Подари мне любовь
Шрифт:
Эрика не помнила, как прошел остаток дня: слишком ее угнетало сознание собственной вины и жестокости. К страшной действительности ее вернула внезапная резкая остановка телеги, разбудившая и Кристен.
– Господи Боже, - простонала она, открывая глаза и глядя на брата.
– Я надеялась, что это всего лишь сон.
Эрика от всей души желала того же, но вслух лишь сказала:
– Его нужно покормить. Наша знахарка лечит лихорадку слабительным и наверняка очистила ему желудок, так что, скорее всего, последние дни он почти или совсем ничего не ел. Не зря
С каждой минутой она все больше осознавала свою вину. Селит уже умирал с голоду, когда добрался до Гронвуда, а Эрика доверилась Элвине, даже не проследив, какими зельями она его потчевала.
– Конечно, ты вряд ли поверишь, но мне очень жаль, что так случилось, - добавила Эрика, поскольку больше в этот момент ничего "не могла придумать.
– Почему же, поверю… Сейчас ты страдаешь, но где было твое сочувствие, когда Селит так в нем нуждался?
Подавлено взрывом гнева. Похоронено под лавиной растерянности, обрушившейся на нее при виде этого человека. Однако ведь на какое-то мгновение в ней проснулось сострадание, когда Селит впервые упомянул о нападении и сильном ударе, и оно было гораздо больше, чем принято обычно испытывать к едва знакомому человеку. Но тут вмешался Уолнот, заставив ее поверить, что Селиг солгал…, опять солгал.
Эрика ничего не успела объяснить и потеряла эту возможность, поскольку в этот момент покрывало из шкур внезапно откинулось и у задка телеги появилось несколько человек. Одного Эрика уже видела - этот голубоглазый викинг с рыжеватыми волосами требовал, чтобы она прошла пешком весь путь до Уэссекса.
– Ивар сейчас привезет еду, Крис, - объявил Торольф, не сводя глаз с Селига, особенно с его впалого живота.
– Зубы Тора, да понадобится целая туша быка, чтобы наполнить этот бездонный колодец.
– Боюсь, что одной тушей не обойдешься, - тяжело вздохнула Кристен.
Их голоса разбудили Селига, и громкий стон заставил всех вздрогнуть. Но Кристен вывело из равновесия то, что и Эрика это слышит. Селигу не понравится, что презираемая им женщина видит его в таком состоянии, и сестра, зная это, еще сильнее страдала за брата.
– Убери ее отсюда, Торольф, - немного более раздраженно, чем намеревалась, попросила Кристен.
– Покорми или спроси, что ей нужно, только держи как можно дальше от меня. Развяжи ее, если хочешь, но не спускай с нее глаз ни на мгновение. Я сама приведу ее назад после того, как позабочусь о Селите.
Эрика охнула, когда длинная мускулистая рука, протянувшаяся едва ли не через середину телеги, выдернула ее и поставила на землю. Торольф разрезал ей путы на ногах, явно не желая нести ее, но при этом спокойно предупредил:
– Я предпочел бы не касаться тебя, так что не стоит давать мне причины делать это.
Однако он ни на секунду не отходил от Эрики, поэтому девушка отклонила ворчливое предложение проводить ее в кусты, хотя давно нуждалась в этом. Но стыд и чувство униженности подавляли настоятельную потребность, поскольку Эрика понимала, что викинг и не подумает отвернуться. Она боялась даже подумать, как
Но Торольф больше не собирался давать ей никаких поблажек. Эрика поняла это, когда он, подтолкнув ее к огню, принялся с аппетитом поглощать ужин, и не подумав предложить девушке поесть.
Да она ничуть и не удивилась. Враждебность, исходившая от викинга, была так велика, что Эрика ощущала ее, даже не глядя на него. Точно так же относились к ней остальные, будь то норвежцы или саксы.
Эрика видела выражение лица Торольфа, когда тот смотрел на торчавшие ребра Селига. Викинг винил только ее и не хотел ничего слышать ни об ударе по голове, ни о лихорадке, поэтому с Эрикой собирались расправиться тем же манером. Око за око.
Она не столько боялась голода, сколько опасалась, что леди Кристен еще не успела заметить, как исполосована спина брата, и внутренности девушки скрутило тошнотным узлом при одной мысли о том, каким пыткам ее подвергнут, когда правда выйдет на свет.
Глава 13
Кристен пихала густое варево в рот брату с такой быстротой, что тот не успевал жевать, не говоря уже о том, чтобы проглотить очередную порцию. Селит начал задыхаться и поспешно отвернул голову:
– Проклятие, Кристен, да прекрати ты! Не спеши так, от этого я скорее не встану!
– с трудом выговорил он.
Селит сам удивился собственным словам, поскольку изголодался так, что был готов заглатывать еду целыми кусками, не жуя, лишь бы поскорее насытиться. Однако, как бы ему ни хотелось самому орудовать ложкой, рука быстро уставала и начинала дрожать, а сознание собственной слабости еще больше выводило Селига из равновесия. Он приходил в бешенство при одной только мысли, что не может позаботиться о себе. Единственное, на что он надеялся, что эта слабость - следствие голода и лихорадки, а не странной болезни, вызванной зверским ударом по голове.
А что, если слабость не пройдет, как не проходит до сих пор боль? Сама мысль о том, что он никогда не будет таким, как прежде, казалась настолько ужасающей, что Селиг старался не думать об этом.
Его весьма удручало, что он чувствовал себя очень слабым. Селит не мог поверить, что всего несколько шагов от темницы до телеги, даже при поддержке великана Терджиса, отнимут последние силы, немного восстановившиеся после одной ночи ничем не омраченного сна.
Кристен терпеливо ждала, пока брат снова откроет рот.
– Где Ройс?
– прежде чем проглотить очередной кусок, спросил Селит.
– Думаю, все еще в Уэссексе.
От изумления Селиг даже перестал жевать. Он предполагал, что зятя просто отвлекли другие дела, но даже и представить не мог, что Ройса вообще нет в лагере.
– Неужели ты отправилась за мной без него? Кристен упорно старалась не встречаться с ним взглядом:
– Ройса в то время не было дома.
– Он очень рассердится, - уверенно заявил Селит.
– Скорее всего, - как можно безразличнее проговорила Кристен, пожав плечами.