Подарок Байкера
Шрифт:
Заехав на стоянку, я припарковался у входа и заметил, что большое пространство было почти пустым. Только около полудюжины транспортных средств были разбросаны, и, вероятно, половина из них принадлежали сотрудниками. Мерцающие нити разноцветных рождественских гирлянд были натянуты поперек фасада здания и свисающего навеса над ним, очевидно, навешанные в спешке, поскольку они опасно болтались на ветру. Снежинки просачивались сквозь отверстия и гниющую древесину, в то время как на острых, опускающихся краях образовывались сосульки. Когда я приблизился, мои ботинки
Целеустремленно хрустнув шеей, я ударил ладонями по двери и зашагал внутрь, как будто это место принадлежало мне. Моя репутация члена королевских бастардов предшествовала мне. Неудивительно. Несколько посетителей в баре расступились, когда я направился к бармену, и отодвинулись подальше. Я был крупным мужчиной, ростом более шести футов. Принадлежность к самому известному мотоклубу в округе Най черт возьми, во всей чертовой стране и то, что я был покрыт татуировками, бородат и обладал жестким, неприступным поведением, отпугивало гражданских. На случай, если у кого-то возникали сомнения, моя нашивка доказывала мою преданность братству. Я никогда никуда не ходил без этого, независимо от того, какое дерьмо происходило шесть месяцев назад.
Грим знал, чем забита моя голова.
Я убрал бандану с изображением черепа с лица и нахмурился, заметив отсутствие виски в баре. Черт. Я действительно ненавидел это дерьмо. Грим тоже это знал. Он, наверное, хохотал до упаду там, в Перекрестке, так как знал, что у меня возникнет эта проблема.
— Что я могу тебе предложить, дорогой? — Маленькая рыжеволосая девушка с задницей в форме сердца была совершенно неаккуратна, и я уже был раздражен, не говоря ни слова, наблюдая, как она вытирает дерево грязно-белой тряпкой.
Новые бары были чертовски раздражающими. В Перекрестке мне не нужно было беспокоиться о том, чтобы сказать бармену или любой миленькой заднице, что я буду пить. Я просто входил, шел к бару, и мне наливали стакан, прежде чем я успею моргнуть.
Мне так больше нравилось. Мне не нравилось объясняться, что я буду пить, и как трахаться или драться. Я все делал по-своему. Точка.
Она послала мне понимающую ухмылку.
— Какого из четырех королей ты убьешь сегодня вечером? Джонни, Джеймсон, Джека или Хосе?
Что-то проворчав в ответ, я неохотно ответил:
— Джонни.
— Хороший выбор.
Я поднял рюмку, которую она поставила передо мной, и выпил радуясь, что она оставила чертову бутылку. Налив еще одну, я на мгновение закрыл глаза и почувствовал, как мои внутренности начинают таять от знакомого и желанного тепла. Сладкий и пряный вкус и крепкий дым с теплым послевкусием. Я почти всегда выбирал моего друга Джонни, предпочтительно Blue Label.
— Лучше разогрейся, дорогой. Это предупреждение о зимнем шторме превратилось в рекомендацию об опасных условиях путешествия. Ты застрянешь здесь на некоторое время.
Да, я это уже понял.
Мой
— Итак, — начал я небрежно, — я не видел тебя здесь раньше. Где постоянный бармен?
Рыжая пожала плечами, но я уловил, как она избегает встречаться со мной взглядом.
— Не знаю.
— Симпатичная блондинка. Разве ее звали не Триша?
— Э-э, да. Она все еще работает здесь время от времени. Хотя давно ее не видела. Могу ли я узнать твое имя, чтобы сказать ей, что ты спрашивал, когда увижу ее в следующий раз?
Умно.
— Просто передай ей, что королевские ублюдки передают привет.
На этом наша дискуссия закончилась, так как после этого она проигнорировала меня и позаботилась о том, чтобы уборка была самым важным занятием ее времени. Я понял, что это значит, но я не ожидал, что она прямо скажет, что знает Триш. Подруга хранила бы молчание, эти девушки обычно защищают друг друга. Рано или поздно я узнаю то, что мне нужно знать, ехать обратно было не так уж далеко, как только погода решит сотрудничать.
Меня одолевало беспокойство, и я не мог объяснить причину этого. Возможно, это мое шестое чувство, которое имели все мои братья и я. Когда твоя душа продана дьяволу, ты получаешь неестественное представление об окружающем тебя мире. Вещи, которые я могу делать… ну, они темные, смертоносные и абсолютно греховные.
Может быть, именно поэтому я любил клуб. Моя задница была на билете в один конец в ад, но у меня была большая компания. Ничто не сравнится с группой крутых ублюдков, с которыми можно провести всю вечность. Прибавьте к этому крутой байк, адскую поездку и все окружающее дерьмо, я был настолько чертовски доволен, насколько вообще это возможно. Может быть, когда-то, давным-давно, я хотел или нуждался в большем, но это было до того, как я принял этот образ жизни и свою роль в нем.
И это было задолго до Сураи.
Легкое покалывание пробежало по моему позвоночнику, и я осторожно поставил свой стакан, когда мой взгляд остановился на парадных дверях. Я чувствовал движение других мужчин и мог слышать стальное дуло их оружия, запах плотно упакованного пороха и смертельное желание причинить вред задолго до того, как они вошли. Закрывать лицо банданой с изображением черепа было для меня второй натурой. Пьяные посетители будут задаваться вопросом, было ли то, что они увидят позже, только плодом их воображения. Не было бы никаких доказательств моего превращения. Невооруженным глазом ничего не было видно за тонкой дымкой, отделяющей жизнь от смерти.