Под шепчущей дверью
Шрифт:
Ну… нет. Не спал. Но у него не было на это времени. Он был слишком занят, стараясь понять смысл этой бессмыслицы. Ему не пришла в голову мысль о том, что надо бы поспать, даже когда все стало как в тумане и он оказался на собственных похоронах. А затем объявилась Мэй и притащила его сюда. Так что нет. Он не спал.
– Мне было чем заняться.
– Разумеется. Вы устали?
Он не устал, и это было странно. Он должен был вымотаться. Учитывая все случившееся, он должен чувствовать себя выжатым лимоном и двигаться вяло. Но он никогда еще не был таким бодрым.
– Нет, –
– Вы мертвы, – напомнил Хьюго. – Думаю, отныне сон будет казаться вам самой незначительной из ваших проблем. За все годы работы перевозчиком я не встречал спящего призрака. Это было бы чем-то новеньким. Но, думаю, вы можете попробовать. Расскажете потом, что у вас получилось.
– А что же тогда мне полагается делать? – вопросил Уоллес. – Стоять здесь и ждать, когда вы проснетесь?
– Можно и так, – ответил Хьюго. – Но можно ждать этого в более подходящем месте.
Уоллес смотрел сердито:
– Не смешно.
– Вы можете заниматься, чем хотите, при условии, что не покинете территорию чайной лавки. Мне бы не хотелось снова бегать за вами.
– Чем захочу?
– Конечно.
И впервые с тех пор, как он очутился в чайной лавке, Уоллес улыбнулся.
– Мэй.
– Пшел.
– Мэй.
– К-рый час?
– Мэй. Мэй. Мэй.
Она села на кровати с одеялом вокруг талии. На ней была безразмерная майка с изображением Фридриха Ницше. Покачав головой взад-вперед, она остановила взгляд на Уоллесе, переминающемся с ноги на ногу в углу комнаты.
– Что? В чем дело? Что не так? На нас напали?
– Нет. Что вы делаете?
Она вытаращилась на него:
– Пытаюсь поспать.
– Правда? Ну и как, получается?
– Не слишком.
– А вы знаете, что я больше не могу спать?
– Да, – медленно проговорила она.
Он кивнул:
– Ну тогда ладно. – Потом развернулся и прошел сквозь стену.
– Оооооох! – простонал он громко, как только мог. – Ооооооооооох! – Он ходил взад-вперед по коридору нижнего этажа, слегка озадаченный тем, что, похоже, не может заставить свои ноги громко топать, как бы ни старался. Он пытался колотить руками в стены, но почти что выпадал наружу. И потому издавал обычные для привидений звуки, коих наслышался, смотря фильмы ужасов. Ему очень не хватало цепей, чтобы бряцать ими.
– Я мееееертв. Мееееееееертв! Горе мнеееее.
– Не заткнулся бы ты? – крикнула из своей комнаты Мэй.
– Заставьте меня! – прорычал в ответ Уоллес и удвоил усилия. Он продолжал в том же духе еще шестнадцать минут, пока на его голову не опустилась трость.
– Ой! – вскрикнул он, потирая макушку. Развернувшись, он увидел стоящего перед ним и хмурящего брови Нельсона. – За что?
– Будешь вести себя прилично? А не то я могу повторить.
Уоллес потянулся к трости Нельсона, намереваясь забрать ее и выбросить, но у него
Уоллес вытаращенными глазами оглядел пустую чайную лавку.
– Хм, – произнес он. – Алло? Где… куда вы подевались?
– Бу, – шепнул ему на ухо чей-то голос. Уоллес не то чтобы закричал, но взвизгнул. И чуть было не упал, разворачиваясь. Нельсон стоял за ним, выгнув кустистые седые брови.
– Как вы это сделали?
– Я призрак, – сухо ответил Нельсон. – И способен практически на все. – Он сделал вид, что снова замахнулся тростью на Уоллеса. Уоллес попятился. – Так-то лучше. Завязывай с этой дребеденью. Может, тебе здесь и не нравится, но это не повод для того, чтобы мучить нас. Или заткнись, или иди за мной.
– А почему это я должен куда-то с вами идти?
– О, не знаю, – сухо ответил Нельсон. – Может, потому что кроме тебя я здесь единственный призрак человека? А может, потому что я умер гораздо раньше тебя и мне известно куда больше, чем тебе? А может, еще и потому что я тоже не сплю и мне приятно скоротать время в твоей компании? Выбери что-нибудь одно, парень, или не выбирай ничего, но только прекрати свое инфернальное безобразие, пока я снова не огрел тебя тростью.
– А с какой стати вам помогать мне?
Брови Нельсона взлетели к линии волос.
– Думаешь, все дело в тебе? – презрительно фыркнул он. – Черта с два. Я помогаю своему внуку. И не смей забывать об этом. – И с этими словами он прошел мимо Уоллеса и зашаркал по коридору в переднюю часть дома, уши тапочек-кроликов взлетали и падали. – Помогать ему, – пробормотал он. – Пфф.
Уоллес смотрел ему вслед. Он предпочел бы не двигаться с места, но перспектива удара тростью казалась малоприятной. И он поспешил за стариком.
Нельсон с ворчанием опустился в кресло перед горящим камином. Аполлон лежал на боку рядом, его грудь медленно вздымалась и опускалась. Кто-то подмел стекло разбившейся лампочки и приглушил светильники.
– Сядь на стул, – сказал Нельсон, не глядя на него.
Уоллес вздохнул, но сделал, как было велено.
По крайней мере попытался.
Он подошел к ближайшему столику и потянулся к одному из перевернутых стульев. И нахмурился, когда его рука прошла сквозь ножку. Он, пыхтя носом, повторил попытку, но результат оказался тем же. Он попытался сделать это еще раз. И еще. И еще.
Уоллес слышал, как смеется Нельсон, но не обращал на это внимания. Если у Нельсона получается сидеть в кресле, значит, Уоллес тоже способен на такое. Нужно только понять, как это можно осуществить.
Спустя какое-то время он почувствовал еще большее раздражение оттого, что так и не смог ухватить стул.
– Принятие.
– Что?
– Ты признал, что мертв, – сказал Нельсон. – По крайней мере, чуть-чуть. И потому считаешь, что не можешь взаимодействовать с материальным миром. Твой мозг играет с тобой дурные шутки.