Под знаком Близнецов

Пилчер Розамунда

— Мне понравилась Анна, — сказала она.

Таппи просияла.

— Я этому рада. Я люблю ее, но она трудно сходится с людьми. Она очень застенчива.

— Она сказала мне, что живет здесь всю жизнь.

— Да. Ее отец был моим хорошим другом. Его звали Арчи Карстерз, он был родом из Глазго. Ему удалось заработать много денег. Многие считали его грубоватым и неотесанным, а мне он всегда нравился. Он любил море — ходил в круизы на своей роскошной океанской яхте. На яхте он впервые и приплыл в Ардмор. Он влюбился в наши красоты, и кто мог бы укорить

его за это? Во всем мире нет ничего подобного. В общем, сразу после Первой мировой войны он построил Ардмор-хаус, с каждым годом проводил здесь все больше времени и в конце концов совсем сюда перебрался. Анна родилась уже здесь. Арчи женился поздно — наверное, был слишком занят зарабатыванием денег. Мать Анны прожила всего несколько месяцев после ее рождения, так что девочка росла с отцом, уже пожилым человеком. Я часто думаю о том, что она была бы совсем другой, если бы ее мать осталась жива. Но что случилось, то случилось.

— А Брайан?

— А что — Брайан?

— Как она познакомилась с Брайаном?

Таппи слегка улыбнулась.

— Как-то летом Брайан приплыл в Ардморский залив на потрепанном суденышке, которое в одиночку привел с южного берега Франции. К тому времени Арчи организовал Ардморский яхт-клуб. Это была его игрушка, его хобби, развлечение на старости лет. Брайан пришвартовался и сошел на берег. Арчи разговорился с ним и был так впечатлен успехами Брайана в мореплавании, что пригласил его в Ардмор-хаус на ужин. Для Анны он стал рыцарем на белом коне. Стоило ей увидеть Брайана, как она влюбилась.

— И вышла за него замуж.

— Конечно.

— А как отнесся к этому ее отец?

— Довольно настороженно. Ему нравился Брайан, но не в качестве зятя.

— Он пытался отговорить Анну?

— Думаю, да. Но иногда в самых робких людях неожиданно просыпается упрямство. К тому времени Анна была уже взрослой. Она знала, чего хочет, и была полна решимости получить это.

— А Брайан, он был влюблен в нее?

Наступила пауза. Затем Таппи сказала:

— Нет, не думаю. Но я уверена, она ему нравилась. И, конечно, ему нравились те материальные блага, которые он приобретал, женясь на ней.

— Вы намекаете — хотя и очень мягко, — что Брайан женился на Анне из-за денег.

— Я не хочу говорить так, поскольку очень люблю Анну.

— Имеет ли это значение, если они счастливы?

— Именно об этом я все время спрашиваю себя.

— Анна очень богата?

— Да. После смерти Арчи она унаследовала все его состояние.

— А Брайан?

— У Брайана нет ничего, кроме некоторой суммы, которую он получает по брачному контракту. Я знаю, это достаточно крупная сумма, но весь капитал и имущество принадлежат Анне.

— А если брак будет расторгнут?

— Тогда контракт будет аннулирован. Брайан останется ни с чем.

Флора подумала об Анне: такая неуверенная в себе, с такими прекрасными бриллиантами. Ей стало жаль Анну. Что может быть безрадостней, чем иметь мужа, который привязан к тебе только из-за денег?

— У них нет детей?

— Анна потеряла

ребенка в то лето, когда ты и твоя мать приезжали сюда. Но вряд ли ты это помнишь. Вероятно, к тому времени вы уже уехали.

Почти вся шерсть была смотана в клубок. На запястьях у Таппи висели несколько последних нитей.

— Она снова беременна, — сказала Таппи.

Флора перестала мотать.

— Анна? Правда? Я рада за нее.

На лице Таппи появилось озабоченное выражение.

— Я не должна была ничего говорить. Не знаю, как у меня вырвалось. Хью сказал мне об этом, чтобы поднять настроение, когда я болела. А я дала слово, что буду хранить все в секрете.

— Я никому не расскажу, — пообещала Флора. — Я уже забыла…

Доктор появился около полудня, когда Флора и Таппи заканчивали перематывать последний моток шерсти. Они услышали его шаги по лестнице и по коридору. Затем раздался короткий стук в дверь, и в следующее мгновение Хью был уже в комнате, одетый в повседневный костюм, с саквояжем в руке и торчащим из кармана стетоскопом.

— Доброе утро, — сказал он.

— Хью, тебе что, никогда не говорили, что воскресенье — это день отдыха? — спросила Таппи.

— А я забыл, что сегодня воскресенье. — Он подошел к кровати и сразу приступил к главному вопросу. — Что это мне тут такое рассказали?

Таппи сделала сердитое лицо.

— Я так и знала, что они начнут жаловаться, не дав мне возможности объяснить все самой.

Доктор поставил саквояж на пол и облокотился на спинку кровати.

— Ну, так рассказывайте.

Конец шерстяной нити соскользнул с запястий Таппи и был намотан на последний клубок.

— Мы собираемся устроить в пятницу небольшую вечеринку для Розы и Энтони, — небрежно сказала Таппи, как будто в этом не было ничего особенного.

— И сколько людей будет на этой маленькой вечеринке?

— Приблизительно… шестьдесят человек. Или семьдесят.

— Семьдесят человек с семи вечера до полуночи будут прыгать в холле, пить шампанское и громко разговаривать. И как все это скажется на вашем здоровье?

— Оно улучшится.

— И кто будет организовывать все это?

— Все уже организовано. Мне понадобилось на это полчаса перед завтраком. А теперь я умываю руки.

— Таппи, вы меня поражаете. — Хью скептически посмотрел на старушку.

— Я не понимаю, чего все испугались? Как будто мы устраиваем грандиозный бал.

Хью посмотрел на Флору, которая собирала клубки шерсти и складывала их обратно в бумажный пакет.

— А что скажет Роза?

— Я? — Она удивленно подняла голову. — Я… я думаю, это интересно, но слишком утомительно для Таппи…

— Перестань, Роза, — перебила ее Таппи. — Ты такая же, как и все. — Она снова повернулась к Хью. — Я же объяснила, что все спланировано. Мистер Андерсон займется едой, Роза — цветами, Уотти отодвинет мебель, а Изабель обзвонит всех приглашенных. А если ты не перестанешь смотреть на меня с таким видом, Хью, мы тебя не пригласим!