Под тропиком Козерога
Шрифт:
Глава 4
Балийские животные
В захваченном нами из Англии справочнике говорилось, что балийская фауна не отличается особой оригинальностью и, за исключением одного-двух видов птиц, представлена на Яве куда более значительными популяциями. Однако в нем не упоминались домашние животные. Последние две недели на острове мы прочна обосновались в одной деревне и там, к своей радости, обнаружили, что домашняя живность на Бали столь же оригинальна, как его музыка и танцы.
Каждое утро степенно отправлялись на выпас процессии белоснежных уток. Это были совершенно особые утки, таких мы никогда не видели. На макушке у них красовались очаровательные помпончики из кудрявых перьев, придававшие
Коровы тоже оказались весьма примечательными: они были как бы одеты в рыжевато-черные пальто с аккуратными белыми заплатками на крестце и белые носки до колен; как выяснилось, это одомашненные потомки бантенга — дикого быка, поныне встречающегося в лесах Юго-Восточной Азии. На Бали порода сохранилась в столь чистом виде, что коров почти невозможно отличить от диких красавцев, за которыми гоняются охотники на Яве; в последние годы эти создания стали там редкостью, и сейчас речь идет о запрете охоты на них.
В отличие от коров происхождение и родословная деревенских свиней оказались загадкой; они отличались От всех известных нам пород, как диких, так и домашних. Увидев впервые балийскую свинью, я было решил, что ее кто-то изуродовал. Позвоночник хрюшки пропаливается между костлявыми лопатками под тяжестью огромного живота, который волочится по земле, словно мешок с песком. Выяснилось, что безобразная внешность присуща всему поголовью свиней на острове.
Деревни кишели собаками, которые если и имели какие-нибудь отличительные особенности, то главной из Них была отчаянная злоба. Полуголодные и больные дворняги с торчащими ребрами выполняют роль мусорщиков, питаясь отбросами; кроме того, им достаются крошечные порции риса, которые балийцы ежедневно выкладывают в виде подношения богам перед гробницами, калитками и беседками. Вид этих несчастных тварей вызывает сострадание; возможно, поэтому деревенские жители позволяют им бесконтрольно размножаться. Балийцы не просто терпят их: беспрестанный собачий вой по ночам навевает людям особо сладкие сны, поскольку считается, что он отпугивает злых духов и демонов, рыщущих во тьме по деревне, норовя забраться в дом и вселиться в спящих.
Одна огромная и какая-то особенно горластая собака облюбовала себе пристанище прямо возле флигеля, где, как предполагалось, мы должны были спать. В первую же ночь, около трех часов, я понял, что больше не выдержу ее воя. Поразмыслив, я решил, что лучше оказаться в когтях демона, чем терпеть рядом такого рьяного защитника; схватив камень, я швырнул его на голос, надеясь убедить животное перейти для несения службы в другое место. Однако не тут-то было: тоскливые завывания сменились злобным лаем, азартно подхваченным остальными деревенскими псами; оглушительный хор не смолкал уже до самого утра.
Балийцев, как мы могли увидеть, связывали с домашними животными тесные узы. Проявлялось это не только в отношении к бродячим собакам, но также в устройстве сверчковых и петушиных боев, вызывающих страстный азарт у всего населения.
Сверчковые бои — своего рода мини-спорт. Насекомых держат в маленьких клетках из резных бамбуковых планок. Перед началом соревнований в земле делают две круглые ямки, а между ними прорывают туннель. Сверчка помещают в ямку, хозяин пристраивается рядом и начинает дразнить насекомое птичьим пером. В конце концов его удается выманить в туннель, Оттуда, подгоняемый перышком, он добирается до второй ямки и бросается на соперника. Завязывается схватка. Сверчки отчаянно дерутся, сцепляясь лапками, переворачиваясь и стараясь откусить друг у друга конечности. Когда одному из сверчков это удается, его объявляют победителем. Побежденного калеку выбрасывают, а стрекочущего победителя возвращают в клетку набраться сил перед следующей схваткой.
Петушиные бои — дело более серьезное. Это крупное спортивное состязание, вокруг которого бушуют страсти, а ставки достигают умопомрачительных размеров. Нам рассказали об одном балийце, который так безгранично верил в бойцовские качества своего петуха, что поставил на него десять тысяч рупий, заложив для этого дом, имущество — короче, все, что у него было. Ставка, правда, оказалась слишком высока, и никто не стал с ним тягаться.
По обе стороны главной улицы деревни выстроились сделанные из бамбука колоколообразные клетки с молодыми петушками. Хозяева целыми днями просиживали перед клетками, поглаживая своих питомцев и массируя им грудь, вынимали их и подбрасывали в воздух, глядя, как они приземляются, ерошили перья на шее и оценивали их стати. На соревнованиях в расчет принимается каждая деталь — цвет оперения, размер гребня, яркость глаз; в зависимости от этих особенностей владелец выбирает противника, против которого выставит свою птицу.
Однажды утром на рынке чувствовалось особенное оживление. Появились лотки торговцев сатэи пальмовым вином — излюбленным балийцами напитком ядовито-розового цвета. Готовился большой праздник петушиных боев. Под навесом из соломы устроили трибуну для зрителей, а ринг огородили вбитыми в землю бамбуковыми колышками. Их оплели пальмовыми ветками, и в результате получилась ограда высотой сантиметров тридцать.
На празднество съехались из всех ближних и дальних деревень. Петухов везли за много миль в специальных сумках из цельного пальмового листа; из отверстия сбоку торчали пышные петушиные хвосты. Гомонящая толпа тесным кольцом облепила ринг. На небольшом возвышении уселся скрестив ноги старик судья. Слева от него поставили миску, в которой плавала половинка скорлупы кокосового ореха с просверленной дырочкой. Это приспособление служило часами: каждый раунд длился ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы скорлупа заполнилась водой и опустилась на дно. Под левой рукой судьи висел маленький гонг; удар гонга оповещал о начале и конце раунда.
Из-под навеса вышла группа мужчин, человек десять-двенадцать, со своими птицами. Петухов долго подбрасывали, расправляли им перья и гребни, потом стали составлять пары и договариваться об очередности. Затем ринг очистили, а птиц унесли, чтобы привязать им к ноге на место давно удаленных шпор острозаточенное пятнадцатисантиметровое лезвие. Наконец первая пара была готова к бою. Петухов поднесли друг к другу для «затравки». Их бойцовский характер проявляется в громком клекоте и вздымании перьев на шее. Одновременно публика имеет возможность оценить качества соперников. Зрители, обступившие ринг, начали выкрикивать ставки. Их прервал удар гонга.
Птицы сходятся клюв к клюву и начинают, распушив перья, ходить кругами. Неожиданно они с пронзительным воплем взлетают и сшибаются в воздухе, стараясь вонзить в соперника смертоносную стальную шпору. При каждом прыжке оружие сверкает на солнце. Одна птица не выдерживает и покидает ристалище. Толпа разбегается в разные стороны: петушиный нож — вещь не шуточная, он грозит серьезной раной не только птице, но и человеку. Владелец осторожно хватает своего питомца и возвращает его на ринг. Петухи вновь сходятся в схватке.