Подари мне любовь

Линдсей Джоанна

– Схвати ее…, ради меня, - проговорил Селит так тихо, что Кристен пришлось нагнуться, чтобы разобрать слова.

– Датчанку?

Брат еле заметно кивнул:

– Этим всем я обязан ей.

Больше не было нужды ничего объяснять. Кристен своими глазами видела, что брата морили голодом, превратили в живого мертвеца. Никогда она еще не испытывала столь безумной ярости с тех пор, как посчитала его павшим от рук саксов. Уже не имело значения ее весьма ненадежное положение, слишком опасная близость Гронвуда и другие возможные последствия того, о чем так

умолял Селит.

Кристен подняла голову, огляделась и, заметив, что великан уже отвязал поводья коня и сейчас подъедет к своей госпоже, ринулась вперед. Она действовала так молниеносно и внезапно, что Эрика, не успев опомниться, почувствовала у горла ледяной холод клинка и стальную хватку руки, обвившей ее талию.

Глава 11

Кристен крепло прижимала к себе датчанку, хотя сознавала, что стоит спиной к правой стороне ограды Гронвуда и, следовательно, в любую минуту оттуда может прилететь смертоносная стрела. Еще больше ее тревожили те, кто стоял перед ней, особенно великан Терджис, оказавшийся в опасной близости - не более чем в футе от нее.

– Назад!
– велела она ему, кивком головы показав на ворота. Но викинг не двинулся с места.

– Я не могу позволить тебе причинить ей вред, госпожа, - спокойно ответил тот, хотя голос скорее походил на низкий рык.

Но в Кристен продолжал бушевать гнев.

– Я убью ее, если ты сделаешь хотя бы шаг ко мне, - предупредила она.

Эрика съежилась от ужаса, почувствовав, как острие клинка вжалось в кожу и по шее поползла теплая струйка. Но настоящая тревога проснулась, лишь когда девушка услышала, с каким бешенством цедит норвежка слова.

– Делай, как она говорит, Терджис!
– умоляюще попросила Эрика.

Викинг послушался приказа, но не так быстро, как хотелось бы Кристен. Ее беспокоила полная беззащитность Селига. Стоит лишь стоящему на заборе лучнику хорошенько прицелиться, и брат больше никогда не поднимется, а кроме того, великан находится к нему ближе, чем она, и в любую минуту может воспользоваться ее же оружием, приставив нож к груди Селига.

– Отойди от телеги!
– крикнула она Терджису.

– Что здесь происходит?
– недоуменно осведомился подъехавший Торольф. Он и Ивар оказались у передка телеги, но Кристен даже не взглянула в их сторону.

– Селит едва не умер от того, что они сделали с ним, - резко бросила она.

Викинги, переглянувшись, подвели коней поближе. Одного взгляда на Селига было достаточно, чтобы Торольф потерял дар речи, а Ивар начал сыпать проклятиями. Но тут вмешался Терджис:

– Нет, госпожа, это не так. На него напали еще до того, как он попал сюда.

– Он говорит, что она довела его до такого состояния, - отрезала Кристен.
– И я верю своему брату, а не вам! Но Терджис не желал легко сдаваться:

– Этот человек был не в себе, несколько дней провел в жару и бредил. Его сильно ударили по голове. Моя госпожа не знала этого.

Кристен услышала, как охнула Эрика, и разъяренно прошипела:

– Вижу,

он готов выдумать что угодно, лишь бы защитить тебя! Или тоже скажешь, что ты тут ни при чем? Не знала, что мой брат пришел к тебе просить помощи, а вместо этого стал пленником?

Эрика поняла: любые оправдания бесполезны. Что бы она ни сказала, норвежка все равно посчитает ее виновной. Обстоятельства против нее, не говоря уже о том, что никто не поверит, что Уолнот клялся, будто пришелец совершенно здоров.

И молчание датчанки стало ответом, которого ждала Кристен.

В ушах Эрики снова раздалось шипение:

– Прикажи, чтобы твои люди оставались на месте и не вздумали ехать за тобой, иначе не я, а брат будет решать твою судьбу, и скажу по чести, если он умрет, тебе не жить.

Эрика на мгновение закрыла глаза. Она ни на минуту не усомнилась в словах этой женщины. Нет! Лучше думать, что все уладится и ее освободят! Правда, во всем этом есть что-то непонятное. Эрика хотела спросить Терджиса, сильно ли избили узника, но не посмела: скорее всего, наказание было суровым, иначе он не был бы так плох и норвежка не опасалась бы за жизнь брата.

Может, Терджис лжет, чтобы обелить ее? Вероятно… Поскольку Эрика не думала, что удар по голове, пусть и сильный, мог свалить с ног такого силача, тем более что четыре дня назад, при допросе, он казался всего лишь усталым, не более того.

Жаль, что Терджис скрыл от нее состояние пленника. Лучше бы Эрике знать правду с самого начала, какие бы угрызения совести ее ни терзали. По крайней мере она могла бы сама ухаживать за ним, попытаться заслужить его прощение. Но Терджис пощадил чувства госпожи, и теперь приходилось подчиняться насилию, иначе разъяренная женщина не задумается вонзить кинжал в ее горло.

Громко, чтобы все поняли, Эрика сказала своим людям:

– Мне пока придется поехать с ними. Дождитесь возвращения моего брата и расскажите обо всем, что случилось.
– И тихо добавила, так, чтобы услышала лишь Кристен:

– Это может привести к войне.

– Пусть так, но ты до нее не доживешь. Только не обольщайся, датчанка, когда твой король проведает о беззакониях, которые ты творишь, он не будет знать, как загладить совершенное зло, а уж о тебе и не вспомнит!

Говоря это, Кристен пристально смотрела на Терджиса. Слышал викинг ее слова или нет, доверять ему нельзя! Он единственный из всех, кто может не послушаться приказа госпожи. Поэтому Кристен без обиняков заявила ему:

– Попробуй отправиться следом, и ей придется худо. Каждый раз, как ты будешь попадаться мне на глаза, я велю давать ей по десять плетей…, если только не прикончу на месте.

– Тогда вы не увидите меня, госпожа.

Кристен окинула его уничтожающим взглядом, зная, однако, что они прекрасно поняли друг друга. Этот человек тоже был норвежцем, как и она, и, несомненно, предан хозяйке. Кристен действительно не увидит его, но Терджис станет держаться поблизости, и она ничего не сможет поделать. Значит, придется терпеть его незримое присутствие.