Подари мне крылья
Шрифт:
— Нет, — оскалился рыжий, расслабившись. И отвернулся вытаптывать полянку.
— Нет?
— Нет!
— Ну и ладно! — вот теперь я точно обиделась!
Сердито фыркая, как самый настоящий еж, расстелила свое одеяло поближе к костру и улеглась. На гада чешуйчатого не смотрела, только нетерпеливо слушала, как тот долго топтался, потом дыхнул на полянку огнем и, наконец, улегся. Мне даже не нужно было смотреть, я и так знала, что он пару раз крутанулся на месте, пофыркал, сел на задние лапы, поджал под себя передние, положил на них голову, изящно взмахнул хвостом и прикрыл нос,
Против воли на моем лице появилась улыбка. Какой же он смешной и хороший.
Так, стоп! Никаких хороших. Вредина, каких мало!
Место, на котором я лежала, оказалось до безобразия неровным. Кочка на кочке! Кошмар! Я и так повернусь, и эдак. Неудобно. Даже сон пропал. А еще комары налетели. И холодно стало, а наличие рядом костра совсем не помогло.
Повертевшись еще немного, стала прислушиваться к сопению рядом. Глянула одним глазком на рыжего и едва не рассмеялась. Дракон старательно изображал сон. Почти как я недавно обморок. Зажмурился, насупил брови, или что там у него, и очень громко дышал. Хорошо, что храпеть не начал для убедительности.
И все-таки смешной.
Тяжело вздохнула, полежала, подумала и поняла, чего мне не хватает. Я ведь так и не выяснила, что с ним сегодня стряслось. И обижаться долго не могу.
Поэтому тихонько встала, перетащила свое одеяло поближе к дракону и легла. Здесь не оказалось ни одной кочки. Удивительно!
Глазки прикрыла, вроде сплю. А сама жду. И дождалась. Почти сразу Грошик подтянул меня ближе, аккуратно сцапал лапищами и укрыл хвостом. С такой грелкой сразу стало тепло.
Я устроилась поудобней, но снова не смогла заснуть. Теперь вроде бы все так: тепло, мягко, комаров нет… Но глаза закрываться не хотят. Вздохнула и принялась за свое излюбленное занятие — колупание чешуек. Еще с детства было интересно, как они держатся, и стоило Грошику меня обнять, как маленькая и очень любознательная я начинала их отковыривать. Теперь же это меня успокаивало.
— И все-таки ты вредный, — подумала я вслух.
— Неправда, — тут же среагировал дракон.
— А какой?
— Хоро-оший, — протянул рыжий. — Большой, красивый, и вообще самый лучший, — нахал самодовольно оскалился, демонстрируя огромные клыки.
Спорить не стала. Только глаза закатила.
— Почему ты не хотел лететь со мной в деревню? — нашла, наконец, правильный вопрос.
— Там люди, — буркнул Грошисс.
— И? — не поняла я.
— А ты — человек, — объяснил он.
— И-и-и?
— А я — дракон, — недовольно продолжил чешуйчатый.
Моргнула. Потом еще раз и еще. Логику ответа это найти не помогло.
— И что ты этим хотел сказать? — осторожно поинтересовалась.
— Что там люди, и ты — человек, — пошел на второй круг клыкастенький, а я совсем запуталась.
— И что с того? — недоуменно нахмурилась.
— Что ты такая же, а я нет, — и вздохнул как-то совсем уж грустно.
А я задумалась. Ну не может же дракон переживать, что он будет выделяться. Тем более, Грошик в этой Мухоморовке был, значит, его должны знать и пальцами тыкать не будут. В чем тогда дело?
— Ты бы хотел быть таким же? — вдруг прошептала, осененная догадкой.
— Не важно, — мгновенно
— Зачем? — изумление было совершенно искренним.
— Потому что они такие же, — Грошик так и напрягся, ожидая моего ответа.
Даже не знала, что сказать. Как он только додуматься мог до такого?
— Зачем мне какие-то чужие люди, если у меня есть свой ты?
— Потому что тебе нужно жить с людьми, а не с драконом, — то есть он меня еще и убеждать в этом собрался?
Я фыркнула.
— Уже двенадцать лет живу с драконом, и ничего, — аргумент был самым весомым из всего запаса, но все равно не помог.
— Это ты пока ни с кем не общалась, — продолжал гнуть свое рыжий. — Вот посмотришь, как они живут, и захочешь свой дом.
Вот еще! Глупости какие!
— У меня уже есть отличный дом, — про то, что крыша протекает и стены рушатся, упоминать не стала. Потом как-нибудь заставлю его ремонтом заняться. — А ты — моя семья.
— Я же вредный…
— Я тоже, — пришлось признать. На самом деле я так не считала, это все дух противоречия взыграл. Да-да.
— И наглый, и противный… — продолжал перечислять дракон.
Надо же! Сам сознался! Надо запомнить этот момент. Но сейчас пришлось уверять чешуйчатого в обратном.
— И клыкастенький, и большой, и хороший, и вообще самый лучший, — улыбнулась и для убедительности чмокнула Грошика в широкий нос.
Дракон замер.
— Правда? — как-то жалобно у него вышло.
— Правда-правда, — горячо заверила чешуйчатого, дождалась ответного оскала и со спокойными зачатками совести улеглась спать.
На этот раз отключилась моментально. Только почувствовала, как мой дракон крепче обнял мою тушку хвостом, и улыбнулась. Зачем мне кто-то другой, если у меня есть Грошик.
Глава 5 О чужих и странных
— Васька! — шипел дракон, но мне было все равно. Меня было не остановить!
За спиной выросли крылья, и я неслась! Неслась вперед как ветер, не замечая ничего вокруг! Точнее, никого. А вот все остальное очень даже видела. Но еще больше хотела потрогать. Повертеть, потрясти, померить и вообще!
Глаза разбегались, ноги просто не желали стоять на месте, а меня так и распирало от восторга!
Ярмарка! Самая-пресамая настоящая!
Я бегала от лавки к лавке и не могла остановиться на чем-то конкретном. Хотелось всего и сразу! Откуда-то, из доселе неизведанных глубин души, поднялось просто нестерпимое желание уподобиться дракону из сказок, схватить блестящие, сверкающие, переливающиеся всеми цветами радуги прелесли, свалить в огромную кучу, нырнуть в нее с разбега и так и остаться там! Да-да! В общем, было не передать как здорово. И это лишь начало! Мы с рыжим только вошли, и тут столько всего… А там, дальше, где заканчиваются торговые ряды, где начинаются палатки со сладостями, и, по рассказам дракона, будут менестрели, циркачи, актеры и все-все — и вовсе чудеса расчудесные. И пляски, и хмельной сидр… Правда, Грошик про него так и не договорил, осекся на полуслове, но я-то сказки читала! Я все-все поняла.