Подари мне выпускной!

Северская Мария

Даша и не заметила, как подошел день экзамена.

Сказать, что она не волновалась совсем, все-таки было нельзя. Волновалась, но словно издалека, будто писать тесты предстояло не ей, а кому-то другому. Да и что там такого особенного может быть в этих тестах? Вряд ли для отличницы они могут представлять какую-то сложность.

В утро перед ЕГЭ девушка плотно позавтракала, кинула в сумку шоколадку – отец не переставал повторять, что шоколад усиливает работу мозга, – и отправилась в школу.

Сегодня она решила идти туда одна, без Костика, чтобы собраться с мыслями и настроиться на рабочий лад. Но в школьном дворе ее уже поджидала Лика.

– А ты почему одна? – спросила она вместо приветствия. – Я думала, Костя придет с тобой.

Даша неопределенно пожала плечами. Вступать в диалог не хотелось.

– Я надеялась, он мне кое-что объяснит… – Бывшая подруга приняла задумчивый вид.

– Подожди его тут. Думаю, он скоро появится. – Даша, больше не обращая на Лику внимания, направилась к дверям.

Настроение испортилось, словно встреча с бывшей подругой была дурным предзнаменованием.

«Но я не могла ее не встретить, – успокаивала себя Даша. – Мы вместе учимся и тесты писать будем вместе, никуда от этого не деться. А то, что она ждала Костика – тоже закономерно, они же вместе занимались. Интересно только, где же Антон?»

Под ЕГЭ был отведен актовый зал. Из него накануне вынесли все лишнее, расставили парты. Здесь должны были уместиться оба выпускных класса: «А» и «Б».

Даша заняла позицию перед входом. Здесь же стояли и многие ее одноклассники.

Зато Лика все не шла, не было и Костика с Антоном.

Они все трое появились, когда уже учителя запускали учеников в зал.

Даша выбрала парту у окна. Костик сел за ней, а Лика с Антоном – у противоположной стены.

Завуч раздала тесты, и работа закипела.

Даша сперва не могла сосредоточиться, ее взгляд словно сам собой притягивался к Лике и Антону. Ей казалось, что между ними что-то произошло: поссорились или, может, даже расстались? Жаль, нельзя было обернуться к Косте – это было бы уже слишком.

Наконец она заставила себя уткнуться в тесты. Как она и ожидала, вопросы были не сложные. Некоторые, правда, с подковыркой – над ними следовало поразмышлять. Их девушка оставила напоследок.

Время, отведенное под экзамен, пролетело незаметно. Даша успела все и сдавала свои листы с ощущением, что у нее получилось как надо.

Народ высыпал из зала в коридор. Ребята переговаривались, делились впечатлениями, выясняли, кто как ответил на тот или иной вопрос.

Даше сделалось грустно, она поймала себя на мысли, что это последнее школьное испытание и последнее обсуждение результатов. Следующие будут уже в институте, с другими

людьми.

– Кажется, все, – вздохнул над ухом Костик, и девушка обернулась к нему.

– Что – «все»? – спросила она. – Думаешь, провалил?

– Да нет, – он улыбнулся. – Вот это – все, – сделал круговой жест рукой, указывая сразу и на ребят, и на двери в актовый зал, где сейчас учителя сортировали их экзаменационные листы, и на школьный коридор, заполненный гулом голосов.

– Да, все, – кивнула Даша. – Пойдем отсюда. – Ей не хотелось оставаться и ждать, куда решат идти одноклассники: вроде они собирались после тестов направиться в пиццерию. Не хотелось идти с ними, вливаться напоследок в коллектив. Зачем, все школьные годы она прожила на отшибе… – Или ты хочешь остаться? – Мысль, что у друга может быть иное мнение на этот счет, пришла в голову неожиданно.

– Не-а, пойдем. Лучше по нашему парку пройдемся.

«По нашему парку… – повторила про себя Даша. – «Нашему» – это в смысле нашему школьному или нашему с ним?»

Их никто не задержал, не остановил. Казалось, ребята и не заметили, как они ушли. Разве что Лика с Антоном, да и то вряд ли. Даша вроде их среди одноклассников не видела.

Ночью прошла гроза, и воздух до сих пор был свежий. Особенно это чувствовалось на аллеях, среди деревьев.

Даша и Костя шли молча, каждый погруженный в свои мысли, но почему-то девушка была уверена: они думают об одном и том же, чувствуют одинаково. Для них обоих сейчас важно в полной мере ощутить, что обучение в школе завершено и точка на этой главе жизни, по сути, уже поставлена.

– А мне жаль, что детство заканчивается, – произнес Костик, когда они уже подходили к пруду. – Мне в нем было хорошо.

Даша ничего не ответила. Она не могла понять, ассоциируется ли у нее школа с детством. Скорее уж родительский дом, совместные праздники, поездки, походы. Чаепития с отцом на кухне. Споры с мамой…

– Оно всегда будет с тобой, – проговорила девушка спустя несколько минут, – внутри тебя. Понимаешь? И ты сможешь вернуться, если захочешь. В любой момент. Хотя бы мысленно.

Друг улыбнулся ей – одними губами, в глазах же плескалась грусть.

– Многих ты знаешь взрослых, которые возвращаются? Именно возвращаются, а не жалеют об утраченном?

– Не многих, но все-таки знаю. Как минимум двоих – своего папу и твою бабушку. – Даше захотелось взять его за руку. Показалось, что сейчас в нем происходит серьезная внутренняя борьба, вот только что с чем борется, она не понимала. Но она подавила в себе это желание, спрятала руки в карманы ветровки.

И снова между ними повисла тишина.

Как-то незаметно ребята вышли из парка и углубились в переулки. Но сколько они ни петляли, дорога все равно вывела их к Дашиному дому.

– Чем займешься? – спросил Костик, когда они уже стояли у подъезда.

– Наверно, дошью платье, – сказала девушка. – Видимо, и правда, у страха глаза велики. Боялась, не успею… – Она не стала продолжать, видя, что друг думает о чем-то своем. – Ну ладно, тогда созвонимся.

Его вопрос догнал ее, когда она уже открыла дверь:

– Тебе не показалось, что Лика и Антон расстались?

Даша медленно обернулась к нему.

– Нет, – соврала она. – Может, просто поругались. У всех бывает.

– Да, бывает у всех, – словно эхо, повторил друг и пристально посмотрел на нее. Под его взглядом девушке стало вдруг как-то неудобно, захотелось спрятаться. Она опустила глаза и, махнув напоследок рукой, вбежала в спасительный подъезд.

«Он тоже считает, что они разошлись, – стучало в ее голове, пока она поднималась по лестнице, перескакивая через ступеньку. – Или он, как и я, выдает желаемое за действительное».

Даша вставила в замочную скважину ключ, повернула два раза, нажала на дверную ручку и вошла в прихожую.

«Стоп, – сказала она себе, – а разве я все еще хочу этого?»

Она замерла, прислушиваясь к тому, что происходило внутри. Но ответом на вопрос о том, хочет ли она, чтобы Антон снова оказался свободен, была тишина. Никаких эмоций.

«Так чего же я тогда хочу?» – спрашивала себя девушка снова и снова. Эта простая фраза обрела свой ритм и крутилась теперь в голове, словно заезженная пластинка. Одна фраза. Без ответов. Без откликов души.

Даше стало страшно. На какое-то мгновение ей подумалось, что она больше никогда не сможет что-либо почувствовать. Ни любви, ни обиды, ни надежды…

«Что со мной происходит?» Она опустилась на пуфик и уставилась на себя в зеркальную дверцу раздвижного шкафа. Отражение было другим: непривычным, отличающимся от нее чем-то неуловимым – может, выражением глаз?

– Похоже, я перегорела, – отчетливо сказала Даша этому чужому отражению, будто оправдываясь. – Я больше не люблю Тошку… Антона.

Внутри взметнулся протест. Это что же значит? Что она отступница, предательница?

«А разве можно предать того, кто уже предал тебя? Кто уже отказался от любви? – спросила она себя. – Да и что за слово такое – «предать»?! Смешно! Какой-то устаревший рыцарский кодекс!»

Но смешно не было.

«Проблема в том, что любовь рано или поздно заканчивается, – вспомнила девушка слова Костика. – Я имею в виду несчастную любовь. Нельзя страдать вечно, иначе это уже не любовь, а болезнь. Мне кажется, однажды ты доходишь до какой-то точки, за которой любить больше нельзя. Истрачиваешь ресурсы души, что ли… Иногда для того, чтобы это произошло, нужна какая-нибудь мелочь. Можно любить годами, а разлюбить за минуту».

– А ты откуда знаешь? – спросила она тогда. Почему-то слова друга не воспринялись всерьез – скорее, как выдернутая откуда-то цитата.

– Мне так кажется, – пожал он плечами. – Нет, я уверен.

«Может, вот так вот – за минуту – меня разлюбил и Антон? – подумала Даша. – Но было ли тогда это чувство настоящим?»

Неожиданно входная дверь распахнулась, и на пороге возник отец. В руках у него были многочисленные пакеты, сигнализирующие о том, что он ездил затариваться в супермаркет.

– Между прочим, дверь была открыта, – с укором сказал он.

– Наверно, я забыла запереть, – виновато улыбнулась девушка и перехватила из его рук пару пакетов.

– Да ты не только запереть забыла, но и туфли снять. – Папа глазами указал на ее ноги, до сих пор обутые в уличные туфли.

– Задумалась. – Она поставила пакеты на пол и принялась расстегивать ремешки. – Я прямо перед тобой пришла.

А вечером, словно в ответ на Дашины мысли, пришел Антон. Без предварительного звонка, без просьбы уделить ему время.

Его впустил папа, и Антон, поблагодарив и пообещав, что много Дашиного времени не займет, прошел в ее комнату.

Девушка не слышала ни звонка в дверь, ни разговора в прихожей – она сидела в наушниках и слушала музыку, отвернувшись к окну, поэтому даже испугалась, когда Антон, заявляя о своем присутствии, похлопал ее по плечу.

– Как ты здесь оказался? – Даша сняла наушники и отложила их на стол.

– Твой отец впустил. – Парень стоял теперь прямо перед ней, и ей было неудобно смотреть на него снизу вверх. – Я хотел поговорить, но тебя ведь не поймаешь.

– Может, просто не надо меня ловить? – Она кивком указала на диван. – Садись.

Антон сел на самый краешек, сцепил руки в замок на коленях.

– Мы с тобой совершили ошибку, расставшись. Я хочу, чтобы ты вернулась. – Было видно, что сказанное далось ему с трудом.

Даша фыркнула, возмутилась:

– Во-первых, ошибку совершили не мы, а ты. Соответственно, и о моем так называемом «возвращении» речь не идет, потому что я никуда не уходила.

Парень опустил взгляд.

– Извини, я не так сказал. Я прошу тебя снова быть со мной.

– А как же Лика? – удивилась и даже возмутилась девушка. – Она же тебя любит!

Антон молчал, глядя в пол.

Даша смотрела на него и не понимала, что так сильно ей в нем нравилось, почему все эти месяцы, что они практически не общались, ей было так мучительно плохо? Самый обычный парень, ничего завораживающего. Да, довольно симпатичный, но не более. У него среднестатистический ум, не слишком развитое чувство юмора. Он большого о себе мнения, но это мнение ничем не подкреплено.

– Лика – не та, кто мне нужен, – наконец произнес Антон.

«А еще он предатель, – усмехнулась про себя девушка. – Стандартный предатель».

– Ты знаешь, а я не хочу, – вслух произнесла Даша. – Ты причинил мне очень сильную боль.

– Я даю слово, что этого больше не повторится, – перебил ее он и наконец заглянул в глаза.

– Ты меня, кажется, не понял. Я не хочу не потому, что ты сделал мне больно и я боюсь, что это повторится. Я больше тебя не люблю. – Она прислушалась к себе. – Да, именно так. И это твои проблемы, что ты поссорился с Ликой и теперь пытаешься найти ей замену. Или пусть даже ты на самом деле понял, что хочешь быть со мной, а не с ней. Неважно. Я в эти игры больше не играю.

– Ты всегда была такой категоричной и принципиальной. – Парень скривился. – Меня это в тебе раздражало. Мы можем хотя бы попробовать?

– Зачем? – Даша не видела смысла в том, что он предлагает. Она удивлялась самой себе и все спрашивала и спрашивала себя: неужели и правда все? Конец мучениям, тоске, несчастной любви, которая, как она думала, будет с ней до самой смерти?

Антон не знал, что ответить на ее вопрос. По всему было видно, что он пребывает в замешательстве.

– Ну, может быть, ты ошибаешься, – промямлил он через минуту, – и какие-то чувства у тебя ко мне остались?

– Даже если предположить, что это так, я все равно не вижу смысла давать тебе второй шанс. Есть такая народная мудрость: человек, предавший один раз, обязательно рано или поздно сделает это снова. Так что советую помириться с Ликой. Она, судя по всему, не знает этой народной мудрости.

Парень поднялся с дивана.

– Но друзьями-то хоть останемся? – спросил он.

– Прости, но мне такие друзья не нужны. – Даша отвернулась к окну, давая понять, что больше его не задерживает.

Вскоре она услышала, как хлопнула входная дверь.

Через десять минут в комнату деликатно постучался отец.

– Заходи, – крикнула девушка.

Папа устроился в кресле.

– Какой-то он пришибленный ушел. – Он смотрел на дочь, и по его глазам было видно, как ему любопытно узнать, чем закончился разговор.

– Наверно, его пришибло той точкой, которую я поставила, – улыбнулась Даша.

– Да… – протянул отец. – Видать, жирная была точка…

За этот вечер она не раз возвращалась мыслями к разговору с Антоном, но только еще больше убеждалась, что поступила правильно. Чувства сожаления не было – было другое: свободы. Будто крылья за спиной распахнулись, будто тяжелый камень, давно и привычно уже лежавший на плечах, рассыпался в пыль.

Ей хотелось рассказать об этом Костику, но она медлила, не зная, как донести до него это ощущение легкости, какими словами объяснить.

Друг позвонил сам – в начале двенадцатого.

– Ты прости, – с ходу сказал он, – что я так поздно. Но я встречался с Ликой – немного прошлись по парку.

И сразу расхотелось говорить о крыльях и упавшем камне. Занозой впились в мозг слова «немного прошлись по парку» – они отменяли другие: «по нашему парку». И хотя Даша понимала, что это бред, парк общественный, в нем гуляют все, живущие в их районе, – было больно.

– И как там Лика? – спросила она, чтобы хоть что-то спросить. Чтобы Костя не догадался об ее чувствах.

– Грустит, – коротко ответил он.

– Понятно. – Ну что тут еще скажешь, особенно учитывая то, что причину грусти Даша прекрасно знает? – А ко мне приходил Антон. – Все-таки эта фраза прозвучала.

– Понятно, – в свою очередь произнес Костик.

Помолчали. Это было неудобное молчание. В нем каждый судорожно искал, чем бы продолжить диалог, сгладить смысл явного для обоих подтекста.

«Лике нужно, чтобы ее утешили, плюс отомстить мне, – думала девушка. – Вряд ли она попросила Костю о встрече, исходя из желания просто пройтись с приятелем. Какие они приятели?! Он же с ней общался не больше, чем со мной до того случая с Лавочкиным».

– Ну что, дошила свое платье? Вроде ты собиралась… – Друг наконец нашел нейтральную тему.

– Можно сказать, что да. Осталось всего несколько стежков. Может, перед сном еще посижу или завтра…

– Представляешь, а у меня, оказывается, нет костюма. Был уверен, что старый на меня вполне налезет, но ошибся. Мал в плечах, – пожаловался парень.

– Значит, завтра мы с тобой отправимся по магазинам, – констатировала Даша.

– Думаешь, надо? Может, джинсы с рубашкой прокатят? – заныл Костик.

– Думаю, прокатят даже шорты с майкой-алкоголичкой, если этот наряд правильно преподнести. Но вот стоит ли? – усмехнулась девушка. – Тебе все равно нужен костюм. Хотя бы один должен же висеть в шкафу – на всякий случай.

– Ненавижу магазины, – с печалью в голосе проговорил парень. – Но раз ты считаешь, что надо, – значит, надо. Да и бабушка с этим костюмом мне уже весь мозг съела.

– Вот и договорились. – И пожелав спокойной ночи, Даша положила трубку.

Вопреки сказанному Косте, она не села дошивать платье. Вместо этого достала альбом для набросков и вооружилась карандашом. Даша давно заметила, что рисование помогает ей отвлечься и одновременно собраться с мыслями – смотря что больше в данный момент нужно.

Вскоре на белом поле возникли очертания скамейки с сидящими на ней девушкой и парнем, старый клен за их спинами, чугунный фонарь справа, куст пионов с крупными шариками бутонов слева. Двое на скамейке сидели порознь. Парень – поставив локти на колени и положив на сцепленные кисти подбородок, его взгляд был устремлен в землю, словно он рассматривал что-то интересное, лежащее у самых мысков его кроссовок. Девушка – закинув ногу на ногу, лицо задумчивое, взгляд устремлен вдаль.

Даша прорисовала детали – теперь эти двое стали как две капли воды похожи на нее и Костика – и взялась за цветные карандаши. Сперва она не собиралась добавлять много цвета, разве что желтый – свет от фонаря, темно-бордовый – бутоны пиона и синий – вечерний воздух за спинами, но руки рисовали сами, карандаши просились в пальцы, цвета ложились на рисунок, наполняя его жизнью.

Теперь перед ней было окно формата А4 в поздний вечер. В вечер, прожитый ими вдвоем с Костей или, возможно, который только будет прожит… Даша смотрела на рисунок и пыталась представить, о чем думает парень на нем. Про девушку она все знала, но вот мысли парня не давали ей покоя.

Может, эти двое ссорятся? Нет, вряд ли. Скорее, о чем-то серьезно разговаривают – о чем-то очень личном, может быть, болезненном для одного из них. Возможно, Костик собирается сказать, что он теперь с Ликой, но не представляет, как отреагирует на это известие Даша, ведь он больше не сможет проводить с ней столько времени, да и вообще, кто знает, останутся ли они друзьями?

– Я не хочу тебя потерять, – сказала Даша нарисованному Костику. – И да, конечно, мне не все равно, что ты решил встречаться с Ликой. Но я не стану лезть в ваши отношения. Ты мне слишком дорог… И если наше общение все же сойдет на нет, мне будет очень не хватать наших прогулок и наших разговоров по душам, твоего голоса в моей телефонной трубке, твоих пожеланий доброго утра и спокойной ночи… Но, знаешь, я так хочу, чтобы ты был счастлив! И если для этого рядом с тобой должна быть Лика и должно не быть меня, я пойму.

На мгновение, сквозь хрустальную призму слез ей показалось, что парень на рисунке улыбается.

– По-моему, в этом я похож на менеджера среднего пошиба. – Костя еще раз критически осмотрел себя в зеркало.

Костюм сидел неплохо, но Даша тоже понимала: не то.

– Тогда померь еще раз самый первый, – посоветовала она.

– Ни за что! – отрезал парень. – Точно такой же был у моего деда. Только он в нем ходил в шестидесятые года прошлого века.

– Говорят, ретро – это модно, – улыбнулась девушка.

Хотя она была согласна с другом: все, что он померил в этом магазине, не подходило, как и все то, что было предложено продавцами в двух предыдущих.

– А я-то думала – это с нами, женщинами, тяжело, – вздохнула она, когда они вышли в просторный холл торгового центра.

– Может, перекусим? – предложил Костя. – А потом еще в пару магазинчиков зайдем.

– Давай, – согласилась Даша.

Они поднялись на третий этаж, где располагался ресторанный дворик. Чего здесь только не было: и пицца, и суши, и азиатская кухня, и кафе-мороженое, и гамбургеры. Глаза разбегались. Хотелось всего и сразу.

– И чего мы желаем? – осведомился парень.

– Мы не можем выбрать, – пожаловалась девушка.

– Тогда, может, по куску пиццы, мороженому и чаю с булочкой? Если ты, конечно, не на диете.

– Боже упаси! Это я про диету, – пояснила она. – А меню вполне подходящее.

Тем не менее она взяла еще и овощной салат. Но съесть все не смогла – всегда с ней так: когда голодная, кажется, в желудок поместится куча всего, а стоит начать есть, как приходит понимание: на самом деле она маленькая и желудок у нее, соответственно, небольшой.

– Что, не лезет? – спросил Костик, глядя на отставленную подругой в сторону тарелку с внушительной булкой с малиновым кремом.

Даша посмотрела на него виновато.

– Могу помочь, – улыбнулся парень.

Они решили не сразу вскакивать после еды, а посидеть какое-то время, чтобы съеденное немного улеглось. Народу в торговом центре было немного – это и понятно: будний день, к тому же до вечера, когда все освобождаются после работы, еще далеко.

Девушка задумчиво смотрела в пространство – туда, где между столиками сновали два толстеньких воробья – хватали с тарелок оставленное посетителями, деловито чирикали.

– Интересно, как они сюда попали? – Друг проследил за ее взглядом.

– Наверно, залетели как-то. Здесь же тоже, скорее всего, есть окна и их периодически открывают для проветривания, – предположила Даша.

– По-моему, они не очень-то скучают по свободе, – усмехнулся Костик.

– Да, им тут хорошо, – кивнула она. – Много еды, никто не гоняет. – И вдруг продолжила без перехода: – Папа собирается на следующей неделе брать билеты в Испанию. Хотим на море где-нибудь в июле. Когда закончится творческий конкурс в мой институт.

– Здорово, – произнес парень, но энтузиазма в его голосе Даша не услышала. – Значит, ты уедешь?

– Всего на пару недель, – пояснила она.

Костя не стал комментировать, лишь кивнул. А девушка подумала, что даже две недели вдали от него будут для нее испытанием.

Похоже, она сильно к нему привязалась. Неожиданно сильно. Может, потому что он после предательства Антона и Лики стал ее единственным настоящим другом, не считая родителей? Но родители – это родители, а Костик – это Костик.

– Пойдем? – Он вопросительно посмотрел на нее.

– Пойдем. – Даша встала из-за стола, подхватила с соседнего стула свою сумочку.

Передвигаться в быстром темпе после еды не хотелось, поэтому ребята брели медленно, разглядывая витрины и перебрасываясь репликами.

– Знаешь, я тут подумал и решил: все же костюм я не хочу. Остановимся на черных джинсах и черном пиджаке, – сказал парень.

– Вроде это выпускной, а не похороны, – машинально произнесла девушка и вдруг прыснула: это же самое в ответ на ее собственное предложение о черном платье ответила мама.

– Ты чего? – удивился Костя.

– Да так, не обращай внимания, – махнула рукой она. – Значит, ищем джинсы и пиджак.

– И рубашку.

– И рубашку.

– Красную, – на полном серьезе проговорил друг.

– Почему красную? – опешила девушка.

«Неужели он видел мое платье? Но когда?» – спрашивала себя она.

– Нравится сочетание цветов. – Костик направился к одному из магазинчиков.

Улыбнувшись такому совпадению, Даша последовала за ним. Все-таки они удивительно похожи. Даже в таких глупых мелочах.

Все. Платье было готово.

Даша подняла его за плечи и встряхнула, любуясь, как струится ткань.

Она быстро скинула с себя домашние брюки и футболку и надела обновку. Платье сидело точно по фигуре – нигде не было ничего лишнего: ни одной ненужной складочки. Все, как и хотела: длинная черная юбка с яркими алыми клиньями и пущенными кое-где по алому черными кружевами, черный пояс, алый лиф, обтянутый все теми же кружевами, черные бретельки… И туфли под этот наряд нашла – черные с алым, на небольшом удобном каблучке. По мнению продавщицы, танцевать в таких можно хоть всю ночь.

Танцевать… Но с кем? Она обещала Костику один танец, все остальные, скорее всего, он будет с Ликой, она же теперь свободна…

Они так и не поговорили на эту тему. Сейчас уже поздно – выпускной завтра. Завтра все закончится.

Ей захотелось остановить время, задержать, чтобы оно не шло так стремительно, чтобы она смогла подумать еще, понять, разобраться… Что она хочет? Что чувствует? Готова ли открыться другу? Сказать, что любит его?

Любит… И сама не заметила, не поняла, как, когда это произошло. Любит иначе, чем Антона, глубже, ближе… Словно они – одно целое, а не два разных человека.

Могла ли Даша предположить всего какой-то месяц назад, что будет так? Она и Костика-то тогда почти не знала, вернее, не замечала. Он был для нее одним из десятков других старшеклассников их школы, а теперь у нее нет никого ближе.

«Нет, нельзя признаваться ему в любви, – поняла девушка. – Я могу все только испортить. Ведь я знаю наверняка, что он любит не меня. Тогда зачем открываться? Чтобы ему стало неудобно? Чтобы из-за этого неудобства он стал избегать встреч со мной и постепенно вообще прекратил общение?»

Она осторожно сняла платье, сложила, убрала в пакет – гладить будет завтра. Переоделась в домашнее.

«Пусть выпускной будет точкой, – решила Даша. – Завершающим аккордом. Так надо. После него никаких иллюзий и надежд. Останемся только друзьями».

Ей вдруг сделалось мучительно грустно, сердце словно сдавила ледяная рука. На глаза навернулись слезы. Захотелось немедленно услышать Костин голос, увидеть его, просто побыть рядом. Сегодняшний вечер еще принадлежит ей, сегодня она еще может позволить себе иллюзии – пусть даже уже зная, что это лишь иллюзии.

Даша, не раздумывая, притянула к себе телефон и набрала номер.

– Привет, – выдохнула она в трубку, услышав друга. – Не хочешь пройтись?

– У тебя что-то случилось? – забеспокоился он.

– Грустно как-то. Может, в парк? Если тебя, конечно, не пугает, что уже поздно. – Она взглянула на часы и увидела, что стрелки подбираются к половине одиннадцатого.

– Пойдем, конечно, – решительно проговорил Костик. – Через десять минут у твоего подъезда. Успеешь?

– Успею. – Она положила трубку.

Выхватила из шкафа первые попавшиеся джинсы, футболку переодевать не стала. Волосы привычными быстрыми движениями собрала в свободную косу.

– Я в парк с Костей, – крикнула девушка уже из прихожей. – Мы где-то на часик.

– Хорошо, – откликнулся из гостиной отец. Как же здорово иметь адекватных родителей!

Когда Даша вынырнула из подъезда, ее друг только к нему подходил.

– Ну что, идем? – спросил он без улыбки.

– Идем, – откликнулась девушка.

– Мне сегодня тоже как-то неуютно, – сказал Костик уже по дороге. – Все никак места себе найти не могу. Про выпускной думаю… Все откладывал-откладывал эти размышления, а вот время подходит, и мысли сами в голову лезут. Интересно, так у многих выпускников?

– Думаю, мысли лезут всем, – улыбнулась Даша, – только всем разные. Кто-то просто радуется, что закончил наконец-то школу, кто-то предвкушает бал, кто-то, как мы, подводит итоги.

– Я думал, это будет по-другому. Не так болезненно, что ли… Сам не понимаю, что со мной происходит. – Он шел рядом с ней, засунув руки глубоко в карманы камуфляжных брюк. Девушка поймала себя на мысли об армии – не заберут ли его? Ведь многие ребята после школы уходят.

Произнесла это вслух.

– Не, это мне не грозит, – усмехнулся Костя. – Я в институт спорта. Тренер сказал, что я легко поступлю.

Даша выдохнула. Оказывается, все это время, пока ждала ответа, она не дышала. Для нее стало бы настоящей трагедией, если бы его забрали в армию – еще большей, чем расставание с Антоном.

Они вошли в парк и, не сговариваясь, направились к пустовавшей сейчас детской площадке.

– На качели? – предложила девушка.

– Давай, – кивнул парень.

Качели были только одни, зато большие и высокие – длинный толстый брусок дерева без спинки.

Они сели на него лицом друг к другу и начали раскачиваться.

– Только, чур, не сильно, – попросила Даша. – Я боюсь высоты.

– А ты держись крепче, – посоветовал Костя. – И смотри на меня, тогда голова не закружится.

Они летали над погруженной в темноту детской площадкой в полной тишине, лишь улыбаясь друг другу. Девушка видела, как блестят глаза ее друга, чувствовала легкий аромат его шампуня, ощущала тепло его тела. И знала, что память об этом вечере останется с ней надолго. Возможно, на всю жизнь.

Сейчас ей было неважно, что будет завтра. Ее не задевало то, что Костик останется с Ликой, что сама она для него – лишь друг, и еще неизвестно, как отнесется к этому факту ее бывшая подруга. Скорее всего, она будет против их общения. Даже наверняка будет против. Но это все завтра…

Ветер рвался в лицо и тут же подхватывал косу, кидал ее со спины на плечо и обратно. Ветер был теплым, он пах увядающей сиренью и ранней зацветающей липой, большим городом, подернутой тиной водой – всем тем, что Даша любила с детства.

Она потеряла счет времени, забыла о том, где находится и что дома ее ждут родители. Она смотрела в глаза Косте и видела в них весь мир.

И так было до тех пор, пока в кармане ее джинсов не зазвонил мобильник.

Даша отвела взгляд от друга, держась одной рукой за поручень качелей, другой она с трудом извлекла телефон из тугого кармана и нажала кнопку «Принять вызов».

– Я все, конечно, понимаю: лето, экзамены сданы, свобода, – вонзился в ее ухо рассерженный мамин голос, – но надо же и совесть иметь! У родителей, между прочим, нервы не железные! Ты знаешь, сколько сейчас времени?

– Сколько? – послушно переспросила девушка.

– Час ночи! И напоминаю: восемнадцать тебе исполнится только осенью, а по закону до совершеннолетия ты не имеешь права приходить домой после одиннадцати.

– Мам, прости, мы забыли про время. Я уже совсем скоро буду. – Она нажала на отбой. Ход качелей к тому времени замедлился. Костик вовсю тормозил их ногами.

– Ну что, влетело тебе? – спросил он. И тут же продолжил: – Давай тогда в темпе, чтобы дома еще не добавили.

– А твоя бабушка разве не волнуется? – удивилась Даша.

– Волнуется, конечно. Но у нас с ней уговор: я не совершаю идиотских поступков и стараюсь беречь себя, а она, в свою очередь, бережет свои нервы. – Он улыбнулся. – Бабушка ложилась спать, когда я уходил. Думаю, она сейчас видит десятый сон.

Ребята быстро пересекли парк и вышли на освещенную улицу.

– Раньше мне и в голову не могло прийти гулять ночью, – сказала девушка.

– Значит, я дурно на тебя влияю, – подмигнул ей Костик.

Он довел ее до квартиры и с рук на руки сдал родителям. Извинился перед ними за опоздание, попрощался.

Ни папа, ни мама не стали ничего выговаривать дочери. Им хватило одного ее виноватого вида.

– Спать ложись, – посоветовал отец. – Завтра у тебя сложный день. Надо хорошо отдохнуть.

Но сна у Даши не было ни в одном глазу. Она долго плескалась в ванной, затем так же долго пила на кухне теплое молоко с печеньем. И все вспоминала в подробностях сегодняшнюю прогулку. Ей казалось, Костик до сих пор находится рядом с ней и стоит лишь сказать слово, как он тут же отзовется.