Под защитой инопланетного воина
Шрифт:
Это не значит, что я собираюсь что-то с этим делать.
Только то, что я испытываю соблазн.
Настоящий соблазн.
Врекс открывает дверь, и я громко сглатываю. Я ничего не могу с собой поделать. Мой рот практически наполняется слюной при виде его без рубашки. У него странный сине-зеленый узор на коже, на плечах и груди. Я открываю рот, чтобы спросить его об этом, но мой взгляд прикован к подвеске, свисающей на длинном шнурке, повязанном вокруг шеи. Он ловит свет, золото
— Как красиво, — бормочу я.
— Он принадлежал моей матери. Она делала украшения.
— Ты унаследовал свой талант от нее.
Его грудь — настоящее произведение искусства. Его плечи огромны, и я беззастенчиво позволяю своим глазам скользить по его грудным мышцам, его прессу и вниз к V-образной мышце живота, указывающей на землю обетованную.
Его талия обернута мехом, а рука неловко вытянута вперед. Его глаза горят, когда я встречаюсь с ними, и я чувствую вспышку триумфа. Робот находится под моим влиянием.
А еще он выглядит еще бледнее, на его лице отчетливо читается боль.
Ух ты, Айви, как ты извращаешься над раненым парнем.
Я вскакиваю на ноги, жестом приглашая его сесть. Он подчиняется, и я старательно избегаю смотреть вниз, туда, где мех раздвинулся.
Чёрт побери. Мы с Брюсом иногда смотрели регби в его любимом ирландском пабе. Он следит за спортом, в то время как я беззастенчиво наблюдаю за мужчинами. И Врекс только что продемонстрировал массивные бедра, более впечатляющие, чем у любого регбиста.
Я перехожу в его спальню и роюсь в его сундуке, пока не нахожу кусок ткани, который подойдет как перевязь.
— У тебя есть какое-нибудь обезболивающее?
Врекс хмуро смотрит на меня.
— Обезболивающее? — повторяет он по-английски, хотя слово получается невнятным, когда он пытается говорить на моем языке.
— Что-то, что ты можешь принять, чтобы немного снять боль?
Он отрицательно качает головой.
— Господи, — бормочу я. — Я начинаю все больше ценить то, что оставила на Земле.
— Земле?
— Земля — это название моей планеты, — говорю я, делая шаг вперед, чтобы подсунуть импровизированную перевязь под его локоть.
Он кивает, его челюсть напрягается, когда я осторожно оборачиваю материал вокруг его локтя в попытке обеспечить некоторую поддержку.
— Прости, — говорю я. — Я знаю, что это больно.
Еще один резкий кивок.
Я осторожно перемещаю концы ткани на другое его плечо.
— Я только сейчас поняла, что так и не поблагодарила тебя, — говорю я.
Странно, но это заставляет его нахмуриться.
— Тебе не нужно меня
— Чувак, ты спас мне жизнь. Может, мне и не хочется признаваться в этом, но я была не в себе, когда эти гигантские серые черепахи приставали ко мне.
На его челюсти дергается мускул, и я пристально смотрю на него.
Мужчины. Я никогда их не пойму.
— Как бы то ни было, — продолжаю я. — Ты пострадал, помогая мне, так что я просто хотела сказать, что очень ценю это.
Тишина.
— А что ты вообще делал в этом районе? — спрашиваю я.
Его глаза блестят, когда он смотрит на меня, и я понимаю, что наклонилась и мои сиськи практически тычутся ему в лицо, когда я завязываю перевязь.
— Э-э, должно держаться. Не помешала бы какая-нибудь булавка для этого незакрепленного кусочка ткани, но мы можем разобраться с этим утром. Кстати, ты можешь занять кровать. Тебе, наверное, лучше спать сидя, чтобы не задеть руку.
Я что-то бормочу, а он пристально смотрит на меня.
— Ложись на кровать, — говорит он наконец хриплым голосом. Я открываю рот, чтобы возразить, но он предупреждающе прищуривается.
Я вскидываю руки.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты воплощение упрямства?
Он не отвечает, и я закатываю глаза.
— Прекрасно. Если ты чувствуешь потребность размахивать своим членом, я ничего не могу с этим поделать.
Его глаза вспыхивают, и мне требуется каждая капля моего самообладания, чтобы не опустить взгляд туда, где мех обернут вокруг его бедер.
— Я просто… приготовлюсь ко сну, — бормочу я, и он кивает.
Я поворачиваюсь и иду обратно в спальню. Кроме отпечатка мастерства Врекса на мебели, в его доме нет ничего, что указывало бы на то, что он здесь хозяин. Конечно, я не ожидаю увидеть картины в рамках, висящие на стенах, но пространство скудное и, по большей части, утилитарное.
Его дом прекрасен, и не потребуется много усилий, чтобы сделать его уютным.
Значит, теперь ты планируешь привести в порядок его холостяцкую берлогу?
Я хмурюсь, забираясь в постель. Мои глаза тут же закрываются, когда я натягиваю меха на свое тело.
Я не такая девушка. Та, которая оставляет зубную щетку, и прежде чем парень успевает опомниться, как она уже живет с ним без всяких разговоров. На самом деле, моя боязнь обязательств была одним из главных пунктов разногласий между мной и Стивом.
Не думай об этом мудаке. Он знал, во что ввязывается, когда начал встречаться с тобой. Ты предупреждала его на протяжении шести месяцев.