Под покровом угольной пыли
Шрифт:
Один… Два… Вы медленно поднимаетесь вверх. Три… Не счёт пять, вы откроете глаза и проснётесь. Четыре… Пять…
Пётр Константинович щёлкнул пальцами.
– Откройте глаза. Вы проснулись. Каково ваше нынешнее состояние?
– Пожалуй, я зря на вас «бочку катил». – Шаталов от души потянулся. – Ощущение такое, будто сутки проспал без задних ног. Спасибо, уже за это.
– Ну, а что видели? Что узнали?
– А чего здесь говорить. Сон мне, действительно привиделся. Но ведь это был всего лишь сон, и не более. Как и любое сновидение, он был настолько же реалистичен, на сколь и глуп.
– Поделиться
– Ну, вообще-то, это личное. Но уж коль вы настаиваете, так и быть. – несколько смущаясь, согласился Шаталов. По выражению его лица было понятно, что своими тайнами он делился крайне редко. Однако сейчас, по-видимому случай был исключительным и Сергея просто подмывало на откровенность. – Приснилось мне, будто бы я, это вовсе не я. Как будто бы, я совсем другой человек. Да и жил-то я, там во сне, в совершенно ином времени.
Надо полагать, то были ваши профессиональные хитрости. И прибегаете вы к их помощи в тех самых случаях, когда собираетесь убедить своих клиентов в верности вашей, ранее озвученной теории о переселении душ. Признаться, срабатывают они просто безупречно, полная иллюзия присутствия.
– Если возможно… – несколько поморщившись Пётр Константинович всё же решился прервать не очень-то и приятные его слуху рассуждения. – …Попрошу вас не отвлекаться от подробностей своих сновидений.
– Хорошо-хорошо. Звался я Артёмом Скороходовым. И было мне двадцать два года. Я окончил ремесленное училище и успел отслужить в армии. Ну, а во сне вместе со своими друзьями я прибыл в отдел кадров ТЭЦ-2 устраиваться на работу.
– Имена тех «друзей» вы, случаем, не припомните?
– А как же!.. – усмехнулся майор, успевший вжиться в новую для себя «роль». – …Ведь я с ними был, почитай, с одной улице. Полжизни провели вместе, потому и знал я их, как облупленных.
Сашка Сидоров. Вместо армии, он отсидел два год в тюрьме за хулиганство. Потому и на работу его не очень-то и хотели брать.
Сашка Фролов. Весёлый малый. Он учился со мной в одном классе. Так же как и я, совсем недавно вернулся из стрелкового подразделения.
Юрка Потапов. Этот уже имел «корки» сварщика. Ему было проще. По своей специальности сразу оформился.
Ну, а Генка Баракин прибился к нам за компанию. В армию он не призывался из-за какого-то хронического заболевания кожи. Бросил школу после пятого класса и устроился разнорабочим в соседский овощной магазин. Он всегда мечтал о квалифицированной рабочей специальности, потому и пошёл с нами.
– Сергей Георгиевич. А вы, вообще, когда-нибудь… Быть может, по служебной необходимости, бывали на территории той самой ТЭЦ, о которой рассказываете?
– Упаси боже. Ни разу в жизни и близко к ней не подходил. – встрепенулся Шаталов. – Но, кажется теперь, знаю её как свои пять пальцев. Без особого труда смогу отличить какой-нибудь деаэратор, от бойлера. – и тут сотрудник угрозыска запнулся. Лукаво прищурившись, он обратился к психотерапевту. – Не предложите ли вы мне проверить новые знания, непосредственным посещением той самой станции? Дабы окончательно убедить меня в вашей правоте. – сделав паузу и не дождавшись ответа, он вдруг подытожил. – Нет. Так дёшево меня не купишь. Проверять и убеждаться в чём-либо, я точно не буду. Более того, я абсолютно убеждён в том, что данное сновидение, не имеет ничего общего с окружающей нас действительностью. Те же Фролов, Сидоров, Скороходов – все эти персонажи, не более чем плод моего воображения. А может, и плод ваших манипуляций.
– Вас на работу-то приняли? – не обращая внимания на предубеждения Шаталова, как ни в чем ни бывало, поинтересовался Пётр Константинович.
– Конечно. – улыбнулся Сергей. Спокойствие и невозмутимость врача вернули его к прежней беседе. – Честно говоря, впервые узнал о такой специальности, как расшлаковщик котлов. Считай, самая низшая должность в теплостанционной иерархии. Приняли и меня, и моих друзей.
– Что же было дальше? – на сей раз, психотерапевт надеялся получить ответ на уж давно мучивший его вопрос: что случилось с тем Скороходовым, сорок лет назад попавшим в психоневрологическую больницу.
– Экскурсией провели нас по котельному цеху. Распределили по рабочим сменам. Я попал в одну вахту с Фроловым и Сидоровым. Мы немного освоились и даже успели попрактиковаться в дневной смене. Ну, а вечером… Как всегда, отправились с ребятами в ДК на танцы. Ту-то и вернули вы меня в нынешний девяносто пятый. Обидно даже как-то.
– Не уж-то понравилось?
– Ещё бы! Где ж ещё, как не во сне, возможно вновь ощутить себя молодым и беззаботным. А, кроме того. Скажите: кто в наше смутное и бандитское время, откажется (пусть и виртуально) вернуться в былой Советский Союз? Да ещё и в период начала «хрущёвской оттепели».
Эх! Как же не хватает нам нынче той железобетонной стабильности, послевоенного спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.
– Не знаю, не знаю. – с явным сомнением покачал головой Пётр Константинович. – Боюсь, что найдётся. Причём, в не малом количестве наших граждан, у которых слово «совок» непременно вызовет ассоциации с такими понятиями, как уравниловка; повальный дефицит и жуткие очереди за колбасой и туалетной бумагой.
– Вот только не надо «лечить» мою память какой-то там туалетной бумагой! Подобные басни вы можете рассказывать нынешним малолеткам. – возмутился майор. – В отличие от них, если не хрущёвский период, то, по крайней мере, времена Брежнева и эпоху Великой Державы я точно успел застать. Потому и в курсе того, что было и что стало с моей страной. Да и чего вы все привязались к этой долбаной туалетной бумаге? Будто это и есть мерило всего нашего благополучия.
Если хотите, то я всю жизнь готов задницу свою подтирать газеткой «Правды», нежели жить в бесконечном стрессе и глубоком страхе, как за своё жизнь, так и за будущее своих близких. Ведь если не в подъезде тебя «разденут», то «хату» в твоё отсутствие, уж точно «обнесут». При вашем «совке» убийство человека считалось нонсенсом. Всю городскую милицию готовы были на уши поставить по такому исключительному эпизоду. А нынче «валят» людей на каждом углу, без оглядки и без разбора. В сутки по паре десятков трупов. Тут и сам не знаешь: вернёшься с работы живым или по моргам тебя уже следует искать.