Под сенью клинка

Гыррр Макарка И.

Те очень немногие кровососы, которым разрешалось работать наглядными пособиями в лечебницах при Академии, вели себя смирно, находились под неусыпным надзором, работой своей дорожили, и больше всего боялись, что кто-нибудь обвинит их в покушении на человеческое горло, давая при этом безнаказанно резать и рассматривать своё собственное. На северо-западе, во владениях Земериула, люди давно свыклись с опасным соседством, и обстановка не ухудшилась, но и не улучшилась. Плохо обстояли дела в дальних поселениях на северных и восточных границах — именно там, где требовалась постоянная защита от нечисти. Вроде бы количество поселений на окраинах даже увеличивалось, вроде бы охрана крылатых тварей была достаточно надёжна, но…

Вампиры брали власть

в свои руки. Нет. Они не пили кровь — заклятье работало исправно. Только само собой получалось, что главой посёлка, заставы, деревни, старостой — выбирали вечноживущего. Казалось бы, чего страшного? Он и сильнее, и выносливее. И что плохого в том, что, угнездившись на месте, бывший кровосос ставил начальником стражи собрата? А тот уже набирал своих — не проходило и полугода, как люди начинали чувствовать себя скотом в загоне, окружённом волками. Не важно, что вампиры питались только кровью животных и приговорённых преступников — сознание того, что в любую минуту в твою шею могут вонзиться клыки, доводила людей до умопомрачения. Староста-вампир следил за порядком лучше, чем староста-человек. Подати платились вовремя, улицы, подъездные дороги и тын содержались в образцовом порядке, но мало кто за пределами посёлка или деревни знал, чего это стоило жителям. За недоимки запросто могли признать преступником и приговорить к уничтожению. На работы по благоустройству выгоняли скопом. В случае отказа долг за невыполненную работу приплюсовывался к подати. Мог и ребёнок пропасть. Нет. И до появления вампиров дети пропадали. Ушёл в лес и не вернулся, упал в колодец, утонул… С появлением вампиров ближайшие леса очистились от агрессивной нежити и волков, а дети всё равно пропадали. Дисциплина и присмотр за рекой или колодцем усиливались, а дети пропадали. И не просто пропадали, а в тех семьях, которые смели роптать или пытались что-то изменить. Попытки поселить рядом с людьми и вампирами оборотней наталкивались на глухое сопротивление — двуликим не требовалась защита, а подряжаться в охранники к людям они не желали. Кто желал — давно подался в службу безопасности, и так едва ли не у каждого третьего вампирьего поселения находился агент.

Князь Земериул заверял Дерека в полной лояльности своих подданных к людям и платил в казну такие налоги, каких никак нельзя было ожидать от тех захудалых деревенек и застав, что были определены под совместное жительство людей и кровососов. Казначей налоги принимал исправно. Но так смотрел при этом на своего владыку, что у Дерека сразу же находилась куча неотложных дел.

Владыка тянул время. Несмотря на постоянные напоминания советников. Несмотря сдвинутые брови и откровенно осуждающий взгляд Ильма — а может быть именно поэтому. Даже позавчера он ещё раздумывал. Всё-таки порядок и дисциплина у крылатых тварей были на высоте. Всё-таки он обещал вампирам свою поддержку. Но рано или поздно терпение людей иссякнет, и равновесие рухнет. Не надо быть умнее делианга, чтобы понять это.

Поэтому Дерек в сопровождении Хельма и Релдара — одного из придворных магов — отправился в Хоржеш, желая лично оценить обстановку и принять решение на месте. Уж больно неправдоподобно бодрыми были доклады проверяющих, и сплошь хвалебными — донесения Хоржешского князя о взаимоотношениях с вампирами. Ильм чуть искривил губы в усмешке, и, приложив руку к груди, сообщил, что не оставит владыку в столь опасном и столь долго ожидаемом путешествии. Скорее всего. Может быть. Но лучше, если его присутствие не будет заметно. Всю дорогу Дерек мучительно прислушивался к себе, пытаясь понять — прячется ли меч внутри или находится в ножнах, и была ли рука, церемонно приложенная к груди, намёком. Он чувствовал себя гораздо спокойнее, когда видел казначея — в этом случае было точно известно, где клинок. По официальной же версии господин Хант отправился налаживать торговые отношения с одним из подгорных секторов.

Князь в Хоржеше подобострастно кланялся владыке, устроив роскошный бал в его честь и успев отправить гонцов в ближайшие поселения. Но на присутствовавшего на балу представителя вампиров он смотрел лишь чуть менее подобострастно. Владыка уедет — кровосос останется.

До намеченной деревни, затерянной в лесах восточных окраин, добирались из Хоржеша верхом — магу, которого Дерек взял с собой, только предстояло наладить туда телепортацию. Число жителей в деревне увеличивалось — отнюдь не за счёт людей — и через три-четыре года она могла претендовать на статус города, пусть пока и крошечного.

К полудню доехали до развилки. Дальше на восток тракт уходил в болотистую непролазную топь, где полудикие племена оборотней добывали торф для империи. Дорога в деревню поворачивала на север. Незаметно исчезли привычные звуки леса: пение птиц, хруст веток под ногами. И воя волков, сопровождавшего весь день, не слышно. Только деревья всё такие же. И цокот копыт по брусчатке. Дорога удивила… В отличие от тракта — мощёная тёсаным камнем, ухоженная. Щели тщательно засыпаны песком.

Ближе к деревне начались сады. Люди, работавшие в них, с удивлением и опаской провожали взглядами всадников на хороших лошадях — не стал Дерек скрывать ни богатой одежды, ни дорогой сбруи. Как ни наряжай в лохмотья породистого жеребца, хуже он от этого не станет.

И всю дорогу от Хоржеша владыке мерещился внимательный и тревожный взгляд в спину. Несколько раз останавливались, таились за поворотом дороги, несколько раз съезжали с тракта в придорожные кусты, но соглядатая так и не увидели. Ингур прочесал лес вдоль дороги и тоже ничего не обнаружил и не вынюхал. Сейчас же взгляд пропал. Или затерялся среди таких же заинтересованных и настороженных. Спросить бы Ильма, да… владыка никогда не обращался к мечу, когда не видел его. А господин Хант принимать человеческий облик не считал правильным. И, что хуже всего, Дерек вовсе не был уверен, что взгляд в спину — это не взгляд его оружия.

У ворот их ждали. Староста — высокий, плечистый, моложавый, чуть прикрытый от осеннего солнца длинным плащом с капюшоном — низко поклонился, любезно и витиевато осведомившись, кто такие и каким ветром занесло столь важных господ в их захолустье, не забывая при этом извиняться, оправдываться государственной необходимостью и беспрерывно кланяться. На вышках — охрана в полном доспехе. Маг — старый, подслеповатый дед в некоем подобии кресла, — сидел на крыльце центральной избы.

Дерек спешился, отпустил повод — без присмотра коня не оставят.

— К чему вопросы? Веди — показывай, что приготовил.

— А почему владыка решил, что мы заранее знали о его визите?

— Хочешь, чтобы я усомнился в умственных способностях вечноживущих?

Староста оглянулся на мага, разодетого как на ярмарку, вспомнил, как два стражника вытаскивали того из хаты, а он всё голосил, что не предстанет перед владыкой в драном хрунье, что ещё помнит позапрошлый приход, что знаком лично с владыкой, и что тот его обязательно узнает.

Дерек специально выбрал самую отдалённую деревню — чем дальше от столицы, тем сильнее местная власть, а нарушений всегда больше. На первый взгляд всё было хорошо — чисто, аккуратно, крыши на избах перекрыты новой соломой, бабы в приличной, хоть и старой одежде. Ну так кто же в поле или сад, на пастбище или в лес по дрова-грибы, ходит в обновках?

— Хорошо, — владыка потянулся, разминая затёкшие мышцы. — Куда определишь на постой, староста?

— Вы рассчитываете задержаться надолго? — взгляд старосты нехорошо блеснул из-под капюшона, а верхняя губа чуть приподнялась.

— Клыкастый, ты обнаглел. Какое тебе дело?

— Мой дом всегда к вашим услугам, владыка, — склонился вампир в поклоне. — Семья переберётся на выселок, я останусь у своего помощника. Известить ли нашего князя о вашем визите?

— В этом нет необходимости. Я приехал поохотиться,, отдохнуть от дел.