Под покровом угольной пыли
Шрифт:
– А чего, собственно, вы собирались здесь увидеть? – тяжело вздохнув, пояснил начальник котлотурбинного цеха, Ипатов Олег Васильевич. Именно он взялся провести Шаталова по своим владениям. – Пятнадцать лет назад станция выработала не только свой рабочий, но и моральный ресурс. За последние двадцать лет Перестройки, кроме церквей и аквапарков, в городе и области ни черта же не строиться. Всё пораздали, попрадовали, а в результате, лишь пополнились карманы чиновников. Потому, в виду острого дефицита тепловой энергии, закрыв глаза на циркуляры и нормативные акты, мы так и продолжаем её эксплуатировать. Первое время, я и сам был в шоке: сплошные аварии, да разрывы труб. Котлоагрегаты дырявые, как решето. Сплошные подсосы воздуха. Однако, за десять лет работы успел со всем этим безобразим как-то свыкнуться!..
Помещение, выделенное Шаталову, лишь с самой большой натяжкой можно было назвать кабинетом. В действительности, данная комнатка ранее была предназначена под склад шанцевого инструмента, который в срочном порядке перенесли в иное место. В эту пустую и обшарпанную конуру, не имевшую окон, рабочие принесли старый письменный стол, да пару стульев с телефонным аппаратом, времён начала развитого социализма.
«В принципе, и на том спасибо!»
Так называемый кабинет располагался на первом этаже, между входной дверью цеха и раздевалками рабочих. За глухой задней стеной, что-то непрерывно и жутко гудело, рычало и шипело.
– Прошу прощения, за столь дискомфортные условия. Но более приличного помещения (кроме моего личного кабинета), мы здесь точно не подберём. – продолжал оправдываться Ипатов. – В служебные помещения не советую заходить. И вообще, поменьше болтайтесь по рабочим коридорам. Во-первых, это не положено по технике безопасности. А во-вторых, работяги могут вас случайно зацепить. Они у нас простые и легки на нецензурщину. Если вам понадобиться кто-то из персонала, обращайтесь непосредственно к начальнику смены.
Вот. Оставляю вам поимённый список всех сотрудников и телефонный справочник станции.
Если в вкратце, то работает котельный цех по скользящему графику в четыре смены. В каждой из смен имеется дежурный слесарь; четыре машиниста, два оператора мельниц и углеподачи, а так же пара обходчиков. Лишь в дневное время, в цехе трудятся дополнительные бригады сварщиков, слесарей и грузчиков. Плюс уборщицы, дворники и так далее.
«Вот так. Слесари, операторы и грузчики. И никаких вам грёбаных расшлаковщиков. – припомнив своё гипнотическое видение, вдруг усмехнулся Сергей. – А к психотерапевту всё же нужно заехать. Дабы показать тому «кузькину мать».
ЧАСТЬ 5
Шабанов Пётр Ильич.
– Работаю слесарем. На ТЭЦ уже двенадцатый год. О происшествии на золоотвале, конечно, наслышан. Думаю, это Бомжи помёрзли. За окном-то зима. Почитай, все котлы выведены на полную производственную мощность. А у нас, это просто невозможно. А впрочем, мой рабочий день с восьми до пяти. Потому и не могу я судить о том, что происходит на станции в ночное время.
Мельников Игорь Васильевич. Должность: машинист котла.
– Ничего подозрительного не замечал. В смене нас десять человек, все на виду. Люди постоянные, проверенные. Мужики серьёзные, повидали здесь всякое. Но чтоб такое?!..
Литуева Надежда Степановна. Машинист мельниц.
– С детства мертвецов боюсь. Если б что-то и видела, то рассказала. Да меня, вперёд бы на «скорой», с сердечным приступом увезли!..
Недобоенко Вячеслав Ильич. Начальник смены.
– Смена у нас дружная. На любого могу положиться, как на самого себя. Около года назад у Попова сын погиб. Восприняли, как общее горе. Деньги собрали, с похоронами помогли.
За три часа Шаталов успел опросить с десяток котельщиков. Общее впечатление от тех бесед у Сергея осталось несколько двоякое. С одной стороны, благополучный коллектив; трудяги, привыкшие к тяжёлым условиям труда, к горячему производству. Однако чувствовалась в тех откровениях и какая-то скрытая недосказанность, замкнутость, осторожность.
«Ну, не могут люди, отработавшие бок о бок на протяжении семи; десяти; пятнадцати лет – не иметь недоброжелателей, каких-то недругов или коллег, которые просто надоели. Либо тех, кого хотелось бы подсидеть, перещеголять по службе. А здесь тотальная тишь, да гладь и Божья благодать. Все друг друга любят, ценят, уважают, не видят чужих изъянов и ни одного конфликта. И говорят-то они, как-то одинаково, одними и теми же словами, будто под копирку.
А впрочем, столько лет вместе, и в таком тесном коллективе из восьми-десяти человек. Тут хочешь, не хочешь, а и мыслить начнёшь, как и все. – размышляя в подобном ключе, майора вдруг сообразил в чём мог быть подвох. – А ведь все, мною опрошенные слесаря и машинисты, покидая этот кабинет, наверняка общались меж собой, обсуждая с остальными (в том числе и с ещё не опрошенными) заданные им вопросы. И вообще, котельщики могли получать чёткие указания, как им необходимо вести себя в беседе с сотрудником угрозыска. Эх, ты! Старый осёл. – ругал себя Шаталов. – Дабы подтвердить или опровергнуть данное предположение, мне нужен рабочий из ночной смены. То есть тот, который отдыхал днём и естественно, ещё не был в курсе последних событий. Тот, которого не предупредили и не успели науськать на верный тон!»
Глянув на часы, Шаталов понял, что уже опоздал. Без четверти восемь. А это означало лишь то, что новая смена успела переодеться и подняться в цех на пересменку.
«А может, ещё и успею. Чем чёрт не шутит. Возможно, остался ещё кто-то на этаже или в раздевалке…» – с этими мыслями и ринулся Сергей в рабочий коридор.
Ему повезло. В своих рисковых предположениях Шаталов вовсе не ошибся. Навстречу Сергею в цех вбежал молодой парнишка, с улыбкой на лице и едва уловимым запахом перегара. Обогнув майора, парень уж было собирался скрыться за дверью раздевалки. Однако Сергей Георгиевич успел ухватить опоздавшего за рукав.
– А ну, зайди. – ловко преградив молодому человеку дорогу, майор настойчиво подтолкнул паренька к двери своему кабинету.
Молодой человек, очевидно привыкший к подчинению, опустив голову проследовал туда, куда и указывал ему Шаталов. Улыбка с его лица тотчас исчезла, зато появилась бледность и нервное подёргивание веком.
– Давай, рассказывай. Кто ты такой, и кем здесь работаешь? – усадив парнишку на свободный стул, Сергей Георгиевич приступил к стандартному опросу.
– Волков… Николай… Обходчик…
– Чем занимаешься? Имею в виду твои должностные обязанности?
– Котлы обхожу, параметры снимаю. Иногда помогаю слесарю или машинистам. Основная моя обязанность – это расшлаковка котлов. Раньше моя должность, так и называлась: расшлаковщик.
Услышав знакомое слово, Шаталов придвинул свой стул ближе.
– И как часто ты выходишь на смену поддатым?
– Я вовсе не пил! – возмутился Николай и тут же отклонился на спинку стула, тем самым увеличив расстояние до майора. Видимо, он понадеялся на то, что теперь его «выхлоп» будет для Сергея и вовсе неуловим.