Под покровом угольной пыли
Шрифт:
Из состояния некой отрешённости майора вывел внезапный телефонный звонок. На проводе был Жителев, директор ТЭЦ. Очевидно, Ипатов уже успел ему «настучать», исполнив свою прежнюю угрозу.
– Сергей Георгиевич, что же вы меня так подводите? По-моему, мы договаривались с вами о том, что я разрешу вам проводить своё расследование при одном условии. Если вы не будете понапрасну отрывать людей от работы. А, кроме того, в нашем договоре не было и речи о «штурме» котельной и захвате рабочих в заложники. Быть может, мне следует уточнить ваши полномочия у ныне действующего начальника УВД?
– Виктор Николаевич, не беспокойтесь. Буквально через пол часика все ваши люди будут отпущены по домам. Более того, я полностью уберу опергруппу с объекта. Мне осталось допросить лишь одного человека!.. – с директором станции Шаталов предпочёл не спорить. Иначе, можно было лишиться и того, что он ныне имел. Да и если положить руку на сердце, сейчас он прибывал на ТЭЦ уже без каких-либо санкций и распоряжений. Можно сказать: по собственной инициативе. А любая инициатива, тем более в правоохранительных органах, чревата серьёзным наказанием.
– Уж вы, Сергей Георгиевич, поторопитесь. – подытожил Жителев.
Тем самым «одним человеком», о котором только что обмолвился Сергей в телефонном разговоре с директором станции, являлся ни кто иной, как начальник ночной смены Александр Сидоров.
Для майора уж давно было понятно, что сегодняшняя «операция», на которую он возлагал определённые надежды, давно и с треском провалена. Увы, но ничего он так и не сумел добиться от упёртых работяг. Он им попросту проиграл. Потому и держать людей в раздевалке, как и своих сотрудников, не имело уже никакого смысла.
Да, оставался недопрошенным ещё один сотрудник, о котором Шаталов «знал» многое и который отработал на данном предприятии более сорока лет. Наверняка он был посвящён во внутреннюю цеховую ситуацию получше кого бы то ни было. Ещё не поздно было «раскрутить» Сидорова на откровенный и доверительный разговор, авось и «наскребёт» Сергей хоть что-то, с чем не стыдно будет показаться на вечернее совещание сводной оперативной группы. Однако этим своим последним допросом, майор уж вовсе не рассчитывал отыграть ситуацию в свою пользу, скорее он надеялся на некий «гол престижа» на фоне общего поражения с разгромным счётом.
– Надо полагать, ты предпочёл оставить меня на закуску? Дескать, если с остальными у тебя ни черта не выгорит, то уж на этого, бывшего уголовника я всех своих собак и свешаю. – будто читая мысли майора, сходу поинтересовался Сидоров. – Только ты, гражданин начальник, шибко не обольщайся. На простой «понт» ты меня не возьмёшь. В своё время, хорошую школу мне пришлось пройти по данному предмету.
– Да тут, похоже, не школа, а целый университет. Мне такого, уж точно не расколоть. Прям, профессор. – присвистнул Шаталов. После чего, цинично добавил. – Да, кому ты на хер тут нужен, с твоим-то малолетским зековским багажом и примитивной феней?
– Чего же тогда всех отпустил и лишь меня одного оставил? А впрочем, можешь не отвечать. Я и сам знаю: почему. У меня же судимость. Значит, замаран и неблагонадёжен. Потому, если где-то, что-то случилось, первым делом подтягивают Сидорова.
– Да, успокойся ты, Сидоров. Никто «колоть» тебя здесь не собирается. – майор предпочёл прервать гневный и предвзятый тон начальника ночной смены. – Между прочим, вместе с твоими подчинёнными, я распустил и всех своих. Тебя же оставил лишь для того, чтоб мы могли с тобой спокойно поговорить по душам, один на один.
– Знаю я, чем подобные разговоры с операми обычно заканчиваются. – пробурчал Сидоров. Однако на свободный стул, он всё же присел. Под его весом та деревянная конструкция неистово заскрипела. Казалось ещё чуть-чуть и от подобной нагрузки стул рассыплется на мелкие составляющие.
– Один общий знакомый у нас с тобой имеется. – как бы мимоходом подметил Шаталов.
– Имеешь в виду, кого-то из своих «ссученных»?
– Нет. Я говорю сейчас об Артёме Скороходове. Слыхал о таком?
– Не тренди, начальник. – искренне рассмеялся в ответ Сидоров. – Когда Тёмка погиб, ты и под стол пешком ещё не ходил. Тоже мне: нашёл, мля, знакомого.
Шаталов мысленно ругнул себя за поспешность и непродуманность в своих высказываниях. При этом он всё же попытался достойно выйти из неудачно сложившейся для него ситуации.
– Конечно, я значительно моложе вашей былой компании. И всё же, очень хорошо помню: как дядю Артёма, так и тебя дядя Саша. Помню я и ваших друзей. Фролова, Юрку Потапов. Потому как жили вы все, считай, по соседству. Тот же Артём на Байкальской. Ну, а я через огород, на улице Озеро Хасан. – опасаясь того, что Сидоров может начать расспрашивать его о чём-то ещё, связанном с былыми временами и теми самыми улицами, Шаталов поспешил дополнить. – Я даже помню ваши взрослые разговоры и твоё, дядь Саша, дворовое прозвище. Слон, если не ошибаюсь. Ведь вы, гражданин Сидоров, по причине своей юношеской неуклюжести, многим дамам на танцах ноги по отдавили.
Судя по багровому от злости лицу, данная подробность начальнику смены по вкусу вовсе не пришлась. Однако необходимый эффект, она на него всё же произвела. Потому как стал он в последующем разговоре с Шаталовым более миролюбив и благодушен.
– Нашёл чего вспомнить, когда же это было? Почти сорок лет прошло с той поры. Многое подзабылось. Я вообще, не имею ни малейшего представления, о чём мы можем с тобой говорить и на какие темы.
– Да, собственно, я и не собираюсь ворошить былое. Лишь хотел попросить тебя, дядь Саша, помочь мне по старой памяти кое в чём разобраться. – Шаталов заговорил с Сидоровым, чуть ли не по-приятельски или по-родственному, намереваясь перевести диалог в удобное для него русло.
В ту же самую секунду, как назло и совсем некстати, зазвонил телефон.
«Твою же мать. Ведь разговор почти наладился.» – вздохнул Сергей и, смирившись с данностью, поднял трубку.
– Шаталов!.. – тотчас услышал он в трубке. – …Ты людей отпустил?
На противоположном конце провода, был непосредственный начальник майора. Голос полковника, Шаталов узнал бы из тысячи, потому как слышал он его чуть ли не ежедневно на протяжении последних десяти лет. Сергею было понятно, что командир уже в курсе его нынешних «манёвров». Знал он и о том, что предстоящий разговор обещает быть суровым и малоприятным.