Под знаком мантикоры
Шрифт:
Схватили предателей оперативно, в одно и то же время, так что никому не удалось скрыться. Теперь арестованные находились в Роперре, давали показания и ждали окончательного приговора Его Величества. Фернан не сомневался, что всех, независимо от титулов и званий, ждала веревка.
– Жорже все еще чирикает. Святые отцы выжмут его как лимон, так что будем надеяться, что это, – полковник постучал пальцами по бумагам, – не последняя информация.
– Если только отцы-дознаватели решат с нами ею поделиться.
– Никуда не денутся. Его Преосвященство любезно разрешил одному из моих людей участвовать
Усмешка у графа вышла зловещей. Маркиз тоже Жорже не завидовал. После допросов отцов-дознавателей костер Леоноре покажется избавлением.
– Могу поздравить вас, капитан, с успешным завершением дела. Король будет доволен. – Сеньор де Брагаре позволил себе легкую улыбку. – Готовься к повышению.
– Я не думаю, что дело закончено успешно. – Фернан покачал головой.
– О чем ты? – Полковник непонимающе сдвинул густые брови.
– Ну… я несколько не так выразился. Да, мы взяли Леонору с поличным, и дело закрыто, вы правы, сеньор. Но мы до сих пор не узнали, кто убил графа Майдельского и де Альтеньи? И что скрывалось за рисунком мантикоры?
– Хм… Я тоже не верю в то, что маршала убил слуга. В жандармерии идиоты… только они могут поверить в столь нелепые доказательства. Про рисунок ничего сказать не могу. По мне, так это чья-то злая шутка, совсем не связанная с убийством. Кстати, я все еще продолжаю считать, что сеньор де Туриссано был убит из-за того, что слишком близко подошел к Жорже. Секретарь слышал мой последний разговор с графом и вполне мог принять меры. А не он, так его сообщники. В любом случае сейчас не то время, чтобы мы копались в болоте. Да и не дело контрразведки заниматься убийствами. Погоди! Не перебивай! Знаю, что ты хочешь сказать. Но кто-то сверху сделал все, чтобы расследование сошло на нет. Де Оливейра… впрочем, о покойниках плохо не будем. Проклятье! Я до сих пор не могу понять мотиваций его приказов. Закрыть дело, стянуть к Эскарине полки, лояльные Лосскому… Глупость на глупости, я от старика такого не ожидал… Слышал о вчерашнем?
– Да.
Вчерашним вечером прямо в центре города произошла грандиозная драка сразу между семью родами. Сторонники Лосского дрались с людьми короля. Трупов не счесть. Кровью была залита вся улица. Напряженность в городе взлетела до небес. Все дворяне, независимо от древности рода, долга крови и принадлежности к той или иной партии проверяли шпаги, рапиры, мушкеты и говорили о том, что наконец-то пришло время раз и навсегда покончить со всеми разногласиями. Естественно, самым дипломатическим из всех возможных путей – пустить оппонентам кровь.
На взгляд Фернана, чаша ненависти сейчас оказалась наполнена до краев, и достаточно небольшой капли, чтобы в столице разразилась буря. Особенно если учесть, что ни короля, ни Лосского в Эскарине не наблюдается и останавливать петухов ни тот, ни другой не спешат.
Маркиза очень интересовал вопрос: кто ответствен за случившееся в столице? Случайность это или заранее продуманный, четкий план по захвату Эскарины одной политической партией? Кстати говоря, под шумок разразившейся войны с Андрадой дело могло выгореть. Пока внимание всех обращено к северо-восточной границе, на юге страны творились не менее неприятные вещи. Война – самое подходящее время для того, чтобы ловить рыбу в мутной воде.
Все случилось так, как многие и предполагали. Убийство посла для андрадцев было всего лишь поводом для вторжения в Тулину и оправданием своей агрессии перед Церковью и Папой. Ультиматум истек, убийца Жерара де Альтеньи не был найден, и ударные части Андрады вторглись через перевалы Ведьминой гряды в Таргеру. Тут агрессоров уже поджидали. Вначале противника остановили, а затем погнали обратно. Домой.
С момента ведения боевых действий прошла без малого неделя, но новости о сражениях и обстановке на фронте до Эскарины доходили с опозданием. Оставалось лишь гадать, что в данный момент происходит на севере страны.
Пока дела обстояли не так уж и плохо. Противник, решивший победить нахрапом, был остановлен, но до победы было еще далеко. Из Лоссии наконец-то выбрался со своей армией герцог Лосский, и теперь Его Величеству была обеспечена поддержка еще двадцати тысяч солдат.
Ситуация на границе не была фатальной, скорее наоборот, но, даже несмотря на все оптимистичные сводки с фронта, капитан «василисков» не находил себе места. Только тупица останется спокойным, оказавшись в неуправляемой лодке в эпицентре шторма.
А Эскарина сейчас была именно этим суденышком, и, если не случится чуда, шторм не пройдет мимо и похоронит все надежды решить разногласия непримиримых соперников малой кровью.
Окно было открыто, но от духоты, царящей в доме, это не спасало. Толку-то! На улице форменное пекло. Так всегда бывает перед сильной грозой. В последнюю неделю дожди случались едва ли не каждый день. Они сменялись жарой и коротким предгрозовым затишьем. Ничего удивительного – начало последнего месяца лета на юге страны всегда славилось грозами.
Маркиз неожиданно для самого себя уснул, и лишь перед самым дождем его разбудили отдаленные раскаты грома и крики птиц в саду. Неугомонным пичугам словно и не было дела до наступающего ненастья. Они настойчиво щебетали в ветвях деревьев и подстриженных садовником кустах акаций.
Фернан, не разлепляя век, в очень цветистых выражениях проклял весь птичий род до седьмого колена. В такие моменты сеньор де Суоза, в общем-то благосклонно относящийся к птичьему чириканью, больше всего на свете желал перестрелять пернатых тварей.
Тихо скрипнуло кресло, Фернан мгновенно напрягся и запустил руку под подушку, к даге, но тут же расслабился. Перед дверью в спальню всегда дежурил Абоми, и вряд ли бы он так просто пропустил врага к хозяину.
– Как я погляжу, ты осторожен, – раздался голос шута.
– Проклятье, Сезар! – Фернан открыл глаза. – Тебе-то чего неймется?
Порой шут становился просто невыносим. Особенно когда переставал играть с гвардейцами в карты или изводить лекаря просьбами о немедленном прекращении лечения и переносил свое драгоценное внимание на хозяина дома. Иногда де Армунг вел с Фернаном многочасовые беседы, затрагивая массу интересных тем, но случались дни, когда в голове у Сезара Сильвы что-то переворачивалось – и он начинал декламировать дурацкие поэмы или сыпать солеными шуточками. В такие часы сеньор де Суоза больше всего на свете жалел о том, что пригласил шута к себе в дом.