Под знаком скорпиона
Шрифт:
– Кому харакири? – специально заикаясь, переспросил Картежник.
–Телефону, шнуру, – поспешно, якобы разряжая ситуацию и опасаясь, что он ненароком меня прикончит, пояснил Артем.
Картежник, с готовностью подошел к тумбочке, на которой стоял телефонный аппарат, и коротким взмахом ножа отсек трубку. По злорадствующему выражению его лица я понял, что эта операция доставила ему удовольствие. Представил, с каким наслаждением он вонзил бы лезвие в тело человека. Играючи, нажимал на кнопку, то, пряча, то выбрасывая острое лезвие. На его лице блуждала улыбка идиота.
– Теперь порядок, –
Они решительно прошли к входной двери и скрылись за ней. Послышался шум лифта. Сообщить в полицию, может, успеют блокировать квартал? Я машинально потянулся к телефонной трубке и остановился на полпути, глядя на свесившийся с тумбочки обрывок шнура (мобильные телефоны в ту пору были редкостью). Можно было воспользоваться телефоном соседей, но у меня не было малейшего желания впутывать их в эту историю. Да и предупреждение Артема действовало отрезвляюще. После мгновенного анализа пришел к выводу, что ситуация складывается не в мою пользу. Прибытие милиции только усугубило бы мое положение, поставило в недвусмысленную ситуацию. Надо поскорее избавиться от женщины. Почему ее не слышно? Смутное подозрение закралось в мое сознание.
7. Юная блондинка
Я вошел в спальную. Первое желание – выставить женщину за порог, чтобы никаких улик в квартире. Но когда увидел ее, вспышка гнева прошла, уступив место сочувствию. Явно уставшая, она прилегла на диване. Золотые нити волос веером разметались на хрупких плечах. Глаза были полузакрыты, блузка разорвана, беспомощные руки скрещены на груди, влажные губы искусаны… Черт подери, кажется, я влип. Они инсценировал изнасилование. Надо быстрее привести ее в чувство и скрыть следы насилия. Так вот почему она просила не мучить ее. Слегка постанывая, беспомощная женщина находилась в каком-то полубессознательном состоянии.
– Очнись, не спи, здесь не ночлежка,– осторожно встряхнул ее за теплые плечи. Вряд ли она сознательно пошла на уготованную ей роль. Скорее всего, женщина оказалась заложницей их коварного замысла.
– Пить, дайте что-нибудь пить, – попросила она слабым голосом, глядя, будто сквозь меня.
Опять смутил ее знакомый облик. Я принес стакан воды, она жадно прильнула к нему пылающими губами. Ей было трудно поднять голову, и я придержал ладонью ее затылок, ощутив пальцами шелковистость мягких волос. Женщина поблагодарила тоскливым испуганным взглядом и стыдливо опустила взор.
– Простите, – слабо прошептала она. – Эти шакалы, специально все подстроили. Я это сразу поняла, как только вы вошли. Немного приду в себя и заявлю в милицию о насильниках, отморозках…
И смущенно запахнула на груди края блузки.
– В полицию звонить не следует, ославят, опозорят, – возразил я. – Вам надо срочно привести себя в порядок. И, пожалуйста, соберите свои вещи.
Я указал взглядом належавшие на полу ажурные черного цвета колготки. Она потянулась к ним тонкой рукой. Я подметил, на пальцах ни одного колечка, значит, в роскоши не купается.
– Как вас зовут?
–Снежана
–Редкое имя, но, пожалуй, оно очень вам подходит. Снежана. Что-то от снега, подснежника, чистоты и нежности. Снежинка.
Она робко улыбнулась, одарив меня теплотой зрачков.
– Значит, начинающая. Из чувства любопытства польстилась на запретный плод?
Девушка, стыдливо опустив голову, спрятав лицо за локонами, промолчала. Я стремился больше узнать о ней и сутенерах, пока еще было время.
– Доверчивая и наивная. Вы их знаете?
– Один назвался Артемом, а второй всю дорогу молчал.
–Где они вас сняли?
– Возле ресторана "Меридиан", что в микрорайоне Марат.
– Успела вкусить райское яблочко? – наконец я отважился на волновавший меня вопрос
– Нет, я отбилась, они решили не портить «товарный вид» Все произошло совершенно нелепо, случайно.
Ее ответ, не знаю почему, но меня обрадовал. Девушка с характером, строптивая, но не с теми спуталась. Я вышел из комнаты, давая возможность женщине привести себя в порядок. Огляделся в прихожей и остановил взгляд на своем "дипломате". Один замочек был отщелкнут. Открыл крышку, диктофона не было. Какая непростительная оплошность! Подвела излишняя самонадеянность. Эх, надо было аппарат оставить в кабинете, тогда бы им не завладели бандиты. А без диктофона я, как без рук, ведь отвык от ручки и блокнота.
В этот момент раздался звонок. Ну вот, мое предположение подтвердилось, подумал я. Завидная оперативность. Подошел к двери, за которой слышался нетерпеливый топот.
– Откройте, полиция! – прозвучал угрожающе-требовательный голос.
Я не торопился, размышляя о женщине и пикантной ситуации. Следовало выждать, чтобы Ларцева успела обрести приличный вид.
– Открывайте, иначе кувалдой взломаем! – сурово прозвучало, в дверь настойчиво постучали. «А ведь действительно, могут разнести дверь кувалдой», – подумал я и отворил – на пороге стояли двое мужчин. Один из них в форме старшины полиции.
– Оперуполномоченный угрозыска господин капитан Савелий Ильич Михно, – представился тот, что в штатском.
– По какому случаю? – заслонил я проход в прихожую. – В ваших услугах не нуждаюсь. Отбой, ложный вызов.
– Зато у нас есть вопросы, гражданин Смоляков, любитель острых приключений и ощущений, – явно злорадствуя, надвинулся капитан.
– Почему так официально? Откуда вам известна моя фамилия? – заподозрил я признаки провокации.
–Так положено, – холодно ответил оперативник. – А насчет фамилии, список квартиросъемщиков в подъезде.
Да, в находчивости ему не откажешь. Я спросил прямо в лоб:
–Чем я обязан, столь позднему визиту?
– Поступило сообщение, что в вашей квартире, превращенной в притон, совершено преступление, насилие над женщиной.
– Вас дезинформировали, – возразили для убедительности пояснил. – Ввели в заблуждение.
– Я обязан проверить. Такой порядок, – настаивал Махно, пытаясь пройти в комнату.
– По какому праву? – придержал я его за рукав, повысив голос. —У вас есть ордер на обыск? Предъявите его, пожалуйста. Вам должно быть известно о неприкосновенности жилья и личной жизни гражданина?