиотом.

— Был я весь как запущенный сад. Был на женщин и зелие падкий. Разонравилось пить и плясать. И терять свою жизнь без оглядки. — Теперь в глазах Авроры плещется испуг. Со стороны-то все выглядит так, будто я свихнулся. Читаю стих Есенина во время ссоры. — Мне бы только смотреть на тебя. Видеть глаз златокарий омут. И чтоб прошлое не любя. Ты уйти не смогла к другому. — Вокруг воцаряется тишина, а мой голос становится мягким и бархатным. — Поступь нежная, легкий стан. Если б знала ты сердцем упорным. Как умеет любить хулиган. Как умеет он быть покорным.

Подхожу к ней вплотную и поправляю ее растрепавшиеся волосы.

— Ты точно ненормальный, — шепчет она, кривя губы в нервной усмешке.

— Я б навеки забыл кабаки. И стихи бы писать забросил. Только б тонко касаться руки. И волос твоих цветом в осень.

Опускаюсь перед Авророй на одно колено, а ее широко распахнутые от испуга глаза наполняются влагой. Я достаю из кармана кольцо и, взяв девушку за дрожащую руку, надеваю его на заветный пальчик. Она замирает на месте. Не слышно даже ее дыхания. Да я и сам сейчас забываю, как дышать.

— Я б навеки пошел за тобой. Хоть в свои, хоть в чужие дали. В первый раз я запел про любовь. В первый раз отрекаюсь скандалить. — Прочищаю горло и хрипло спрашиваю: — Аврора, ты выйдешь за меня?

Ее подбородок дрожит, а из глаз текут слезы.

— Нет… — С ужасом глядя на меня, Аврора отрицательно качает головой.

— ДА! — резко припечатываю.

Если, блядь, она сейчас реально откажет, я точно задохнусь. Так и помру у нее в ногах. Впервые в жизни испытываю такое сильное волнение.

— Максимов, это розыгрыш какой-то?

— Малая, я для тебя, блядь, стих выучил, — немного истерически усмехаюсь.

Она опускается передо мной на колени и нежно касается моего лица.

— Я выйду за тебя, мой любимый мент! — произносит Аврора, и на ее прекрасных алых губах расцветает ослепительная улыбка.

Я тут же как голодный зверь набрасываюсь на ее рот. Она принадлежит мне. Ком напряжения в груди, наконец, взрывается, и по телу разливается сладкая истома.

— Я с тобой когда-нибудь свихнусь, Разумовская, — нервно сглотнув, хриплю я и утыкаюсь лбом в ее лоб.

Резкий хлопок заставляет нас вздрогнуть.

— Ну чего, ребят, я вас поздравляю, — заявляет Стас и делает глоток шампанского прямо из горла. — Жаль, что зря старался с этим баннером.

— От шлюхи тоже примите поздравления, — вручает Авроре букет Лера, мы поднимаемся на ноги.

— Ну, я вас предупреждал, что живу со стервой, — замечаю я и тут же получаю от невесты под дых.

— Ребят, простите, — истерически смеется моя девочка, вытирая слезы, — я такая идиотка!

— Не могу с тобой не согласиться, но чтобы ты не нервничала, я давно уже встречаюсь со Стасом. С твоим ментом у меня ничего нет. С тех самых пор, как он встретил тебя!

Аврора снова испепеляет меня взглядом.

— Я просто хотел сделать тебе сюрприз, — объясняю, притягивая ее к себе и вновь целуя в сладкие губы.

— Он тебе удался, — иронизирует Аврора. — Тогда я объявляю перемирие. — Она отстраняется от меня и протягивает руку Лере.

— Ой, девчонки, я сейчас заплачу, — подкалывает Стас и, заваливаясь на нас сверху, продолжает: — У нас есть отличный повод напиться в хлам, товарищи. И я его не упущу…

***

7 лет спустя

Я сижу в вишневом саду и ловлю теплые лучи июльского солнца. Каждое лето мы выбираемся в гости к Тирану, чтобы насладиться нетронутой природой.

— Маааам, Соломон дергает меня за хвостик, — обиженно голосит моя пятилетняя дочь.

— Ян, успокой своего сына, — кричу я через весь сад.

Мой муж и Тиран жарят шашлык и ведут непринужденную беседу. Они нашли общий язык, и я очень этому рада, ведь этот мужчина стал неотъемлемой частью моей новой жизни.

— Он и твой сын тоже, — весело отвечает муж.

— Когда косячит, это твой сын.

Тиран смеется во все горло. Я беру свою принцессу на руки и направляюсь к ним.

— Сол, инч э патахел? [Что случилось?]— ласково спрашивает Тиран у моего сына.

— Бане нранум э вор[Дело в том, что…]… — начинает обиженно оправдываться Соломон.

— Тха, ари мотэс[Мальчик, иди сюда], — подзывает его ближе Тиран. — Аревик[Солнышко], — зовет он Алису.