Подарок Ангела
Шрифт:
Вот что сводило ее с ума- кажующееся неправильность, несправедливость жизни по отношению к ней. Почему именно она, почему именно с ней такое произошло, думала она в озлоблении. И крутило, вертело в мозгу недовольство, и прятало от нее все возможности выйти из тупика.
А уж после последнего то собеседования руки у нее совсем опустились.
Было оно унизительным и отбило всякое желание искать себе работу снова… После многочилсенных поисков и обзвонов работодателей ее пригласили на интервью в небольшую рекламную компанию
Маргарита, менеджер по персоналу невзлюбила ее сразу
Инге хотелось защититься от ее недоброго взгляда и сказать–послушайте, эта сумка из позапрошлогодней коллекции, она давно уже не новая
А дорогое кольцо- последний подарок бывшего мужа, который меня бросил. Я не могу оставлять драгоценности дома, потому что моя пьянчужка домохозяйка имеет привычку вваливаться в мое отсутствие.
И кроме того, в вашем дурацком объявлении было написано что вам нужна презентабельная внешность. Вот я старалась.
А на самом деле я такая же несчастная и никем нелюбимая, как и вы. У меня ничего нет. Поэтому пожалейте меня и возьмите на работу. И в награду за ваше милосердие вы получите уникального специалиста, который принесет вам огромную пользу. Всей вашей убогой неуспешной компании и лично вам. Потому что у меня есть Дар. Я приношу удачу. И с моим появлением ваша жизнь счастливо преобразится. Потому что я покажу вам, и вы увидите…Вы увидите свои возможности и таланты, и многое другое, что подарила вам жизнь. И то, какой вы могли бы стать- когда еще не боялись надеяться.
Когда еще верили в бога, в чудеса, и жизнь не надавала вам по заднице.
Но она молчала, бледная от гнева, и вежливо улыбалась неумной злой тетке.
У Макса было плохо с английским и ему нужен был репетитор. Она должна, должна получить эту работу!
Наконец, Маргарита с о скучающим видом заглянула в резюме и с преувелчиенным ужасом сказала, будто только сейчас заметила:
— О, так вам уже тридцать семь! Вряд ли вы нам подойдете. У нас есть возрастной ценз для этой вакансии, до тридцати пяти.
— Так почему же в объявлении вы не указали этого? — Спросила Инга, уже заводясь. Их офис находился так далеко, почти за мкадом и ей пришлось добираться, с двумя пересадками на метро, а потом ее полчаса трястись на автобусе.
Та безразлично пожала толстыми плечами и стала снова пречитывать текст резюме. Губы ее презрительно кривились:
— Как же так, после оканчания института вы работали всего два года по специальности, а потом что делали? Дома сидели? — Спросила она уличающим тоном прокурора, уставившись на нее водянисто серыми выпуклыми глазами.
Была мужней женой и хорошо обеспеченной женщиной, хотела сказать Инга. Ее глаза вспыхнули опасным синим пламенем. Она опустила руки под стол и теперь стискивала их стараясь сдержаться. Не сорваться, не навредить могучей грозной силой озлобленной неудачнице, которая думает, что можно стать счастливой, унижая других..
получая Дар, получаешь и ответственность за его использование — даже если не просили ни о том, ни о другом…
Инга открыла рот, чтобы дать приемлемое объяснение по поводу отстутствия стажа, но Маргарита не позволила ей это сделать. Она резко поднялась из за стола, демонстируя всем своим видом, что у нее нет времени, и напоследок грубо бросила::
— Мы вам позвоним, когда сделаем свой выбор.
Инга тоже встала и тихо проговорила в непримиримую жесткую спину:
— Вы его уже сделали.
Спускаясь по обшарпанной лестнице бизнес центра класса С, как такое называют в рекламе, а на самом деле бывшего склада в промзоне, Инга прижимала ладонь к губам, чтобы не выпустить рвущиеся наружу слезы. И даже выйдя из проходной на серую скучную улицу, она все еще держала ладошку у рта, придавливая собственное отчаяние
Она не будет плакать. Только не здесь….
Маргарита из окна смотрела ей вслед, с ядовитым наслаждением вспоминая собственную грубость по отношению к богатой сучке в белой норковой шубе. Ишь ты, вырадилась. Курва…
И всю дорогу до дома в метро она вела бесконечный внутренний диалог, повторяя наиболее уничижительные фразу, которыми хотела бы наказать, припечатать, раздавить таких как она. Потому что она ненавидела таких….
Везучих, удачливых, красивых. Которым все дается даром, просто так–за счет любящих родителей, или богатых хахалей и козлов–мужей. Не то что ей! Ей то приходится все самой себе зарабатывать, трудом и потом, так сказать. Как же она таких ненавидела, легко живущих Поубивала бы их всех, или б в лагеря отправила! Правильно Сталин делал, думала она частеньк–всех этих тунеядцев, интеллигентов вшивых в лагеря.
Проснувшись среди ночи в, Маргарита почему то снова вспомнила усталую синеглазую женщину. Ее бледное грустное лицо, тонкую складку у рта, нервные белые пальцы, которые она сжимала и расжимала от беспокойства. Она почувствовала что задыхается и вдруг она начала рыдать. Маргарита колотила кулаком по постели, по подушке. Она оплакивала себя, свое одиночество и одиночество этой женщину, которую так обидела.
Она давилась слезами, вжимая свою большую голову в несвежую серую наволочку, с тоской оплакивая что то несостоявшееся, несбывшееся.
Что наверное, могло бы произойти–но она так и не позволила…
Больше ни одного предложения о работе Инге не поступало.
В мире бушевал финансовы кризис, и везде и всюду шли сокращения. Офисные клерки находились в состоянии отчаянной паники–да и не только они. Всем было трудно. Всем было тяжело. Помощи ждать ей было ни от кого.
Деньги закончились с поразительной быстротой, Инга никогда не умела быть практичной и экономной. Оставалался только неприкасамемый запас на оплату квартиры на два месяцев. Интернет, слава богу, она успела проплатить еще раньше за целый квартал… Что бы она делала без сети. А так хотя бы можно было общаться по скуйпу с Максом и мамой. Разговаривая с ними, она переносила ноутбук поближе к окну. там было единственное более мене пристойный кусок стены, обитый чистыми обоями.