Подаренная ему. На грани
Шрифт:
— У меня есть идея! — Айла резко вскочила из-за стола и куда-то убежала, отбросив свои длинные косички на спину.
Через несколько минут девочка вернулась с телефоном в руках. Новомодным и уж очень большим для одной ее ладони.
— Я люблю танцевать, — тяжело дыша, заявила Айла. — Особенно после уроков. Хочешь со мной? — девочка принялась быстро что-то искать в телефоне.
— Не знаю. Мне и так хорошо.
Заиграла музыка. С явным восточным мотивом, но в современной ритмичной обработке. Айла улыбаясь, начала танцевать и кружиться. Пространства беседки ей явно было недостаточно, поэтому
Пока Айла танцевала, я прикрыла глаза, позволяя музыке заполнить каждый уголок моего сознания. Проникнуть в мою кровь, отчистить от тяжелых мыслей и дать сил. Есть в восточных мотивах что-то такое магическое, почти потустороннее и притягательное.
Я упрямо пыталась не разбирать на молекулы всё то, что сейчас творилось в моей жизни. Блок. Ни единой мысли об Амирхане. Я беспощадно блокировала всё, что могло мысленно привести меня к этому мужчине. Но как выяснилось, для подобных трюков нужно иметь нешуточный запас душевных сил. Как долго я смогу держать оборону? И что случится, если эта оборона обрушится? Что будет со мной? Есть ли какой-нибудь выход?
Цепочка откровенно пугающих вопросов неумолимо распространяла во мне ощущение тревоги. Вот именно поэтому я и не хочу думать обо всём этом. Нужно сохранить в себе хотя бы частичку спокойствия и здравого смысла. Если поддамся панике, то ничего хорошего из этого не получится.
— Дядя! — радостно воскликнула Айла.
Я открыла глаза, и мое внутреннее хрупкое спокойствие рассыпалось сотнями мелких осколочков. Я не боялась Амирхана. Что-то внутри подсказывало, что мы с ним на равных. Не в физическом плане, конечно, а в эмоциональном, душевном, моральном. Не знаю, как это правильно объяснить. Я не могла назвать себя слабачкой. Мой характер — вот так запросто надвое не переломать и, думаю, интуитивно Амирхан это прекрасно понимает. Всё же на дурака он совсем непохож.
Но какое-то странное чувство в его присутствии я всё-таки испытывала. Как-то сразу холодно становилось и неуютно. Парадоксально, учитывая, что на улице тёплая погода, а в доме вообще временами, словно в пекле находишься.
Амирхан подошел к Айле. Руки были спрятаны в карманах брюк. Ворот белой идеально отглаженной рубашки был распахнут. Посмотришь вот так под одним углом, и Амирхан кажется красивым. А посмотришь под другим и, вроде бы, ничего особенного в нем не находишь.
Он обратился к Айле на своем языке. И пусть взгляд зелено-карих глаз был прикован к девочке, а я всё равно не могла избавиться от навязчивого ощущения, что внимание Амирхана ядовитыми змеями тянется ко мне.
Это было неприятно. Даже если бы Амирхан стал мягче и сговорчивей, я уже не смогу относиться к нему иначе. Он поступил, как дикарь, и это самое меньшее, что я могла о нем сказать. Но Айла с неприкрытым обожанием смотрела на своего дядю. Тут и без лишних объяснений было понятно, что он является для нее неоспоримым авторитетом.
Айла кивнула, выключила музыку и собрав все тетрадки, вприпрыжку убежала в сторону дома. Я тоже хотела уйти, но Амирхан своим далеко немаленьким телом перегородил выход из беседки. Я, конечно, могла бы подняться на скамье и выпрыгнуть, беседка ведь не застеклённая. Но это уже как-то ниже моего достоинства. Да и потом. Я не могла дать ни единого, даже самого крошечного повода Амирхану, чтобы он лишний раз купался в ощущении своей власти надо мной.
— Ты нравишься моей племяннице, — вдруг заявил он и ленивой походкой прошел в беседку.
— Она хорошая и умная девочка, — ответила я и скрестила руки на груди.
Амирхан сел рядом и подал знак человеку. А я его даже не заметила. Похоже, что на территории этой виллы нет ни одного уголка, где можно было бы спокойно уединиться.
— Согласен, — Амирхан повернулся ко мне и опустил одну руку вдоль спинки скамьи. — Ты с ней настоящая, — прозвучало не вопросительно, а утвердительно.
— Откуда такая уверенность? — я взглянула Амирхану в глаза.
Он неотрывно смотрел на меня. И не видел никакого смысла отводить свой чрезмерно откровенный взгляд в сторону. Этому мужчине неведомо чувство стеснения. Впрочем, ничего нового. Я к этому начала привыкать.
— Я так считаю, — ответил Амирхан.
Какое же «ёмкое» объяснение!
Через несколько минут на круглый деревянный столик беседки опустились два графина и два бокала. Один графин был наполнен напитком с добавлением каркаде, а другой — водой.
Выпить бокал чего-нибудь прохладительного показалось мне неплохой идеей. Во-первых, на улице сегодня было достаточно жарко. Во-вторых, я срочно нуждалась в том, чтобы потушить внутри себя пожар дикого негодования и нервозности. Я злилась. Бешено. Потому что этот тип восточный так расслабленно сидел рядом со мной, беззастенчиво рассматривал, будто так и надо. Будто мы самая обыкновенная влюбленная парочка. Будто я не гребаный подарок, а Амирхан вот уже второй раз не драл меня. Жестко и эгоистично. Как же у него всё просто! Как вообще у мужчин всё просто!
Схватив пузатый стеклянный графин с водой, я плеснула почти до краев стакана. Подхватив его, сделала глоток и тут же поморщилась. Вода была теплой. Неприятно теплой. Такое ощущение, что ее в микроволновке секунд двадцать подогревали. Пить такое в жару — издевательство.
Амирхан ленивым расслабленным жестом взял графин с напитком. Налил себе совсем немного. Сделал глоток. И ничего. Ему всё понравилось. Я прижала костяшки пальцев к его графину — тоже тёплый.
— Мне категорически нельзя холодное, — заявил Амирхан, с усмешкой наблюдая за мной.
— Почему это? Горло боишься простудить? Мамочка может наказать? — я попыталась вложить в интонацию своего голоса столько яда, сколько могла выдавить из себя.
В физическом плане мы были неравными соперниками, поэтому я решила зайти с другой стороны. Как там однажды сказал Амирхан, что я в его вкусе? Ну-ну. Посмотрим, как в его вкусе будет ядовитая змея.
— Да, боюсь, — вдруг со всей серьезностью ответил Амирхан и немного сведя брови, посмотрел мне прямо в глаза.
— Думаю, что в этих краях простуда тебе уж точно не грозит, — я закатила глаза.