Под защитой высших сил
Шрифт:
Разговаривать с ним не хотелось, но положение было безвыходное.
Лена включила посудомоечную машину, пощелкала каналами телевизора – смотреть нечего, накинула на уютный домашний костюм куртку и вышла на балкон. Выкурила сигарету у открытого окна застекленного балкона, потом постояла просто так, разглядывая копошащуюся внизу улицу, и решительно направилась к телефону.
– Привет, пап, как дела?
– Нормальные у меня дела, – хмыкнул он.
– Пап, у меня к тебе просьба…
– Ну ясно, что просьба, – усмехнулся он.
– Я хочу знать, с кем разговаривает
– Разговаривает по телефону? Или вообще? – после некоторого молчания уточнил отец. Странно, но теперь он говорил без барского хамства в голосе, и Лена почувствовала к нему почти благодарность.
– По телефону, конечно. По всем телефонам, по рабочему, по мобильному. Я бы хотела знать, и с кем он вообще разговаривает, – усмехнулась она. – Но это же невозможно.
– Невозможного не бывает. Он что, бабенку завел?
– Нет. – Она боялась, что отец начнет расспрашивать, но он ничего не спросил. На самом деле ему было глубоко наплевать и на нее, и на Игоря.
– За какой период тебе нужны его разговоры?
– За последнюю неделю. Нет, за две, – поправила себя Лена. – Я хочу получать такую информацию каждый день.
– Получишь.
– И еще, пап, – заторопилась Лена, боясь, что он отключится. – Мне нужны не только номера телефонов, но и имена. То есть фамилии. Кому он звонил.
– Это я и сам сообразил.
Лена послушала короткие гудки в трубке и опять вышла курить на балкон.
Она повторяет судьбу своей матери, пришла в голову чудовищная и правдивая мысль. Она панически боится, что ее бросит муж.
Берсеньева окончательно испортила Татьяне настроение. Оно и так было паршивым со вчерашнего дня, когда Татьяна увидела болтающуюся в отделе Галину Антоновну. Новикову она на дух не переносила еще с тех пор, когда та была ее начальницей, заставляла без конца переделывать дурацкие чертежи, а однажды даже посоветовала ей сменить профессию. Дура. Татьяна тогда очень быстренько из-под руководства Новиковой вырвалась и, потеснив секретаря, прилепилась к тогдашнему начальнику отдела. Можно сказать, стала его правой рукой.
Новикова уволилась в тот день, когда вышел приказ о Танином назначении. А жаль. Она, Татьяна, быстренько бы ей объяснила, кому надо менять профессию.
Вчера она весь день ждала, когда Галина придет к ней подписывать пропуск на выход из института. Ждала и радовалась. Она бы объяснила, что посторонним нечего делать в ее отделе и мешать ее сотрудникам работать она никому не позволит. Новикова не пришла, подписала пропуск у кого-то другого, и Татьяна весь вечер не находила себе места. Даже любимый сериал смотреть не стала.
А сегодня еще хлеще! Берсеньева вылезает из машины нового зама! Ведь специально зараза подгадала, чтобы побольше народу это видело. В самый институтский «час пик» приехала.
Татьяна посмотрела в Интернете погоду, потом новости. Поразмышляла, не выпить ли чаю, и едва не вздрогнула от громкого телефонного звонка служебного аппарата. Давно хотела сказать табельщице, чтобы вызвала кого надо звонок отрегулировать, да все руки не доходили.
– Слушаю, – мягко произнесла она в трубку.
– Как дела, Танюша? – ласково спросил Левашов.
– Фе-одор, – обрадовалась она. – Наконец-то.
– Танечка, – покаялся он. – Я пока не смог Ларисе Шелеховой дозвониться. Ее второй день на работе нет.
– Ну нет так нет, – легко согласилась она. – Но ты дозвонись, пожалуйста. Когда-нибудь же она появится.
– Таня, – осторожно спросил он, – что ты затеяла? Зачем тебе Лариса?
– Фе-одор, – укорила Татьяна. – Неужели ты думаешь, что я могу тебя подвести? Ты, пожалуйста, так не думай. Просто скажи ей, что твоя знакомая ищет работу, и все. И пусть она не удивляется, если я ей позвоню.
– Я беспокоюсь не о себе, а о тебе. Ты собираешься работать у Ларисы?
– Нет, конечно. Я просто хочу с ней поговорить. А может, и разговаривать не буду, я еще не решила.
– Таня, мне это очень не нравится.
– Да ну тебя. Ну не хочешь звонить, так и скажи. Что ты целую бодягу развел? Ерунду попросить нельзя!
– Я… позвоню, – пообещал он. – А… как у тебя с Ракитиным? Все нормально?
– Да, – успокоила Татьяна. – Не волнуйся.
– Целую тебя, девочка.
– Я тебя тоже.
– Потерпи до нового года, и будешь работать со мной, – пообещал он напоследок.
С Федором ей повезло, впору бога благодарить. Если бы не он, она не только бы не стала начальником отдела, а, пожалуй, в самом деле пришлось бы увольняться.
А ведь специально Татьяна почти ничего и не делала.
У предыдущего начальника был юбилей. Праздновали в небольшом ресторанчике, Татьяне там понравилось. Провозгласили первые тосты, народ разбился на группки, курящие вышли на крыльцо, некурящие тоже – так, постоять рядом. За столом мало кто остался, и Татьяна пристроилась на чье-то место рядом с симпатичным дядькой, про которого знала только, что он заместитель директора. Дядька явно выпил лишнего, начал предлагать ей вина, она поотказывалась немного и выпила. Коллеги подходили к столу, что-то ели, что-то пили, но Татьяна места своего никому не уступила. Впрочем, никто особенно и не претендовал. Дядька – Федор Николаевич – за Татьяной прилежно ухаживал, потом они танцевали и как-то незаметно оказались в числе последних, кто покидал ресторан.
На ногах Федор Николаевич стоял нетвердо, и вежливая Татьяна вызвалась его проводить, не слушая никаких возражений. Потом она так же не слушала возражений, провожая его до квартиры, – уже знала, что жена его в Турции, а сам он выбраться туда не смог, дела задержали. Что-что, а добывать информацию она всегда умела.
А потом получилось так, что протрезвевший, перепуганный и счастливый Федор сам провожал ее домой, уже утром.
Сначала он противно пугался, встречая ее в институте, но Татьяна ничем ему не докучала, здоровалась ровно, как со всеми, случайных встреч не искала, в столовой не подсаживалась. Она совсем не удивилась, когда через два месяца ей предложили работать его секретарем. Должности такой не было, должность у нее оставалась прежняя – инженер, а вот жизнь пошла совсем другая. Отличная жизнь.