Под созвездием Южного Креста
Шрифт:
— Значит, ты больше по нему скучала, чем думала? — пробормотал Берн, глядя на залитое слезами прелестное личико.
— Конечно, скучала. — Ее голос дрожал, она тщетно пыталась справиться с волнением. — Он же мой брат! И лучший друг.
Берн прочел это в ее глазах.
Едва Тони спрыгнула на землю, Керри уже был рядом, протянул к ней руки, схватил в объятия и крепко прижал к себе.
— Тони, Тони, как я рад тебя видеть! — Он слегка отстранил ее. — Ты стала еще красивее.
— Ты тоже. — Она рассмеялась. — Вылитый папа. Как
— Мне тоже, куколка. — Он назвал сестру детским прозвищем и, продолжая обнимать ее за талию, повернулся к Берну. — Спасибо большое, Берн, что привез Тони домой. Я очень благодарен.
Тот пожал плечами.
— Пустяки. Мне самому было приятно. Тони обратила к нему сияющее лицо, отвела назад прядь длинных волос.
— Оставайся, выпей с нами кофе, хорошо?
— Я бы с удовольствием, — легко отозвался Берн и сам удивился своему неожиданному движению: он нежно убрал локон с ее влажной щеки, — но ко мне сегодня прилетит клиент. Хочет выбрать пару пони для поло.
— Ну, лучших пони, чем у тебя, он нигде не найдет, — заявил Керри. — Договорились насчет выходных? — Он перевел взгляд с сестры на друга.
— Конечно, — непринужденным тоном отозвался Берн. — Я предупредил Тони. Всего будет человек двадцать. Тони справится. Она стала такая шикарная, держится превосходно.
— Похожа на супермодель, — усмехнулся Керри, окинув одобрительным взглядом стройную фигурку сестры. На ней была летняя розовая рубашка и облегающие розовые джинсы с фигурным поясом — вид потрясающий! — Уехала и приобрела акцент. Не знаю, как это воспримут местные.
— Побуду несколько дней дома, и акцент исчезнет, — пообещала Тони. — Я позвоню твоей матери, Берн, поблагодарю.
Тот кивнул.
— Она будет рада.
Его слова ни на минуту не ввели Тони в заблуждение. Соня Бирсфорд всегда недолюбливала Зоэ. Несколько раз она даже поддалась искушению и высказала свое неодобрение вслух. Тони понимала: большинство знакомых считают, что и она пошла по стопам матери. Дурная наследственность. Несправедливо, конечно, но факт оставался фактом. Ну, ничего, у нее вся жизнь впереди. Она непременно добьется счастья, не разбив при этом ничье сердце.
Они пили чай на широкой веранде, выходящей на бесконечные равнины. Тони вдыхала родные запахи, любовалась домом — очень симпатичным двухэтажным особняком с английской упорядоченностью в расположении комнат. Ставни на верхнем этаже, застекленные двери на веранде, деревянные перила на лестницах были выкрашены ослепительно белой краской.
— Ты такая серьезная, куколка, — донеслись до Тони слова Керри. — О чем задумалась?
Она улыбнулась, ее лицо смягчилось.
— У меня такое чувство, будто я и не уезжала. Керри посмотрел в сад, явно нуждающийся в уходе.
— Почему ты так и не вернулась домой, Тони? — спросил он, и в глазах его появилась прежняя боль. — Каждый день я задавал
— Не надо, Керри, — взмолилась Тони. — Я знаю, каково тебе пришлось.
— Ты не можешь знать, Тони. Тебя здесь не было.
— О чем я буду всегда сожалеть. Я стала жертвой обстоятельств. Как и Зоэ. Произошло ужасное недоразумение. Когда полиция, наконец установила наше местонахождение, было слишком поздно. Отца уже похоронили. Мама рассудила, что мы ничего не можем сделать.
— Господи! — Керри порывисто вскочил, подошел к балюстраде, устремил взгляд вдаль. — Зоэ вся в этом. Никогда не могла принять правильного решения.
— Она старается изо всех сил, но так и не научилась.
— Ты должна была вернуться домой. Или тут кроется что-то еще, да? — Керри повернулся к сестре. — Ты всегда защищала Зоэ. Даже когда была маленькой и, кто-нибудь критиковал ее. Она не заслуживает такой преданности, Тони.
— Почему же? — У нее защипало в глазах. — Зоэ моя мать, и она сущий ребенок. В какой-то момент мама чуть с ума не сошла, была в полном отчаянье, словно сама убила папу.
— А разве в его смерти нет ее вины? — Керри чуть не задохнулся от слез.
— Она этого не понимала, Керри, когда уходила от него.
— От нас.И ты поверила, что это было всерьез?
— Как не поверить, если мама попала в больницу… Еще пара таблеток — и все было бы кончено.
Наступило молчание. Потом Керри подошел к сестре, опустился на корточки, взял ее руку. На лице у него было написано страдание.
— Почему ты мне об этом не рассказывала?
— Защищать Зоэ стало для меня привычкой. Я не хотела, чтобы ты знал об этой ее стороне. Она словно гоночная спортивная машина без тормозов. Тормозом была я.
— Этому я верю. — Голос Керри звенел от напряжения. — Я бы тоже расстроился. Надеюсь, мои дети будут другими.
— Молюсь, чтобы Зоэ оказалась единственной в своем роде, — серьезно сказала Тони. — Знаю, что из-за нее на меня многие нападают. Например, твой будущий шурин.
— Берн? — Брови Керри удивленно приподнялись. — Никогда бы не подумал, что он захочет тебя обидеть или оскорбить. Он не такой.
— Берн не очень-то жалует Зоэ, — усмехнулась Тони.
— Ее никто особенно не уважает, сестренка. Грустно, но факт. Я так боялся, что она попытается изменить тебя. Превратит в легкомысленную куклу. Помню, в детстве она всегда тебя наряжала, а тебе это не нравилось. Когда ты не вернулась, мы все решили, что она перетянула тебя на свою сторону. Ты же была совсем ребенком, когда уезжала.