Под тихое мурчание...
Шрифт:
По-прежнему не открывая глаз, сибирский кот вышел на лестницу и стал спускаться по ступенькам, принюхиваясь к все новым запахам. По пути ему встретились белоснежная Милокошь и полосатый Мышебор, которых он тоже узнал по запаху и которые поприветствовали его звонким мяуканьем.
— Мыррр! — ответил им Хвостомысл, вкладывая в этот раскатистый звук и приветствие, и пожелание удачи при лечении больных, и напоминание, что на третьем этаже продолжается генеральная уборка. Кошки коротко мурлыкнули в ответ и побежали дальше — они действительно спешили к кому-то из пациентов и не могли позволить себе долго болтать.
Хвостомысл же побежал дальше вниз, на первый этаж, с которого
— Брысь! — прикрикнул Михаил Александрович на увернувшегося от него в последний момент сибирского кота и вышел на лестницу. Он уже видел, как Егор превращался в кота и обратно, но, похоже, не узнал шофера в этом облике — что, в общем-то было и не удивительно, если учесть, что большинство кошек в приюте были серо-полосатой «дикой» расцветки. Тая Полуянова находилась в этом смысле в гораздо лучшем положении — такого окраса, как у нее, в городе больше ни у кого не было. Даже ее мать, превращаясь в кошку, выглядела иначе — она становилось белой с темно-серыми лапами, мордочкой и хвостом, и к тому же, гладкошерстной.
Решив, что гулять по этому пахучему коридору с закрытыми глазами слишком опасно, Хвостомысл отправился дальше с открытыми, стараясь все-таки уловить сквозь «аромат» краски другие запахи. Коридор освещался только неярким светом, идущим из нескольких распахнутых дверей комнат, и для человеческого зрения в нем стоял бы тусклый полумрак, но коту несложно было разглядеть в нем любую мелочь. Он видел каждую кружащуюся в воздухе пылинку, каждую нитку, торчащую из брошенной у стены грязной тряпки, каждый штрих на свернутых в рулон обоях. Единственным минусом было разве что отсутствие цветов — все вокруг, включая обои, рисунок на которых наверняка был цветным, напоминало черно-белую фотографию.
Заинтересовавшись обоями, Хвостомысл подошел поближе к рулону и стал обнюхивать его, касаясь плотной бумаги своими пышными и длинными усами. Тоже интересный запах, и внутри рулона он, кажется, сильнее… Кот сунул голову в эту длинную бумажную «трубу» и, убедившись, что она помещается в отверстие, стал продвигаться внутрь. Усы прижались к его щекам, и это было довольно неприятное ощущение, но сибиряк все-таки решил не вылезать из обоев задом наперед, а пройти сквозь рулон, по пути как следует его обнюхав. Он попытался пролезть дальше — но внезапно понял, что это не так-то просто. Что-то не пускало его, и после нескольких безуспешных попыток все-таки продвинуться по «трубе», Хвостомыслу пришлось признать, что для этого «аттракциона» он слишком крупный. «Надо будет запомнить, какой ширины эта дыра, чтобы в следующий раз в такую же не влезть», — усмехнулся про себя сибирский кот и попробовал двинуться назад. Но из этой попытки тоже ничего не вышло. То ли в кошачьем облике спортивный и подтянутый Егор Грушев почему-то был чересчур толстым, то ли дело было в его слишком густой и пушистой шерсти, но в рулоне он застрял очень плотно. И выбраться из него без посторонней помощи не мог — еще несколько судорожных попыток пролезть хоть немного вперед или вернуться назад окончательно убедили его в этом.
— Мяу? — несмело подал голос Хвостомысл, с ужасом представляя себе насмешки сотрудников пансионата, которые последуют за извлечением его из обоев.
Правда, в коридоре, по человеческим меркам, все же было довольно темно, а большинство местных жителей еще ни разу не видели его в кошачьем обличье. Может быть, его и не узнали бы, тем более, что серо-полосатых котов в приюте обитало несколько десятков. Поразмыслив, сибиряк решил, что ему просто надо будет сразу, как только его достанут, вырваться и убежать на лестницу, а там сменить облик на человеческий и сделать вид, что он идет по своим делам.
— Мррряу! — решился кот позвать на помощь погромче, поскольку первое его мяуканье, судя по всему, никто не расслышал.
На его зов снова никто не откликнулся, хотя кошки, в отличие от людей, должны были услышать его голос издалека. То ли поблизости не было никого из четвероногих, то ли они сидели сейчас чуть в стороне и посмеивались над ним. Зная их вредную натуру, Хвостомысл больше склонялся к второму варианту, но делать ему было нечего — либо звать на помощь, либо сидеть в рулоне, пока обои не заберут в комнату, в которой нужно переклеить обои. А это могло случиться и вечером, и вообще завтра. Либо можно было еще попробовать превратиться обратно в человека прямо в рулоне, но решиться на это оказалось не так-то просто. Некоторое время кот убеждал себя, что в момент превращения он просто разорвет плотную бумагу, но сосредоточиться на возвращении в свой обычный облик ему так и не удалось. Окружающая его со всех сторон «труба» казалась слишком твердой и прочной, и хотя умом он понимал, что это всего лишь бумага, воображение подсовывало ему гораздо менее привлекательные картины: как он вместо того, чтобы превратиться в человека, оказывается смятым в бесформенный мертвый комок.
— Уа-а-а-а-у-у-у! — взвыл сибиряк недовольным и испуганным голосом, вложив в этот вопль не только призыв о помощи, но и обещание поймать и как следует оттрепать тех, кто сейчас смеется над его затруднительным положением вместо того, чтобы его выручить. — Мрырррм! — добавил он затем, сообразив, что такими угрозами, чего доброго, отпугнет спасателей, и пообещав щедрую награду тому, кто придет ему на помощь.
На этот раз на его зов откликнулись — но Хвостомысла это совсем не обрадовало.
— Потрясающая картина, жаль, фотоаппарата нет! — услышал он над собой знакомый женский голос и захотел провалиться сквозь землю.
Ну почему из нескольких десятков работающих в пансионате людей его обнаружила именно она, Таисия Полуянова?!
У сибирского кота еще оставалась слабая надежда, что девушка его не узнает, но в следующий миг ему пришлось распрощаться и с ней.
— Зачем ты вообще туда полез, Хвостомысл? — явно сдерживая смех, поинтересовалась Тая. — И как мне тебя теперь оттуда достать — за хвост вытянуть?
«Интересно, как она меня узнала-то, неужели по хвосту?» — удивился кот и громко зафырчал, предупреждая подругу, что если она только попробует вытащить его из «трубы» упомянутым способом, ей придется попрощаться со всеми своими нарядами, которые он раздерет в клочки зубами и когтями. Находясь в человеческом облике, Таисия не могла понять, о чем он говорит, но, без сомнения, догадалась, что это какая-то угроза. Еще несколько раз хихикнув, она засунула руки в рулон и осторожно стала вытягивать оттуда сибиряка за задние лапы. Кот попытался выдохнуть как можно больше воздуха, чтобы стать хоть немного тоньше, и это, по всей видимости, сработало — девушке удалось протащить его по «трубе» и извлечь из нее на свободу.