Под ударом

Kancstc

Сказав это она прикрыла глаза и тихонько засопела.

Я вроде тоже прикрыл глаза, чтобы задремать, но, облом-с! Как только прислуга собрала на стол и по гостиной разнеслись ароматы, ноги сами подняли меня и понесли к столу.

— Дашенька! — позвала её тётя Софи.

— Ага, сейчас, — ответила Дашенька не открывая глаз.

— Хочешь, я тебя на руках донесу? — прикололся я.

— НЕТ!!!

Даша аж подпрыгнула метра на полтора и я сильно удивляюсь, как от её визга не улетела ко всем навьим та энергетическая плёнка, которая заменяет в окнах стекло. Слегка отдышавшись, она вперила в меня злобный взгляд и указуя на меня пальцем заявила:

— Ты! Даже и не думай!

—

Поздно, доченька, — с деланным равнодушием и явным внутренним довольством произнесла тётя Лиз, — Из одной чашки вы уже пили, на руках он тебя уже носил, осталось…

— НЕТ!!! — снова заорала Даша. — Не надо ему рассказывать!!!

— Не хочешь, как хочешь, — равнодушно пожала плечами моя опекунша, — но если ты проснулась — садись к столу.

А я бы вот с удовольствием выслушал, что такого мне НЕ следует делать, чтобы раньше времени не охомутали, но не судьба. Надо бы самому, конечно разобраться. Ох… сколько всего вокруг вертится такого, в чём надо разобраться…

Словно случайно, но наши с Дашей места оказались рядом. Она бросила на меня весьма недружелюбный взгляд и уткнулась в тарелку. Ну и я уделил почтение искусству дворцовых поваров. Искусство оказалось вполне обыденным: борщ из кислой капусты (похоже, ещё одна вечная ценность), жаркое из какого-то хитрого зверя, жареная картошка, которая, несмотря на прошедшие тысячи лет и чудеса генной инженерии всё ещё вполне себе картошка…

Короче, вот после этого точно идти никуда уже не хотелось, но Дашенька, не иначе как из вредности, потащила меня прогуляться. Прогулка далась на удивление легко: сначала мы с ней переместились на небольшой летающей платформе, типа той, что подняла нас во дворец, к одному из немногочисленных кремлёвских скверов (правда оказалось, что это не сквер, а площадь, Сенатская). Мы нарезали по этой площади пару кругов, любуясь на окружающие её дворцы, о которых Даша на удивление много знала и вывалила на меня целый ворох сведений. Странно, вроде с историей она не очень, а тут — просто кладезь знаний. Впрочем, вскоре и она скисла — что ни говори, а день выдался насыщенный — и мы отправились домой. В смысле — во дворец, где, как выяснилось, для меня зарезервированы личные покои, полностью упакованные гардеробом, классной комнатой, рабочим княжеским кабинетом и даже Натой, которую ради такого случая привезли сюда из нашей озёрной крепости. Но Нату ждал облом: за день я настолько уездился, что меня хватило только чтобы доползти до койки и уснуть. А утром нас разбудили пораньше, дабы мы успели вернуться домой и приступить к занятиям. Поначалу я думал, что после воскресной экскурсии буду весь понедельник ходить деревянный и с оловянными мозгами, но нет. Я довольно бодренько отплясывал под руководством Аристарха Евграфьевича, а после махал железякой под руководством Гриши. Не знаю, что уж тут сказалось, чудеса современной медицины или идеальное состояние моей выращенной в инкубаторе тушки.

На следующий же день у нас снова были гости: оба моих друга — княжичи Одинцов и Тимирязев напросились таки позаниматься вместе со мной под гришиным руководством: цесаревич Григорий, как я уже говорил, славился своим умением фехтовальщика.

Оба моих приятеля вошли в фехтовальный зал и синхронно опустились на колено:

— Ваше высочество!

— Да бросьте, ребята, не на приёме! Сейчас я просто учитель фехтования, — отмахнулся Гриша.

Ребята синхронно встали и поприветствовали:

— Григорий Михайлович!

И мы приступили к занятиям. Какое-то время всё шло как обычно, разве что Гриша сейчас учил нас троих, но в какой-то момент Игнат, который заметно осмелел, остановился и заявил:

— Извините, Григорий Михайлович, но так… не

пойдёт. Вы учите его только схеме на два шага, а если его контратаку отобьют, или вынудят на первый удар, он проиграет, гарантированно. Надо учить его на три шага и первому удару.

Гриша с сомнением посмотрел на меня и возразил:

— А успеем его до бала натаскать? Ему бы два шага освоить.

— Да ладно! — Игнат уже совсем осмелел. — На два шага он уже нормально работает, а мастеров, типа Даши, там раз, два и обчёлся. Да они и не забияки. Нормально он будет к балу.

Гриша снова критически оглядел меня и неожиданно согласился:

— Хорошо. Тогда ты и объясняй!

И Игнат принялся объяснять, в результате чего я узнал о тактике фехтования в разы больше, чем знал всю свою прошлую жизнь. Правда если учесть, что знал я чуть меньше чем ничего, это было не трудно. Но всё же.

Оказывается, бой можно вести на два шага: защита и контратака, то, чему учил меня Гриша, можно на три: атака, защита от контратаки противника и ответная атака. Последнее позволяет фехтовать долго-долго и, при случае, вытащить поединок, если не удалось завершить его по двухтактной схеме. Ну а искусство первого удара, это как у самураев: выхватить меч и сразу проткнуть или разрубить противника. Правда на детских дуэлях проткнуть или разрубить всё равно не получится, детские мечи настроены (или заколдованы, тут половина на половину) так, что врубиться в противника глубже, чем на пять сантиметров полюбому не получится, а в голову так вообще не глубже полутора, даже если в глаз ткнуть. По меркам 42-го века — болезненно, но даже близко не смертельно. И шрамов-то не останется. Так что детишки знатных родов могут спокойно тыкать друг друга железяками со всей дури, даже искалечить противника не получится, не то, что убить.

А ещё меня вдруг настигло откровение: Оказывается Дашенька, которая вела себя на стрельбище столь демонстративно-разгильдяйски, в плане фехтования — тот ещё монстр. С ней не то, что девчонки (а между ними тоже случаются дуэли), старшие мальчишки стараются не связываться. Когда я рассказал как она начала учить меня фехтованию, Гриша смеялся до икоты, а Серёга только буркнул: «Вот стерва!».

Дальше они втроём взялись учить меня и с меня снова пошли стекать очередные семь потов. Но в конце тренировки меня порадовали, общее мнение вызвался высказать Игнат:

— Не боись, дружище, натаскаем тебя к балу, чтобы ты мог там любого послать. Реакция у тебя хорошая, выносливость на уровне, а остальное подтянем.

А после тренировки младший Тимирязев остался у нас и мы с моим тёзкой погрузились в сомнительные генетические изыскания. Надо сказать, что конструирование нового вида животных в 42-м веке сродни созданию игры на хорошем движке. Там, конечно, не надо программировать каждое движение мышки, но по любому тебе понадобятся как минимум сценарист и художник, иначе у тебя получится что-то кондовое и угловатое, да ещё и убьёшь ты на это кондовое и угловатое пол жизни. В это мы с ним по сути и упёрлись. В конце концов Серёга откинулся на спинку стула и с тяжким вздохом выдал вердикт:

— Нет, дракона мы не потянем…

— Сам вижу, — не менее тяжко вздохнул я, осматривая висящую в воздухе голографическую простыню нашего… нет, на эскизный проект это всё-таки не тянуло.

— А жаль…

— А может тогда… — ну уж очень не хотелось мне отступать, — взять что-то существующее… волка, например, прибавить роста, чтобы на нём можно было ездить, приделать ему крылышки… или чтоб бежал по воздуху, как сани Де… Хозяина Зимы ездят, — поправился я в последний момент.

Но мой тёзка и не заметил, как я едва не спалился, а вот идея ему однозначно понравилась: