Под венец на автопилоте
Шрифт:
– …от большой любви, я знаю…
– Ну хоть не от любви, а по неосторожности! Вспомни несколько своих примеров, когда тебя обижали… Господи, да тебя никто никогда не обижал, я не позволял. Это ты меня постоянно обижала!
Юлька надулась. Нашел что вспоминать. Ну да, было пару раз, когда она ему в портфель совала пакет с прокисшим кефиром. Так это потому, что он всегда замечательно учился и ей постоянно ставили его в пример. Или, помнится, они с девчонками заперли его в женском туалете. И то потому, что он не отпускал ее
– Ты должна ее выслушать, понимаешь! Выслуша-ать, – разъяснял любимый. – А потом вежливо так намекнуть, что с последним, ну который ее в бордель пригласил трудиться, что она сама с ним знакомство завязала, что он на нее на улице не кидался. Ну и вообще, постарайся поднять уважение к мужчинам. Можешь вспомнить про подвиг Александра Матросова, киногероев каких-нибудь приведи в пример. Артисты у нас красивые есть… Своих знакомых в пример приведи, меня можно… Короче, отнесись к этому серьезно.
Юлька теперь внимательно наблюдала, как руки любимого порхают в воздухе, голова гордо вздергивается, а очки запотели от страстного монолога.
– Я не понимаю, а ты чего так взбудоражился-то? – удивленно дернула Юлька бровками. – Ну прямо тебе божья коровка во время брачного периода! Чего это тебя понесло?
Ярик только махнул рукой:
– Я хотел как лучше. А то у тебя пойдет все комом, а мне потом опять – от этого обруча хоть под стол… давай уже я его выкину, что ли. Будем думать, что у тебя больше нет поводов для волнений.
– Ярик, тебе пора домой, – строго приказала Юлька. – Ты стал покушаться на мое имущество. А мне еще предстоит… Да! Мне предстоит еще поболтаться в этом самом обруче.
При таком раскладе Ярик задерживаться не стал. Он ловко влез в обувь, накинул дубленку и вежливо попрощался. Юлька только с облегчением вздохнула – вечер сегодня можно было провести в ванной.
Утром Юлия Владимировна Григорьева появилась у дверей своего кабинета ровно в девять – специально сидела в машине и ждала, пока останется две минуты.
Уже поднимаясь на свой этаж, она услышала странный визг, мужское бормотание и женское недовольное кудахтанье. Похоже, шумели возле дверей ее кабинета.
Так оно и было. Возле дверей копошилась небольшая толпа из четырех человек, все кричали, визжали, размахивали руками и даже пытались затеять маленькую драку.
– Господа! В чем дело? – сурово спросила Юлька. – Отойдите от моей двери и голосите сколько влезет. Кстати, вон там дверь юриста, там вам удобнее будет. И берет недорого, всего пятьсот долларов штрафу.
Компания мгновенно утихомирилась, и мужчина (им оказался вчерашний посетитель Феликс) любезно прояснил ситуацию. Оказалось, что он, как и договаривались, привел сестрицу к девяти. А в это же самое время некой гражданке (гражданкой случилась мощная дебелая дама с тройным подбородком) приспичило
– Я вас предупреждал, что она мужиков боится! – напоминал Феликс, все больше повышая голос, потому что Машенька снова начала завывать.
– Маша! Прекратите немедленно! – приказала Юлька скромной хрупкой девушке. – Чего вы в голос-то ударились? Я понимаю – боитесь мужиков! Только где вы здесь мужика видите?! Это же… обыкновенный пациент! Тоже мне – мужика нашла…
– Позво-о-о-ольте! – Теперь уже поднялась огромная дама со всеми своими подбородками. – Я к вам, между прочим, специально сына на прием привела, чтобы вы в него, так сказать, мужскую силу вдохнули! Он у меня, может быть, пол собрался менять! А я не хочу! Потому что с девкой в нынешнее время куда как хлопотно! И привела его к вам! А вы в нем последние мужские зачатки убиваете, да?!!
– Вот!! – обрадовалась Юлька. – Он уже наполовину не мужик! Видишь, пол ему не нравится! Менять собрался!.. Слушайте, что у нас творится-то, а? Чего это все так мужиков испугались? Даже сами мужчины себя пугаются – хотят женщинами сделаться!.. Так! Всем молчать и слушать! Маша, проходите на свое рабочее место, а вы, женщина… Кстати, а вы записаны?
Женщина плюхнулась на скамейку и нервно поерзала широким тазом.
– Мы немножко это… экспромтом, так сказать… – заискивающе заглянула она в глаза Юльке. – Вы уж нас примите, а то Гошенька уже и в женские ботиночки приоделся, не поволоку же я его через весь город обратно в эдаком сраме.
Юлька вперилась глазами в ботиночки молодого человека.
– И в самом деле – срам. Гоша, сейчас такие никто не носит, это вчерашний день. И потом, где вы видели зимой женщину в коротких ботинках? Да еще и суконных? Ваша мечта – существо возле мусорных баков? Фи! Для этого не стоит менять пол! Если уж стать женщиной, так только для того, чтобы ходить в красивых одеждах, сидеть в дорогих ресторанах, разъезжать в роскошной машине. У вас стоит роскошная машина?
Парень поморгал белесыми ресницами, потом горестно помотал головой.
– Ну, я так и думала… И потом – а почему вы явились ко мне не накрашенным? – наседала на него Юлька. – Очень рекомендую тушь от Кристиана Диора, на худой конец, подойдет какой-нибудь «Буржуа», помаду можно той же фирмы, духи стоят недорого, в несколько сот долларов можно уложиться, если скромненько… Ну и одежда… Хотя чего это я? Вы же еще не на приеме. Так значит, через двадцать минут ко мне, я вас жду. Маша! Почему вы еще не на работе?
Вся компания из четырех человек слушала Юльку раскрыв рты, и только при настоятельном упоминании о работе скромная худенькая девушка встрепенулась и, затравленно взглянув на Феликса, поплелась в раскрытую дверь, будто на голгофу.