Под шапкой-невидимкой
Шрифт:
Наверху, по берегу, бродят звери, а внизу, по дну, никто не ходит. Разве что рак проползёт.
Наверху листья кувшинок широкие, как ладошки, а под водой они свёрнуты в зелёные кульки. Растут на дне губки-бодяги, — таких никогда не увидишь на земле.
А вот голубую стрекозу-лютку, ту, что всегда кружится у воды, можно встретить и под водой. Там она несёт яйца.
Сверху в воде отражаются облака и деревья, а снизу, в подводном небе, отражаются рыбы, если поднимутся к самой поверхности. Как в зеркале отражаются, если, конечно, зеркало это гладкое и не изломано ветром.
Опускаясь под воду, всё
ПОДВОДНЫЕ ГЛАЗА
Охотник у всех на глазах. Идёт по лесу — следят за ним лесные глаза, идёт по полю — следят полевые. И все: и жители леса, и обитатели поля — видят в нём врага. Привыкли, что приходит он к ним только затем, чтобы убить или поймать. И рады бы не бояться, да шкура дорога, своё перо ближе к телу.
Но под воду охотник пришёл недавно, для подводных жителей он ещё в диковинку. Они к нему ещё только присматриваются.
Помню, первый раз я плыл под водой.
Лягушка, которая только что в ужасе плюхнулась в воду от меня надводного, спокойно сидела на дне и бесстрашно глазела на меня подводного. Под водой ведь охотник совсем не тот: не топает, движется осторожно. Вдруг он под водой стал добрей и свою привычку убивать вместе с одеждой оставил на берегу?
Среди мутных водорослей заметил я блестящий зелёный глаз. За мной пристально следила щука. Я проплыл, а она равнодушно... зевнула!
Замелькали искорки — красные глаза плотвиц. Полосатые окуни смотрели во все свои золотые глаза. Из-под коряги высунулся мутно-пятнистый налим. Он тоже первый раз видел человека и не знал, бояться его или нет.
Пугливый рак выпятил глаза на стебельках и стал ими водить из стороны в сторону. Ущипнуть или спрятаться?
И даже маленький тритон повернул ко мне свою маленькую головку: кто это тут пузыри пускает?
Все на меня смотрели и, наверное, соображали: остаться или удрать? Решили остаться. И даже позволили себя сфотографировать.
Недавно я опять побывал в лесном озерке. Рыбы ошалело шарахнулись в глубину, лягушки зарылись в ил, а раки и налимы забились под корягу. Кто-то уже успел побывать тут с подводным ружьём. Кто-то уже принёс сюда на остроге страх...
Вот и подводные жители научились бояться охотника. Как лесные и полевые. Как степные и горные.
Узнали и они, что такое «ни плавничка, ни чешуйки»!
ВАЖНЫЙ ЗВЕРЬ
Омут чёрный, дна не видно, берег круто спускается в глубину. И весь он какой-то бурый, мохнатый — как войлок. И тоже тёмный.
И только в одном месте цепочка ярко-жёлтых пятен — как освещённые иллюминаторы на борту парохода. Тут кто-то живёт!
Жёлтые пятна — это кучки песка.
Над ними темнеют норы. Вот из золотой норы вываливается серебряный зверь — как воздушный пузырь, как ком живой ртути!
У зверя тупая мордочка морской свинки, голый хвост крысы и чёрные утиные лапки.
Плывёт он вразвалку и вперевалку — как ленивый байбак. Это ондатра.
На берегу у неё столовая — груды раковин-беззубок, похожих на осколки битых тарелок из перламутра.
Вот какой важный зверь: сам серебряный, нора золотая, посуда — перламутровая!
ЛИНЬ
Пескарь по песчаному дну ползает. Голавль — головастый. Краснопёрка — с красными плавничками-пёрышками. Ну, а вьюн — и взаправду вьюн.
И всем понятно, почему их так называют.
А вот почему линь — линь?
Верховка — понятно, колюшка — ясно, усач — проще простого. А что такое линь?
Но не зря говорят, что лучше раз увидеть, чем десять раз услышать. Как увидел линя, всё сразу понял. Постучал он по земле жирным хвостом и прямо на глазах стал... линять!
Был в воде как из бронзы литой, стал на берегу как мокрая промокашка. Весь в подтёках и пятнах. Слизь на нём затвердела, зашелушилась, стала лохмотьями отпадать.
Облез линь. Полинял линь. Потому он и линь!
ПУСТОТА
Среди водорослевых гущ рои рыбьих мальков. Там, где в воде от берега тень, а мальков освещает солнце, они светятся.
Сквозь сияющее мальковое облачко солидно и не спеша проплывает окунь. Мальки почтительно расступаются. Так, наверное, самолёт пролетает сквозь стаю удивлённых ласточек.
Окунь вошёл в рой, и вокруг него мгновенно возникла пустота. Это особая пустота: пустота хищника, пустота страха. Даже окружённый множеством живых существ, хищник всегда висит в пустоте. Она обволакивает его со всех сторон, она движется вместе с ним, она неотступна, как тень.
Окунь идёт, а мальки раздвигаются перед ним и смыкаются позади. Поворачивает окунь — поворачивается пустота. Невидимая сила расталкивает рыбёшек и держит их за какой-то невидимой, но ощутимой чертой.
Прошёл окунь сквозь частый рой, а никого не задел. Перед ним расступились, его пропустили и занялись своим делом, будто ничего не случилось! Будто и не было тут никакого окуня. Опять все беспечно толкутся у солнечного луча, как снежинки вокруг фонаря.