Подари мне белые сны
Шрифт:
— Ты ревнуешь?
— Да. У меня ощущение, что ты пришла провести вечер не со мной, а со всей публикой клуба.
— Какие глупости ты говоришь.
Она оглянулась со скучающим видом. Из темноты перед ней нарисовался кто-то из ее знакомых, поздоровался и предложил сигарету. Она отказалась, но встала и завязала с ним пустячный разговор, отвлекшись от Гурова. К ним подошли еще двое.
Алекс вдруг почувствовал себя неуверенно. Рядом со своими знакомыми она была в своей стихии, как рыба в воде, а рядом с ним, как ему все время казалось, она чувствовала неловкость положения. Кира смеялась, и Алексу показалось, что она флиртует. В итоге один из подошедших пригласил ее на танец.
— Я потанцую, — бросила Кира Гурову и, смеясь, позволила пригласившему обнять себя за талию.
Поначалу Гуров просто злился. Это так непохоже на Киру. Бросить его, едва они вошли. Да еще так бестактно. Что с ней творится? Что вообще происходит? Или просто раньше он не замечал, что она такая? Обманывал себя иллюзией, что она стала принадлежать ему, что у них нормальные отношения, а на самом деле он служил ей лишь игрушкой? А теперь он ей надоел, и она решила переключиться на более интересных ей мужчин?
Кира тем временем уже танцевала с другим. А Алекс принялся потихоньку напиваться. Когда она вновь вернулась за столик, она увидела его глаза. Взгляд, от которого ей стало не по себе.
— Хорошо проводишь время? — спросил он как можно спокойнее.
— Да, отлично. Почему бы и тебе не потанцевать?
Музыка просто превосходная.
— С кем ты мне предлагаешь потанцевать? Явно не с тобой — ты у нас сегодня все время занята.
— А кроме меня здесь нет других девушек?
— Я пришел сюда провести вечер с тобой, а не с другими девушками. В отличие от тебя.
— Не разыгрывай из себя Отелло, дорогой мой.
Кира осушила бокал минеральной воды и пригубила вина. Надо бы поменьше смотреть в его глаза. Тогда легче будет играть начатую роль. Как он переживает, бедняга Македонский. Вот уж удар ниже пояса. Это несправедливо. А что справедливо? Справедливо протянуть агонию и выгнать его потом? Справедливо, что она комплексует из-за его и своего возраста и никак не может избавиться от этого? Справедливо, что она беременна и теперь должна решать, что ей делать? Рисковать своим здоровьем, своим будущим из-за их глупой неосторожности? Если начать рассуждать о справедливости, то ее в мире просто нет. Счастье и благополучие одних чаще всего покупается ценой несчастья других. Взять хотя бы ее экс-мужа. Разрушил ее жизнь, а теперь счастлив со своей Кристиной у черта на куличиках. А родители? Столько лет покупали мнимое семейное благополучие за счет утаивания от Киры правды о смерти брата. В итоге вырастили ее в панцире комплексов, от которого до сих пор еще остались ощутимые по весу чешуйки. Все существует только за счет баланса. Никуда от этого не денешься.
Кира допила вино и стала оглядываться по сторонам. Самой, что ли, пригласить кого-нибудь, для полноты картины? Надо выпить еще. Чтобы совесть не так громко вопила.
Тут у нее глаза буквально округлились от удивления. В клуб вошел Лева собственной персоной. Что-то везет ей на совпадения! То они его с Алексом в ресторане встретили, теперь здесь. Впрочем, он как раз явился весьма кстати. Она увидела, что Македонский тоже заметил Леву. Лева был не один, привел с собой молодую девицу с длинными ногами и пышными золотистыми волосами. Вылитая кукла Барби. И где он только таких находит?
Кира нетерпеливо ерзала на диване, ожидая, когда же Лева заметит ее.
— Если ты пойдешь танцевать с ним, я уйду, — сказал Алекс, ломая очередную зубочистку. На столе уже образовалась внушительная кучка из их останков.
— С каких пор ты решил, что можешь указывать мне — общаться мне с моими друзьями или нет?
— Это не просто друг. Это твой бывший любовник. А может, не бывший? Может, ты и сейчас с ним встречаешься?
— Это что — допрос?
— Можешь не отвечать, если тебе нечего сказать. Но к нему ты не пойдешь.
— Да? А дышать мне можно, мой господин? Какие еще будут указания?
— Да делай что тебе вздумается! — Алекс кинул зубочистку на стол. — Можешь пересесть к нему за столик и продолжить вечер с ним в обнимку, если так не терпится. Я все равно ухожу. Ты можешь остаться, мешать не буду.
— Знаешь что, это уже слишком! Прибереги свое ребячество для других барышень, я уже выросла из возраста сопливых разборок. Я устала от твоей дурацкой ревности!
Она демонстративно встала и направилась к Леве. Тот наконец заметил ее и удивленно привстал навстречу. Церемонно поздоровался (видимо, на девицу были определенные планы), пригласил присесть.
Алекс минуты две наблюдал за ними, потом позвал официанта и попросил счет.
Расплачиваясь, он заметил, что Кира все-таки вытащила Леву танцевать. Он направился к выходу, расталкивая прокуренную толпу. Уже у самого выхода он услышал, как по клубу пронесся всеобщий возглас то ли удивления, то ли ужаса. Это остановило его. Кто-то взвизгнул: «Помогите!» Алекс бросился назад, к танцующим. Музыка не прекращалась, но толпа расступилась. В центре освобожденного пространства стоял Лева и беспомощно озирался по сторонам. На руках у него в буквальном смысле повисла Кира. Даже в слабом свете можно было заметить, что она бледна как полотно. Он бросился к ним.
— Что ты с ней сделал? — заорал Алекс на Леву. Почему-то это было первое, что пришло в голову.
— С ума сошел? Я сам не знаю, что случилось…
Лева выглядел так беспомощно, что Алекс сразу поверил ему. Он осторожно взял Киру из его рук и почувствовал влагу на ее платье. Руки Левы, так же, как и его, были в крови.
— Врача! — заорал Алекс, ощущая себя как в плохом сне. — Вызовите врача!!!
У Киры кровотечение, причем сильное. Он совершенно не соображал, что могло случиться с только что весело смеющейся, танцующей Кирой. Она была так бледна и неподвижна, что на какое-то мгновение он решил, что она мертва.
— Мы вызвали «скорую», они сейчас приедут, — сказал кто-то за его спиной.
— Может, мне ее на машине отвезти в больницу? — спросил Лева.
— Не стоит. Лучше «скорая». Там есть все оборудование.
Алекс не различал, кто что говорит. Он потерял ощущение реальности. Перед глазами была только Кира и расплывающееся на глазах пятно крови. Он раскачивался с ней на коленях, словно убаюкивал ребенка. Он был уверен, что она умирала. Он молил Бога, чтобы этого не случилось. Кровотечение не останавливалось, Кира из бледной превращалась в белую, артерия на тонкой шее пульсировала так слабо, что Алекс не знал, сколько она еще так продержится.