Под прикрытием

Зеленин Сергей

К слову сказать, я не сколько не наглел и обалденного вояку из себя не корчил – по большей части делая акцент на мелкие «бытовые» подробности военной жизни. Фролу Изотовичу, это ужасно понравилось! Он сам, войдя в азарт, перестал донимать меня рассказами о том, как стрелял в спины офицеров – поднимающих их полк в атаку во время Июньского наступления и, сам вспомнил великое множество «солдатских хитростей».

– Товарищ Анисимов, – внезапно меня торкнуло гениальной идеей, - а почему бы тебе не написать про это книжку?

–

Зачем? – удивился тот.

– Как это, «зачем»?! Аполитично рассуждаете, товарищ! Впереди ещё не одна война с мировой буржуазией - молодые красноармейцы должны знать все премудрости старых бывалых солдат, которые помогут им выжить и победить.

Вижу, это показалось тому очень заманчивым предложением, хотя несколько смущаясь он признался:

– Хм… Гкхм… Да я и, писать то… Толком не умею!

Понятно: с тремя классами - редко кто становится писателем. Разве, если классиком объявят – как Максима Горького…

– Неужели, у тебя – как у главы волостного Совета, председателя волостной партячейки, - делаю как можно более выпуклые глаза, - уж и, секретарши с пишущей машинкой нет?!

– Ну, почему «нет», - он скромненько так, отвёл глаза в сторону, - есть! Секретарша есть и пишущая машинка при ней.

Мне уже «доложили», что с секретаршей из дворянок - привезённой им в голодном восемнадцатом году вместе с «машинкой» из самого Нижнего, местная власть «гуляет». Что ужасно не нравится его законной – ещё «дореволюционной» супруге, нажившей с Фролом Изотовичем троих детей. Как бы не половина всех местных новостей, про эту «Санту-Барбару»!

– Ну, так диктуй ей, что мне сейчас рассказал - а я потом литературно обработаю и, вместе пошлём в какое-нибудь издательство.

Я, несколько заговорщически подмигнул:

– Вся слава тебе – как автору, а гонорар – пополам… Всё «по-честноку»! Ну так как, Фрол Изотович?

Вижу – «загорелся», но ответил уклончиво – мол, подумать надо. Напоследок спросил - умею ли я ремонтировать автомобиль. После, такого же - уклончивого ответа: мол «посмотреть надо, что там за лохматина», председатель местного Сельсовета… Извиняюсь – Волисполкома, пожелал мне скорейшего выздоровления и попрощавшись удалился, пыхтя недокуренной «козьей ножкой».

Немного отдохнул: после товарища Анисимова - «посетителей» не было весь день! Распугал он их, как крупная щука - распугивает всякую мелочь в какой-нибудь луже…

***

Не обошли меня своим вниманием и правоохранительные органы в лице самого Начальника волостного (районного) управления милиции НКВД⁷– какого-то там «уполномоченного», товарища Каца Абрама Израилевича.

Тоже блин – надымил куревом, хоть топор вешай и бей им товарища Каца по его кудрявой головёшке - что мне очень хотелось проделать!

Если товарищ Анисимов был похож на слегка приблатнённого лысого биндюжника - волей судеб усевшегося в кресло председателя колхоза и, до сих пор этот факт в полной мере не осознавший, то товарищ

Кац был похож…

Просто на еврея, одетого в видавшую виды кожаную куртку!

Хотя глава местных милиционеров всем по ушам трёт про своё трудное детство в семье простого еврейского сапожника, его прежние дружки успели сболтнуть - что он был родом из достаточно обеспеченной семьи, владеющей ломбардом и десятков мелких лавок в каком-то восточнопольском местечке.

Как он здесь очутился?

Необъяснимый ничем вменяемым, акт властей Империи - при Великом отступлении из Польши в 1915 году, насильно выселивших евреев из «Черты оседлости» и расселивших их по всей России! Озлобленные и находящиеся буквально на грани выживания, они после Октября первыми шли в Красную Гвардию и ВЧК: во-первых, чтоб элементарно выжить среди чужого для них народа, а во-вторых - чтоб элементарно отомстить… Ведь, при выселении – а делали это по большей части казаки, с ними не церемонились! При малейшем подозрении в шпионаже в пользу Германии, евреев вешали без всякого суда и следствия. А при «эвакуации», множество их стариков и детей умерло в дороге от болезней и голода. Про утраченное имущество - за которое любой еврей удавится, я уже не говорю.

Многое в истории Российской Гражданской войны становится понятным, если знать влияние этого «еврейского» фактора - в частности пресловутое «расказачивание».

К великому сожалению, абсолютным большинством жертв их мести - были люди, никаким боком непричастные к их еврейским бедам.

И, этот по рассказам – из таких же!

Правда после того «восстания», Кац в значительной мере поубавил свою прыть, ну а потом и вовсе «остепенился» - женившись на дочери местного предводителя дворянства. Бывшего, разумеется…

Что самое поразительно, чему больше всего удивляются местные - так у них совет да любовь! Меня это впрочем, нисколько не удивляет: надо отдать им должное - у евреев отношение к женщинам довольно почтительное и, слабому полу это не может не нравиться.

К Абраму Израилевичу, у меня с первого взгляда появилась стойкая антипатия!

Ко мне он явился не один - а с двумя другими товарищами в форме и, его визит сразу стал напоминать то - ли арест, то ли просто – задержание. Мой названый отец забеспокоился было, но совершенно напрасно: всего лишь опрос в связи с моим «ограблением», хотя вроде - никто из нас заявление не писал.

Опять же понятно: так же как и остальных визитёров - главу местного НКВД дрючит дефицит общения в сельской местности…

Но мент он и, в Африке - мент!

Просто так зайти и поболтать, он не может – обязательно надо со своими дешёвыми «спецэффектами».

Освоившись в доме, после всех положенных при проведении подобных мероприятий «официальных церемоний», главный ульяновский мент спрашивает:

– Расскажите, товарищ Свешников, как Вас ранили белополяки.

Не иначе - «ловит», Алан Пинкертон, чёртов!