Под венец на автопилоте
Шрифт:
– Вас эти пять минут не спасут, а нам уже осточертело здесь торчать, – отмахнулась женщина и снова ткнула супруга. – Ну чего ты тормозишь-то?! Говорено тебе – проходи!
Юлька захлопнула дверь перед самым носом дамы и принялась неторопливо приводить себя в порядок. Ну что за люди, в самом деле! Потерпеть не могут! Еще и Маша куда-то запропастилась!
В дверь аккуратно постучали.
– Ну чего дебоширите?! – крикнула Юлька, не отрываясь от зеркала. – Еще две минуты, сказано же!
За дверью послышался шум, но Юлька упрямо на него старалась не реагировать.
– Проходите!
В кабинет тут же ввалилась женщина, волоча за собой вялого супруга Гену, следом за ними впорхнула цветущая Маша, и, как заключительный аккорд, двери закрыл Феликс Ларский.
Сегодня он был в летной форме, и Юлька его сразу даже не узнала, лишь задохнулась при виде статного, высокого пациента.
– А вы… тоже лечиться? – пролепетала она, обращаясь к эффектному молодому человеку в форме.
Но, заметив, как тот привычно откинул голову и захохотал, смутилась, нахмурила бровки и демонстративно повернулась к хлипенькому Гене:
– Раздевайтесь! – скомандовала она пациенту, не выдержала и снова повернулась к Ларскому. – Феликс Эдмундо… Тьфу ты, господи… Феликс Николаевич, а чего это вы так вырядились? Пришли пугать моих больных?
Феликс теперь плотно сжал губы и изо всех сил сдерживал новые раскаты хохота. Просто ужас, до чего ему было весело!
– Зайдите позже! И не шокируйте тут всех своей робой! – окончательно потеряла выдержку психолог.
– Я не хотел так, – искренне заверил ее Ларский. – Но мне на работу, а я же не могу туда, как ваши больные… Но я исправлюсь! Прямо сегодня же вечером…
Не удержавшись, он выскочил за дверь, и уже там стены содрогнулись от его богатырского ржания.
Юлька тяжко вздохнула – ему опять на работу! Однако еще оставалась надежда на вечер – уж она себя покажет! А сейчас надо было работать… Она повернулась к пациенту и только сейчас поняла неуемный гогот пижонистого летуна: тщедушный Гена стоял возле стены совершенно раздетый, прикрытый одними только широченными трусами в желтый одуванчик, и сиротливо прижимал к впалому животу ком одежды. Маша на своем кресле в ужасе закрывала рот ладошками и тряслась, надо думать, от ужаса.
– Что это вы, батенька… Сразу все проблемы напоказ… – растерялась Юлька. – К чему такая расторопность? Я сначала беседую… Может, и нет необходимости так-то уж…
– Нет уж, вы сказали «раздевайтесь», – напомнила ей супруга раздетого бедолаги. – Гена! Ну чего трусья-то оставил! Это же врач! Не нужно стесняться!
– Нужно! – взвизгнула Юлька, потому как пациент послушно ухватился за резинку. – Все! Довольно! Я уже все разглядела! Одевайтесь немедленно! Еще не хватало, чтобы вы у меня простатитом каким-нибудь заразились! Ой, мамочки… Что ж такое делается, одни наряжаются, как на маскарад, другие наоборот – не успеешь отвернуться, все с себя скинуть готовы… Маша! Прекрати трястись! Чего ты, этого тоже испугалась? – накинулась на девчонку Юлька.
Та только торопливо помотала головой, потом так же, как и братец, выскочила из кабинета и там непростительно звонко расхохоталась.
– Чего
– Радуется, – хмуро пояснила Юлька. – У нас вообще-то не каждый день мужики оголяются, а как только выпадает такая удача, так сами видите – радость неописуемая.
Женщина как-то непонятно оживилась, придвинулась к Юльке ближе и отчего-то стала активно дергать правым глазом.
– Так, может, тогда… того?.. Возьмете его к себе… людей радовать, а? – торопливо зашептала она и даже стала подергивать плечиками. – Он у меня такой… заводной! Ему-то ить раздеться, как два пальца… об асфальт, а?
Юлька ничего не понимала. Вообще, хотелось бы понять, кто конкретно пришел к ней на прием – мужчина или его странная жена? Похоже, оба были с огромным прибабахом.
– Давайте сначала успокоимся, – предложила Юлька неизвестно кому. – А теперь по порядку… Да надевайте же вы свои штаны, ну в самом-то деле! – накинулась она на Гену, который, заслышав шепот супруги, процесс одевания прекратил.
– А чего? – удивленно дернула могучими бровями женщина. – Ежели он вам такой подходит, так и забирайте – пусть сегодня ему этот день как рабочий зачтется. Мы согласны на четырнадцать тысяч. Правда, только на испытательном сроке.
Юльке сделалось тревожно – пара явно страдала паранойей и шизофренией одновременно.
– Понимаете, – осторожно начала она, – ваш муж, безусловно, очень хорош собой, но у меня уже набран штат. И… как бы вам это объяснить… в нашем штатном расписании не предусмотрен мужчина клоун-стриптизер. Но я советую вам не отчаиваться, за углом имеется ночной клуб, там наверняка вас оценят.
– Ой, да неужто мой Гена пойдет в клуб работать! – вперилась в нее недобрым взглядом дама. – Там полно молоденьких наглецов.
– Но нам тоже наглецы не нужны! Тем более такие… в возрасте! И потом… понимаете, это кабинет психолога, понимаете? Пси-хо-ло-га, это не газетная рубрика «Требуются на постоянную работу».
Женщину данный факт невероятно расстроил:
– Ага, не рубрика?! – обиженно захлюпала она носом. – А Гошку Лидкиного так устроили! Мне Лидка сама хвасталась и даже адрес ваш дала! И он-то теперь будет получать двенадцать тысяч, а мой-то Гена… Его как турнули с завода за пьянку, так он уж седьмой год нигде устроиться не может! А ведь он такой работящий, скромный… Гена, мать твою! Куда уже одежду натянул?! Видишь, она еще не согласная! Стой так, пока работу не даст!
В это время Маша решила, что уже может серьезно присутствовать на приеме, тихонько вошла и уселась в свое кресло. Юлька строго забарабанила карандашом по столу – совсем не хотелось, чтобы подруга вечером рассказала братцу, как психологша спасовала перед мощами этого Гены.
– Так, женщина! Еще какие-нибудь проблемы у вас имеются? Я имею в виду – сложности психологического характера. Если нет, прошу покинуть кабинет. В противном случае вынуждена буду вызвать охранника.
Дама поняла, что голыми руками, а также ногами и прочими частями тела Юльку не взять, и решила подбираться к работе с другого боку.