Подари мне эту ночь

Клейпас Лиза

— Никогда без причины, сладкая. — Он резко изменился, нежность растаяла, обнажив насмешливую ухмылку. Казалось, он раздевал ее глазами.

— Я так не думаю, — выдавила Адди, неожиданно почувствовав нервное возбуждение.

Они собирались продолжить то, чем занимались до вторжения Рассела на кухню. Сладость предвкушения растеклась по ее губам.

— И по какой причине ты такой милый сегодня?

— Возможно, мне что-то нужно от тебя.

— Какой ты гадкий, ничего ты не получишь.

— Рано или поздно получу.

— Не получишь, если я тебе не позволю, — парировала она, удивляясь, почему он до сих пор не воспользовался ситуацией. Он улыбнулся, когда заметил,

что ее губы уже не так плотно сжаты.

— Лгунишка. Да ты до смерти хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

Она вырвалась из его объятий и оттолкнула его от себя.

— Если ты когда-нибудь попытаешься меня поцеловать, ты можешь не сомневаться, что я тебя тут же ударю ногой, ты, самодовольный осел.

— Вот это темперамент, — сказал он, рассмеявшись, нежно обхватив ее своими руками. — Не уходи от меня пока, Адди. Я все еще надеюсь продолжить то, на чем мы остановились.

— Оставь меня! — Она уперлась в него своими руками, мешая прижаться к ней еще теснее. — Если тебе невмоготу, отправляйся к своей женщине в Блю Ридж.

Улыбка Бена не оставляла сомнений, что его это забавляет.

Адди откусила бы себе язык, если бы поняла, что ее слова не скрывают ее ревности.

— Что заставляет тебя думать, будто у меня есть женщина в Блю Ридж?

— Каролина сказала, что есть.

— Откуда она узнала?

— До нее дошли слухи.

— Да, это у вас семейное.

— Ты поедешь к ней в Блю Ридж?

Его голос был нежен, как щелк.

— Зачем же мне туда ехать, если у меня есть ты? Здесь…

С яростным воплем Адди выскользнула из его объятий. Он рассмеялся и послал ей вслед воздушный поцелуй, пока Адди бежала по направлению к дому. Он проводил ее глазами, пока Адди окончательно не исчезла из виду.

Глава 5

– Аделина, ты не знаешь, как тяжело папа переживает это. Ты едва сказала ему хоть слово вчера или позавчера. Почему ты не разговариваешь с ним? Ты не знаешь, как сильно ранишь его.

Адди мятежно смотрела на Кейда, в то время как они оба прогуливались около коптильни и пинали древесные стружки.

– Ты не знаешь, как сильно он ранил меня, Кейд. Что бы ты сделал, если бы он запретил тебе видеться с одним из твоих друзей? Например, с той маленькой темноволосой девочкой, которую ты любишь навещать, Джинни или как ее там …

—Джейни.

– Да, с ней. Что если бы он запретил тебе видеться с ней?

Кейд всегда был дипломатом.

– Полагаю, я бы согласился, если бы понял, что у него есть на то причины.

– Ха! Ты бы не согласился. Ты бы хотел видеться с ней, и был бы сердит на отца за то, что он повел себя так деспотично.

Он усмехнулся.

– Да, но я бы не смог сердиться так долго, как ты. Ты и папа из тех людей, что копят недовольство. Что насчет меня? Я не вижу смысла в том, чтобы сердиться из—за того, что не можешь изменить.

– В этом нет никакого смысла, – мрачно согласилась Адди. – Но я не могу притвориться такой хорошей как ты, Кейд, и не могу не сердиться.

Со времени ее ссоры с Расселом, Адди держалась от него подальше, обнаруживая в себе небывалую твердость всякий раз, как подумывала простить его. До сих пор он позволял ей говорить и делать почти все, что заблагорассудится. И с его стороны измениться и ограничить ее свободу, обращаясь с ней как с вещью, которую можно положить на место, было слишком неожиданно. Нельзя давать человеку свободу действий, а потом урезать ее настолько внезапно, настолько жестко.

Как

любая дочь, находящаяся в плохих отношениях с одним из родителей, она нуждалась в любви и поддержки другого. Мэй мудро воздерживалась от критики в адрес либо Адди, либо Рассела, или от того, чтобы вставать на сторону одного против другого. Вместо этого она оказывала поддержку им обоим наедине, зная, что оба были слишком упрямы, чтобы понять точки зрения друг друга. Адди и Рассел едва разговаривали.

Хотя ее сильно тревожили проблемы с Расселом, Адди ни с кем не разговаривала об этом, особенно с Беном. Она сильно смущалась всякий раз, когда смотрела на него и вспоминала, как рыдала у него на руках. Что он теперь думает о ней? Бен не упоминал о том случае. Его нежность той ночью исчезла, и он вернулся к своей привычной насмешливой манере общения по отношению к ней. Но иногда он смотрел на нее так, словно про себя смеялся над ее внезапно открывшейся застенчивостью, и достаточно было одного его взгляда, и у нее мурашки начинали бегать по коже. И она ждала очередной колкости, которую он все не отпускал...ах, как же он был невыносим!

Она искала утешение для своего оскорбленного эго в обществе Мэй. Мэй всегда была спокойна и нежна. Было мягкое изящество во всем, что она делала, изящество, которому нельзя было научиться — оно было в крови. аролина тоже была такой. Они принадлежали к тому типу женщин, которые никогда не позволят миру изменить их. Адди знала, что была полной их противоположностью. Она постоянно боролась и менялась, постоянно хотела чего-то и возмущалась, когда не могла этого получить. Она поняла, что Рассел пытался сказать ей прежде.

Никто из семьи не смог бы пережить убийство Рассела, — мрачно подумала она – Неудивительно, что все полетело к черту после того, как он умер. Они все достаточно хорошо справлялись, если все было под контролем и удобно для них. Но когда случалось несчастье, им нужен был кто-нибудь еще, чтобы справиться со всем. Хорошо быть добрым и мягким, но временами это непозволительная роскошь, иначе о тебя просто начнут вытирать ноги.

Спустя неделю после того, как Адди запретили видеться с Джефом, семья готовилась проехать пятьдесят миль, чтобы побывать на свадьбе Харлана, младшего брата Джефа, с Руфь Фанинс, дочерью богатого владельца ранчо. «Санрайз» и «Дабл Бар» по молчаливому согласию решили отложить их разногласия на несколько дней. Они все любили свадьбы. Это давало им возможность увидеть старых знакомых, послушать рассказы путешественников, пить сколько душе угодно и танцевать, пока не сотрутся подошвы на туфлях. Ковбои с разных ранчо ели вместе, разговаривали о зарплате и о работе, наслаждались бесплатными спиртными напитками и настолько пользовались гостеприимством хозяина, насколько это было возможно. И каждый владелец ранчо в Техасе любил похваляться тем, что они называли их легендарным гостеприимством.

Мужчин на таких мероприятиях всегда было больше, чем женщин, поэтому за расположение и внимание каждой свободной непрерывно сражались. Адди опасалась предстоящего посещения свадьбы. Что она будет делать, когда люди, которых она не знала, ожидали, что она узнает их? Но в то же время, Адди была взволнована. Она не танцевала долгое время. Она хотела послушать музыку и побыть среди толпы веселящихся людей.

Накануне отъезда, Мэй поднялась наверх, чтобы помочь Адди уложить вещи, и нашла ее посреди груды платьев. Адди целый час примеряла платья, но ни одно из них ей не захотелось надеть, и она уже намеревалась сжечь весь свой гардероб.