Под угрозой
Шрифт:
Это профессор Дмитриевский, первый учитель Грибова, первый начальник бюро подземной погоды, всегда сравнивал земную кору со льдинами. Сравнение оказалось плодотворным. Льдины лезут на льдины, пласты на пласты - так образуются прибрежные горы. Но под льдинами вода, льдина подобна барже, айсберг - барже перегруженной. Над водой только бортик, под водой четыре пятых, а может и девять десятых льда. Недавно геологи узнали, что и каменные горы подобны ледяным. На поверхности торчат только вершины, большая часть под землей. Под пятикилометровой горой прячется пятидесятикилометровый фундамент. Дело в том, что внизу, ниже твердой коры,
Но как только горы перестают расти, начинается обратный процесс. Вода, ветер, солнце и морозы разрушают, "выветривают" вершины. Горы становятся легче, фундамент их всплывает, выдавленная масса возвращается из-под соседних долин, долины как бы провисают и рушатся. Позади гор образуются моря: Яванское, Южно-Китайское, Восточно-Китайское, Японское, Охотское, Берингово в Азии...
В Америке этот процесс скромнее (почему?). Там не провальные моря, а только проливы и заливы позади прибрежных гор: проливы в Чили, Аляске, Канаде, узкий залив у Северной Мексики. И опять исключение - калифорнийский берег. Тут ни морей, ни проливов, только низменность - Калифорнийская долина, километров восемьсот длиной, около ста шириной.
Почему же геологические процессы, такие бурные на берегах Тихого океана, замирают возле Калифорнии. Почему только тут нет впадин, нет глубокофокусных землетрясений, нет тыловых морей, долина вместо залива?
Почему Калифорния отстала в своем геологическом развитии?
Подземное давление здесь меньше? Опять требуется объяснение: почему давление меньше именно в этой части материка?
Может быть, здесь особенно твердые породы? Тем хуже. Твердая порода дольше сопротивляется, дольше накапливает напряжение и тем страшнее бывает разрядка, когда порода сдается, ломается в конце концов. Землетрясением называется эта разрядка. Землетрясения-то в Калифорнии бывали. Здешняя катастрофа 1906 года считается одной из самых разрушительных в XX веке.
Вот с такими вопросами приехал Грибов в Сан-Франциско. Но Йилд, главный здешний предсказатель, не сумел дать ответ.
– Мы не занимаемся этой философией, - сказал он с оттенком пренебрежения.
– Американцы - практичный народ, у нас высоко ценится разделение труда. Океанские впадины изучает Морское ведомство, геологией долины ведает Геологическое управление штата. Мы предсказываем землетрясения, а они связаны у нас с формированием Береговых гор. О береговых разломах вы получите исчерпывающие сведения в бюро. А на смежные районы у нас ни людей, ни денег, ни времени нет.
Грибов, однако, предполагал, что без смежного, вокруг лежащего, нельзя решить ни одной проблемы. Они поспорили, Йилд обиделся: что за гость? Приглашали его для обмена опытом, собирались поучить американской деловитости, а он критикует... еще замечания делает.
– Ну хорошо, я достану вам материалы, - сказал Йилд с неохотой.
И снова Грибов остался вечером один. Опять отказался от ловли форелей, от ночных достопримечательностей. Форели не уйдут, и ревю не уйдет. Право же, геологические карты содержательнее обозрений.
Гудит электронная машина, растут столбики цифр, шуршит перо, ложатся на карту линии, стираются, подправляются...
Давно пора поужинать. Впрочем, буфет уже закрыт. Не идти же в ночной бар ради яичницы. Обойдется, Можно позавтракать плотнее.
На ночном небе горят рекламы: "Купите, купите, купите!" Тикают часы в тишине. Давно пора идти в гостиницу на двадцать четвертый этаж. Впрочем, кажется, идти уже поздно. Сторож запер бюро. Сон? Сон подождет. Выясняются занятные вещи. Надо проверить.
Утром румяный и свежий Йилд со смехом растолкал гостя, заснувшего сидя у стола.
Грибов потер виски, лоб. Сон никак не оставлял его. Что-то он должен сообщить? Вот что:
Береговые горы всплывают, и магма отсасывается из-под Калифорнийской долины. Долина провисла. Напряжения близки к пределу прочности. Когда они превзойдут предел, долина осядет метра на три и сдвинется метров на десять к юго-востоку. Сила землетрясения будет свыше девяти баллов, как в 1906 году.
В Сан-Франциско от землетрясения пострадали особенно кварталы, расположенные в низменности, на наносной почве; в этих кварталах находятся по преимуществу доки, склады, конторы, банки и т.п. учреждения, а также сосредоточены участки, заселенные трудовым и бедным народом. Ввиду раннего времени (5 час. утра) означенные учреждения были еще заперты, а в бедных кварталах народ был уже большей частью на ногах, чем и объясняется сравнительно ограниченное число погибших. Несчастье усугубилось, однако, пожаром, вспыхнувшим в нескольких местах от разрыва газовых труб и электрических проводов и продолжавшимся без помехи, так как вследствие разрыва труб водопровода город остался без воды...
...Не встречавший препятствий огонь истребил много домов, и прошло немало времени, пока удалось исправить водопровод и прекратить дальнейшее распространение пожара. По приблизительному подсчету, только 4% разрушений было вызвано самым землетрясением, а 96% явилось в результате пожаров.
Д.Анучин. "Извержение Везувия и землетрясение в Калифорнии в апреле 1906 г."
Йилд с застывшей улыбкой слушал доводы Грибова. Румяные щеки американца стали сизыми.
– Да вы не волнуйтесь, - сказал Грибов.
– Время есть еще. Землетрясение будет в декабре.
Бледный Йилд трижды откашлялся и облизал губы, прежде чем заговорить:
– Я, конечно, немедленно исправлю упущение, дам информацию в печать. Видимо, вы правы, следовало держать в поле зрения смежные районы. Скупость в науке неуместна. ("Оправдываешься!
– подумал Грибов.
– А сам ты не мог выписать те же материалы, посидеть над ними ночку, другую?") К сожалению, у нас преувеличенное понятие о престиже. Обязательно будут искать виновника, козла отпущения. Вероятно, мне придется оставить бюро.
Он был так испуган, что Грибову стало жаль его. Неприятно видеть человеческую слабость.
– Публикуйте от своего имени, - сказал он, морщась.
– В конце концов это рядовое предсказание, мы делаем такие еженедельно. Только пусть в сообщении будет упомянуто, что вы сотрудничали с советским специалистом.
Вечером Грибов писал Тасе: "
У нас и на Западе разный взгляд на работу. Труд для нас радость, цель жизни; для них - вынужденное зло. И потому мы обгоняем их всюду, где надо работать на совесть, не считая времени, не экономя сил... в науке в особенности..."